Рита взяла Аву за руку и ободряюще сжала ее.
Но этот жест мало чем помог. У Авы возникло ощущение, будто ее сердце сейчас разорвется. Она не может видеть его — ни сейчас, ни когда-либо вообще.
Ее взгляд заметался по комнате в поисках места, где можно было бы спрятаться, но времени не оставалось. Он приближался. Каждая мышца ее тела напряглась. Не сейчас. Не так.
Но занавеска все равно отодвинулась, и Джаред Редвулф вошел в примерочную. Через плечо у него был перекинут темный чехол с одеждой.
У Авы перехватило дыхание. Джаред явился как воплощение мужского начала в окружении символов чистейшей женственности в виде рядов белоснежных подвенечных платьев.
Миссис Бентон тактично кашлянула и, прежде чем покинуть примерочную, произнесла:
— Я приму у вас костюм, Джаред, и выпишу квитанцию. Девочки, я мигом.
Ава словно завороженная смотрела на мужчину, владевшего ее мыслями чуть ли не с самого детства. Она просто глядела на него, не в силах оторваться. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был голос ведущего, объявлявшего по радио время и сводку погоды. «Десять часов утра и адское пекло».
Ава ощутила, как еще одна капля пота скатилась по спине, и постаралась себя убедить, что это все из-за погоды, а вовсе не из-за ее неослабевающего влечения к Джареду Редвулфу. Его глаза метали огонь, а подбородок подрагивал, когда он смотрел на девушку.
Наконец она собралась с духом и произнесла:
— Здравствуй, Джаред.
Он ничего не ответил, а просто продолжал смотреть сквозь нее. В своем красивом, но еще не подогнанном по фигуре платье из розового атласа Ава чувствовала себя крайне неловко.
Рита прервала гнетущую тишину.
— Что, Джаред, вернулся из Далласа пораньше?
— Похоже, даже слишком рано, — с сарказмом ответил он.
У Авы внутри что-то сжалось, но она понимала его гнев и поэтому еще раз попыталась завести вежливый разговор.
— Послушай, Джаред, я…
— Кстати, Рита, — перебил он, обращаясь к ее сестре, — прими мои поздравления по случаю свадьбы.
— Спасибо. — Рита натянуто улыбнулась.
— Я хотел бы сделать какой-нибудь подарок тебе и твоему жениху, но…
— Мы бы тебя пригласили, Джаред, просто я думала, что тебя не будет в городе, — неловко объяснила Рита. — Но раз ты вернулся, мы будем очень рады, если ты придешь.
У Авы от изумления открылся рот. Такого просто не может быть. Она так тщательно все обдумала, когда ехала сюда.
— Спасибо за приглашение, — Джаред пристально взглянул на Аву, — но я вряд ли смогу.
— Мы с Сакиром приглашаем тебя, — настаивала Рита.
Он покачал головой.
— Спасибо, но никак не получится. У меня стол завален работой, да и один из клиентов прилетает как раз в этот день.
— Это же всего несколько часов, — не унималась Рита.
Ава с силой сжала плечо сестры и тихо произнесла:
— Если он не хочет, значит не хочет. Не настаивай.
Казалось, воздух еще больше раскалился. Глаза Джареда сверкнули холодным блеском стали, и Ава ощутила знакомое возбуждение, то самое, которое надеялась снова испытать, и молилась, чтобы этого никогда не случилось.
Перед этим взглядом Ава не могла устоять.
— В котором часу, ты говоришь, церемония? спросил Джаред Риту, не сводя глаз с Авы.
— В два часа, — с готовностью ответила та.
Он кивнул.
— Может быть, загляну по пути.
Сплетя пальцы рук, Рита перевела взгляд с одного на другую.
— Вообще-то ты можешь заскочить к нам домой и взять приглашение, если хочешь.
В горле у Авы пересохло. Что за игру ведет сестра? Джаред не должен заезжать к ним домой.
— Ты можешь просто послать ему приглашение по почте, сестренка. Я уверена, что оно не затеряется среди корреспонденции.
— Я заеду за ним, — твердо заявил Джаред.
Звякнул древний кассовый аппарат миссис Бентон.
— Еще одну минутку, девочки! — крикнула она из соседней комнаты.
Но у Авы не оставалось больше ни минуты.
— Мне надо идти, — решительно произнесла она.
Несколько лет назад Ава наверняка бы осталась и выпила эту горькую чашу до дна. Сегодня такое невозможно. За последние четыре года она слишком многое пережила и не позволит, чтобы эти трое подорвали ее еще не окрепшее чувство уверенности в себе. — Позже увидимся дома, Рита. — Не взглянув на Джареда, она спустилась с возвышения, схватила свою сумочку и направилась к выходу.
— Но как же платье… — начала было миссис Бентон, но Ава не слушала, ей необходимо выйти на воздух, иначе…
Она была настолько поглощена своим бегством, что не удержалась от вскрика, когда услышала у себя за спиной произнесенные низким баритоном слова:
— Опять убегаешь?
Находясь уже на полпути к двери, на полпути к безопасности, она замерла на месте. Этот голос, сейчас полный холодного сарказма, когда-то говорил ей, как она прекрасна.
— Ты всегда здорово умела бегать, Ава.
Она медленно повернулась к нему лицом.
— Ты не сказал мне сегодня ни единого слова. Я думала, что тебе будет безразлично, если я уйду, или ты вообще этого не заметишь.
Его глаза потемнели, а губы скривились в усмешке.
— А я вот заметил.
Ава была не вполне уверена, о чем они говорят о встрече в магазине или о последних четырех годах.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать, Джаред?
— Нет, ровным счетом ничего.
— Ну, тогда я пойду.
— Твой муж тоже приехал на свадьбу?
Ее пульс участился при напоминании о той лжи, которую ей пришлось придумать перед отъездом из Парадиза.
— Мы с ним расстались, — тихо сказала она.
— Ты и от него ушла?
Ава сделала глубокий вдох. Джаред имел право сердиться на нее, но она не собиралась безропотно проглатывать одну колкость за другой. Жизнь в Нью-Йорке, рождение ребенка и высокооплачиваемая работа в области дизайна интерьеров действительно изменили ее. Ею больше никто не будет помыкать — ни отец, ни Джаред, — никто.
— Как я понимаю, ты сердит на меня. Но это еще не причина для откровенной жестокости.
— Я не сержусь на тебя, Ава. — Его потемневшие глаза испепеляли ее взглядом. — Чтобы на кого-то сердиться, нужно по-настоящему любить этого человека.
Она ощутила спазм в горле и близость слез.
Она вдруг поняла, что за эти годы фактически создала целую фантазию о том, как они снова встретятся. А происходящее сейчас разительно отличалось от этой фантазии. Им с Джаредом больше никогда не быть вместе. Он ее презирает, и если даже Ава все объяснит и попросит прощения, от этого вряд ли что-то изменится. Он стал холодным и жестким человеком.
Но ведь дело теперь не только в ее собственных чувствах, в ее собственном сердце. Теперь ей надо защищать нечто большее. Она гордо расправила плечи.
