«Наверное, это Коппелия, – подумала Элизабет. – Та кукла из балетной сцены, которую мы будем исполнять на концерте».
Джессика старательно держалась поближе к Эми Саттон. Может, рядом с жалкими потугами Эми мастерство Джессики будет более явно. Тогда уж мадам заметит ее и поручит исполнение главной партии.
Стоя у станка, мадам Андре смотрела, как входят в студию ее ученицы. Мадам была высокой худой женщиной, державшейся с достоинством королевы. Девочки низко поклонились ей, и она важно кивнула в ответ.
– Здравствуйте, девочки!
– Здравствуйте, мадам Андре! – ответил хор голосов.
– В первую позицию у станка, s'il vous plait![2] – обратилась она к ученицам.
Мадам говорила по-английски с сильным французским акцентом.
Девочки заняли свои места. Они встали левым боком к станку, легко положив на него левую руку, ноги пятками вместе. Носки развернуты в противоположные стороны, так что ступни образовали почти прямую линию. Как Джессика и задумала, она встала рядом с Эми.
Мадам Андре провела с девочками упражнения у станка. Она ходила перед ними взад и вперед, время от времени останавливаясь, чтобы кого-нибудь их них похвалить или кому-то сделать замечание. Но Джессике не сказала ни слова.
– Эми, втяни живот.
– Bien,[3] Элизабет, какое красивое плие![4]
– Тина, сдвинь пятки.
– Эми, у тебя все еще плохая осанка. Сколько раз я говорила тебе, что с плохой осанкой нельзя стать хорошей балериной?
Джессика вывернула колени далеко в стороны, держа спину безупречно прямо. Она надеялась, что мадам заметит ее осанку, лучшую в классе.
– А теперь, девочки, батман глиссе.
«Наконец-то», – подумала Джессика.
Батман глиссе было ее любимым па. Мадам теперь не сможет ее не заметить.
– Элизабет! Твой батман глиссе почти идеален! Посмотрите, девочки, на батман глиссе Элизабет.
– Батман глиссе Элизабет, – чуть слышно пробормотала Джессика.
Сестра не выполняет это па даже наполовину так хорошо, как Джессика. Почему же мадам всегда хвалила Элизабет, а не ее?
Джессика посмотрела, как Элизабет еще раз выполнила батман глиссе.
«Нормально, – с грустью подумала она. – Но Элизабет следовало бы двигаться резче, и нога должна была оторваться от пола».
Наконец работа у станка закончилась. Мадам Андре взяла сидевшую в кресле большущую куклу, а девочкам велела сесть возле себя полукругом.
– Мы пропустим сегодня основную часть занятий, чтобы у нас было больше времени поговорить о просмотре и о том прекрасном балете, который вы будете танцевать на концерте, – объявила она.
Ее глаза сияли, а лицо всегда словно светилось, когда она говорила о выступлении на сцене.
– Как вам известно, наш концерт состоится через три недели в зале средней школы Ласковой Долины. Для концерта мы возьмем сцены из прекрасного классического балета «Коппелия». Коппелия – это кукла, но она была так похожа на девушку, что и главная героиня, Сванильда, и ее возлюбленный, Франц, приняли ее за живую. Сцена, которую мы будем танцевать, происходит в магазине старого кукольника Коппелиуса. В этой сцене танцуют и другие куклы, созданные мастером, потому что он завел их. Большинство из вас будет танцевать в кордебалете, изображая жителей деревни. Но пятерых девочек я отберу для сольных номеров. Четверо исполнят небольшие партии кукол. А пятая – прекрасное соло Сванильды.
– Ах, мадам Андре! – мечтательно воскликнула Элизабет. – Уверена, что это будет очень красиво.
– Да, Элизабет, – согласилась мадам, ласково улыбаясь. – Я устрою просмотр через неделю в три часа дня. Хочу, чтобы на нем танцевали все мои ученицы. Тогда отберу исполнительницу партии Сванильды и еще четырех девочек для других партий.
Джессику тоже захватила эта романтическая история, и она представила, как кружится на сцене в костюме прекрасной Сванильды.
«Когда я одна буду на просмотре исполнять партию Сванильды, – подумала она, – мадам увидит, как хорошо я танцую. И тогда она поручит партию Сванильды мне».
– Все упражняйтесь, – весело окликнула мадам девочек, когда они друг за другом отправились в раздевалку. – Помните, что сольные партии будут исполнять пятеро, но только одна будет танцевать Сванильду, – и тут мадам посмотрела прямо на Элизабет.
Лицо преподавательницы озарилось ослепительной улыбкой, и все надежды Джессики растаяли, как дым.
Элизабет никак не могла дождаться того момента, когда сможет рассказать маме новости о концерте. Она была рада, что мама собиралась после занятий заехать за ними на машине. Элизабет запрыгнула в блестящий серебристо-бордовый автофургон Уэйкфилдов раньше Джессики. И не успела мама вывести машину со стоянки, как Элизабет защебетала:
– Мамочка, это так здорово! Мадам Андре объявила, что в следующую субботу состоится просмотр перед концертом. Она сказала, что хочет, чтобы перед ней танцевали все. Сольные партии получат пять девочек, но самая большая все-таки – партия Сванильды. Тебя это не волнует, Джессика?
– Почему же это должно волновать меня? – с деланным безразличием спросила Джессика. – Мадам Андре меня не любит. Она любит только тебя.
– Это неправда! – воскликнула Элизабет.
Ей было неприятно, что Джессика говорит гадости о таком замечательном человеке, как мадам Андре.
– Нет, правда, и ты это знаешь! – сердито закричала Джессика. Потом ее лицо приняло грустное и обиженное выражение, а глаза наполнились слезами. – Ах, Лиззи, ты не знаешь, как ужасно, когда тебя не замечают. Мадам никогда не смотрит на меня. Она никогда не видит моих плие и батманов глиссе, потому что смотрит только на тебя. Ты ее любимица. И сама это знаешь. Мадам любит тебя в триста тридцать семь раз больше, чем меня!
Элизабет потрясли ее слова.
– Джессика, ты ошибаешься, – возразила она. – Мадам Андре видит, как замечательно ты танцуешь. Может, сегодня для тебя просто выдался неудачный день.
– Я уверена в этом, – поддержала дочь миссис Уэйкфилд, подъезжая к аллее, ведущей к дому. – Вы обе так чудесно танцуете. Мадам Андре наверняка очень рада тому, что вы занимаетесь в ее классе.
Джессика не ответила. Не было ничего хорошего в том, что Элизабет – любимица учительницы. А теперь и собственная мама против нее. Джессика хлопнула дверцей машины и побежала в дом. Она чуть не споткнулась о своего брата Стивена, который смотрел по телевизору футбол, растянувшись на полу.
– Осторожнее, быстроногая! – крикнул он ей, когда она пробежала мимо него к лестнице. – А я-то думал, что тебя в балетной студии учат двигаться грациозно.
