Около двух недель назад Антон предложил мне сменить обстановку и поехать вместе отдохнуть. Он видел, как я тяжело привыкаю к новой жизни в Риме, и решил вырвать меня из круга родственников и знакомых, которые осаждали нас с утра до ночи.
На самом деле все обстояло не так уж плохо: меня приняли очень дружелюбно. Все старались помочь мне обустроиться на новом месте и были готовы откликнуться на любую мою просьбу. Я тоже поначалу с энтузиазмом принимала любую помощь и радовалась появлению новых друзей и знакомых.
Скучать мне было некогда. Я с удовольствием окунулась в светскую жизнь Рима. А поскольку Антон был желанным гостем на любом мероприятии, то бесконечная череда вечеринок стала для меня обыденной рутиной.
Однако постоянные советы и нескончаемый круговорот людей начали понемногу утомлять. А со временем, несмотря на всю доброжелательность окружающих, я почувствовала, что остаюсь для них чужой — иностранкой. Первый интерес пропал, и люди стали относиться ко мне сдержаннее. Поэтому я с радостью согласилась отправиться в «предсвадебное путешествие», как Антон назвал предстоящую нам поездку.
Антон предложил поехать на Искью, где, по его словам, я смогу успокоиться и набраться сил. Все было бы прекрасно, если бы за первую же неделю, проведенную нами на острове, Антон дважды не уезжал в Рим по делам, оставляя меня наедине с грустными мыслями. Каждый раз это происходило внезапно и каждый раз я не понимала, к чему такая спешка? Раздавался телефонный звонок, Антон мрачнел, уходил в соседнюю комнату и закрывал за собой дверь, чтобы не было слышно разговора, а уже через несколько минут мчался на машине к порту. «Будто это дело не может подождать хотя бы до утра», — злилась я.
Первый раз Антон уехал глубокой ночью. Это показалось мне очень странным, но мои попытки узнать, почему и куда он так спешит, были проигнорированы. Я пробовала разозлиться и обидеться, но это тоже ни к чему не привело. Антон был молчалив и упрям, поэтому больше я даже не пыталась ни о чем его спрашивать. Молча следила за его сборами и чмокала на прощание в щеку. А уже оставшись одна, в подавленном состоянии ложилась в кровать и до утра не могла сомкнуть глаз.
Вот и сейчас я сидела с поникшим взором — надежда на то, что сегодня Антон вернется, таяла на глазах. Небо заволокло низкими темными тучами, готовыми с минуты на минуту разразиться ливнем, а море продолжало бушевать, лишая меня последнего шанса на встречу с любимым.
Я достала из сумки телефон и посмотрела, нет ли неотвеченных вызовов. Обычно Антон всегда предупреждал меня, если задержится, а тем более, если не приедет. Но дисплей буднично отобразил стрелки часов.
— А вот и ваш плед! — задорно возвестил Бруно.
Я протянула руку за пушистым покрывалом, но от неожиданности замерла. Кровь отхлынула от моего лица.
— Синьорита, вам плохо? — испугался официант, осторожно дотронувшись до моего плеча. — Может быть, вызвать врача…
Уже не слыша слов Бруно, я отбросила его ладонь со своего плеча, резко вскочила с дивана и, раскрыв руки, словно птица, помчалась к входу в отель.
Меня захлестнула волна неописуемого счастья и восторга. Уткнувшись лицом в шелковистую ткань пиджака, я с упоением вдыхала знакомый еле уловимый запах сандала и сосны. Какое же блаженство оказаться в объятиях любимого, когда этого уже совсем не ждешь! Я медленно подняла голову и посмотрела на Антона. Он улыбался и продолжал нежно гладить меня по волосам.
— Я тебя уже не ждала, — тихо произнесла я, вновь прижавшись щекой к его груди.
— Почему? Разве я сказал, что не приеду? — удивился Антон.
— Нет, но я решила, что в такую погоду все паромы отменили.
— А паромы действительно отменили, по прогнозу море успокоится только к завтрашнему вечеру.
— Как же ты сюда попал? — Я удивленно посмотрела на Антона.
— На крыльях любви, — хитро улыбаясь, ответил он.
Я высвободилась из его крепких объятий и, попытавшись придать лицу как можно более суровый вид, произнесла:
— Сейчас не время шутить надо мной! Я очень расстроена тем, что ты не предупредил меня о своем приезде!
— Боялась, что застану тебя врасплох? — продолжал подтрунивать надо мной Антон.
— Как тебе не стыдно говорить такие вещи! — воскликнула я, чувствуя, как внутри меня, несмотря на всю радость, начинает закипать гнев.
— Уже не рада моему приезду? — вполне серьезно спросил Антон, но в его глазах продолжали плясать задорные искры.
— Если так дело и дальше пойдет, то точно буду не рада, — съязвила я.
— Жаль, не знал, что меня здесь ждет такой холодный прием. А я так хотел тебя увидеть, что практически рискнул жизнью, чтобы добраться сюда, — опустив глаза, трагически заявил Антон.
— Это как? — с любопытством посмотрела я на него.
— Найти летчика, готового поднять вертолет в небо в штормовую погоду, было не просто…
— Так это был ты? — вспомнив, что несколько минут назад над отелем с шумом пролетел вертолет.
У меня в душе снова зацвел райский сад. Как это случалось уже сотни раз с самого начала нашего знакомства, гнев моментально улетучился, а ему на смену пришло блаженное состояние неги и умиротворения.
Мы прошли в глубь холла и сели на диван, с которого совсем недавно я прямо-таки взлетела. Бруно уже отсюда испарился.
— Что ты делала, пока меня не было? — поинтересовался Антон.
— Честно говоря, занималась ничегонеделаньем, — улыбнулась я. — Загорала, купалась, ела. Ты знаешь, здесь повар просто бог! Я ем с утра до ночи, не могу остановиться.
— А я не могу понять, что не так… — хитро поглядывая на меня, воскликнул Антон. — Думаю, откуда такие щеки?
— Ты серьезно? — кинулась я к висевшему поблизости зеркалу.
— Да и со спины есть изменения, — протяжно продолжил Антон.
Прильнув к зеркалу, я стала внимательно рассматривать свое отражение.
«Неужели я потолстела? Как это могло случиться? Наверное, возраст», — угрюмо подытожила я про себя.
Я всегда была стройной как тростинка, несмотря на то, что ела все подряд и в любых количествах. И страшно гордилась своей способностью, не прилагая никаких усилий, оставаться изящной.
Миллионы женщин, дабы выглядеть как модели с обложек гламурных журналов, изнуряют себя спортом и диетами, лишают радостей жизни в виде сладкого и мучного. Но только не я! Мне все сходило с рук. Я могла хоть каждый день есть на ночь пирожные, и — никаких последствий. Поэтому только многострадальная слабая половина человечества способна оценить, насколько слова Антона меня расстроили и привели в ужас одновременно. Конечно, прибавить несколько килограммов — еще не конец света. Я прекрасно все понимаю. Но поверьте, это очень странно и неприятно, когда в один момент становится очевидным, что ты уже не та, какой была раньше, что с этого дня все по-другому…
