— Ну что ж, детка, возможно, кое-какие шансы на внимание со стороны Зака ты все-таки имеешь, — сказала она себе и принялась собирать вещи в дорогу. Престон не любит, когда опаздывают, поэтому стоит проявить пунктуальность.
— ..И еще, Тельма, меня не будет целую неделю, поэтому особо важные звонки переадресовывайте Дину Томпсону. Я с ним уже это обсудил, он в курсе.
Закончив разговор с секретаршей, Гейл отключил интерком и ослабил узел галстука.
Все, с делами покончено. По крайней мере на целую неделю он постарается забыть о них и хорошенько отдохнуть.
Так уж повелось, что Гейл Лейтон, известный трудоголик, раз в год позволял себе отвлечься от повседневных проблем и работы.
Именно с этой целью он приобрел в частное владение островок на Багамах.
Ему нравилось ощущать непосредственную близость к дикой природе. Отсутствие городского шума, треска теле— и радио передач настраивало его на умиротворенный лад, очищая сознание от лишней информации…
Предвкушая удовольствие от предстоящей поездки, Гейл оставил машину на стоянке и вошел в здание аэропорта. До вылета рейса на Майами оставалось еще достаточно времени, чтобы позволить себе выпить чашку кофе в баре зала ожидания, что он и не преминул сделать.
Получив желанный напиток, Гейл пристроился на высоком табурете у стойки. Поймав в зеркальной стене бара свое отражение, мужчина усмехнулся. Все-таки не зря он платит огромные деньги сотрудникам службы охраны, оберегающим его от вездесущих фотографов.
Стоит сменить элегантный костюм-тройку на потертые джинсы, а кейс из дорогой кожи на спортивную сумку, и ни у кого из окружающих не возникнет подозрения, что такой простой парень, как он, имеет какое-то отношение к «Лейтон петролеум»…
— Двойной эспрессо, пожалуйста. — Неожиданно раздавшийся рядом женский голос заставил Гейла обратить внимание на его владелицу.
Хрупкая девушка с коротко стриженными светлыми волосами уселась на соседний табурет, пристроив в ногах рюкзачок. Заметив заинтересованный взгляд Гейла, она улыбнулась ему и произнесла:
— Привет. Тоже ожидаете посадки на самолет?
— Да. Лечу отдыхать, — улыбнулся в ответ мужчина и в свою очередь поинтересовался:
— А вы?
— О! Для меня это рабочая поездка. — Девушка помолчала немного и добавила:
— Вы — счастливчик.
— Знаю, — кивнул он.
Незнакомке принесли кофе, и она, поблагодарив бармена, погрузилась в свои мысли.
Гейл еще некоторое время любовался ею, отмечая грацию в каждом ее жесте — в том, как она брала чашку, как подносила к губам…
Если честно, то незнакомка не принадлежала к нравившемуся ему типу, однако было в девушке что-то такое, еле уловимое, заставляющее его взгляд то и дело возвращаться к ней. Он даже пожалел, что вылет самолета нельзя отложить.
По радио объявили посадку на рейс до Майами, и Гейл поспешил к выходу.
Сдав сумку в багаж, он направлялся к секции "С", чтобы пройти контроль, как вдруг перед ним возникла незнакомка из бара. Опережая его, она спешила в ту же сторону. Внезапно один из ремней, сдерживающих рюкзак, лопнул и часть мелких вещей со стуком посыпалась на пол.
Девушка ойкнула и, бормоча под нос проклятия, принялась собирать их. Гейл тут же присоединился к ней. Спустя мгновение все было опять уложено в рюкзак.
— Благодарю вас, — произнесла незнакомка и, подняв глаза на своего помощника, удивленно воскликнула:
— О! Это снова вы?!
— Увы, — улыбнулся тот. — Наверное, это судьба.
— Вполне возможно. — Девушка рассмеялась и представилась:
— Роберта.
— Очень приятно, а я…
В это время, заглушая его голос, прозвучало повторное объявление о посадке на нужный ей рейс. Роберта, спешно пробормотав извинения, поспешила проститься с мужчиной, который так и остался для нее незнакомцем.
Позже, когда устроилась в кресле самолета рядом с Заком, она слегка пожалела о том, что так и не узнала имени привлекательного молодого человека, с которым повстречалась в аэропорту.
Сразу же по прибытии в Майами Гейл взял такси и отправился в пансион, в котором на его имя была зарезервирована комната. Он всегда останавливался в этом небольшом, но уютном заведении, принадлежащем шумному семейству выходцев из Италии. Их искреннее гостеприимство и общество было для него предпочтительнее заискивающих служащих фешенебельных отелей, которыми так изобилует побережье Флориды.
Встретив постоянного клиента в дверях, рослый и весьма упитанный хозяин пансиона, шестидесятилетний Марио Пуччини сообщил:
— Специально к твоему приезду, Гейл, Лиза приготовила отличную лазанью.
Однофамилец знаменитого композитора обладал столь зычным басом, что на его слова тут же сбежалась добрая половина домочадцев.
Все наперебой приветствовали гостя, то и дело сверкая радостными улыбками.
— Привет, Марио, Серджио, Мария, Сильвана, Консуэла, Роберто… — Прибывший смеялся и пожимал протянутые ему руки.
— Гейл, мальчик мой, ты как раз вовремя.
С этими словами из кухни, плавно покачивая пышными бедрами, выплыла Лиза Пуччини, жена хозяина. Сердечно обняв гостя, она отстранилась, чтобы окинуть его критическим взором. Отличная кулинарка, она всегда искренне переживала, если он терял в весе хоть килограмм. Ругая нью-йоркских поваров, синьора Пуччини добросовестно пыталась откормить Гейла, полагая, что настоящий мужчина должен походить на ее мужа.
Вот и в этот раз она сокрушенно покачала головой и тоном, не терпящим возражений, заявила:
— Срочно мыть руки и за стол!
Знающий по личному опыту, что затевать спор с темпераментной итальянкой — гиблое дело, Гейл покорно подчинился приказу…
Как всегда, атмосфера за ужином в семействе Пуччини располагала к веселью и шуткам. Непосвященному могло показаться, что в доме что-то празднуют, однако так проходил каждый вечер.
Воспитанный бабкой, принадлежащей к сливкам бостонского общества, Гейл привык совсем к иному общению между родными. С самого детства ему внушали, что выказывание эмоций на людях противоречит правилам хорошего тона.
Три года назад, волею случая, он впервые оказался в доме Пуччини и был потрясен тем, как свободно вели себя за столом все члены огромной семьи. Постепенно настороженность, владевшая им, сменилась осознанием того, что подобное поведение ничуть не раздражает его, а, наоборот, нравится ему.
Гейл с удивлением обнаружил, что, находясь в обществе этих простых людей, чувствует себя куда комфортнее, нежели среди чопорных светских львов и львиц, обладающих безупречными манерами.
Благодаря такому открытию перед ним предстала совсем новая, неизвестная ранее страница человеческих отношений. Отныне семейство Пуччини прочно вошло в его жизнь.
