– Такой способ лечения мы еще не пробовали, – невесело улыбнулась медсестра. – Требовать от пациентки, чтобы она освободила кровать, конечно, новый метод. Но я не думаю, что он действенный.
Нико просмотрел медицинскую карту. Если дело будет так продолжаться и дальше, без капельницы не обойтись. Иначе Карен Миллер потеряет вес, ее мышцы ослабнут и атрофируются.
– Почему же она не приходит в себя?
Дежурный врач взглянул на часы.
– Не могу понять. Я же говорил вам, мы сделали все возможное. Она застряла где-то между жизнью и смертью.
Нико со злостью захлопнул карту.
– Разве кома для вас не смерть? Лично для меня – да. И чем дольше пациентка пребывает в коме, тем меньше шансов, что она вернется.
Нико чувствовал, что излишне резок. Но шесть лет назад он наблюдал другую женщину в коме, женщину, которая не хотела жить. Несмотря на все его усилия спасти ее, она все-таки умерла.
– Послушайте, мне бы не хотелось вас оставлять, – начал молодой врач, – но меня ждет больной в рентгенкабинете. На ваши вопросы ответит медсестра.
Доктор Шандор знаком отпустил его. Нико догадывался, в какое недоумение привело дежурного врача появление в отделении интенсивной терапии сотрудника научно-исследовательского отдела с девятого этажа. Между генной инженерией и травмами головы нет ничего общего. Нико и сам не знал, зачем он здесь. Лучше не думать об этом, а то он сойдет с ума.
Как же Шандору докричаться до этой одинокой женщины, у которой нет никого, кто мог бы прийти и побыть с ней? По трубкам в вены Карен Миллер подавалась питательная жидкость. Датчики жизнедеятельности, подключенные к монитору, показывали ровное сердцебиение и ровный пульс. Так почему же она не приходит в сознание?
Нико склонился над бесчувственным телом. От женщины пахло свежестью дезинфицирующего средства, к которой примешивался легкий аромат луговых цветов. Он приподнял ее веки и внимательно обследовал ярко-голубые глаза. Льдистые глаза прекрасно сочетаются с бледной кожей и серебристыми волосами, машинально отметил Нико. На первый взгляд, могло показаться, что она скандинавка. Но, приглядевшись, Нико нашел ее слишком хрупкой и беспомощной для скандинавского типа. И опять мысли Шандора вернулись к вопросу: как ему разбудить эту спящую красавицу?
Карен Миллер неподвижно лежала на спине с вытянутыми вдоль тела руками. Нико почти чувствовал ее сопротивление. Те, кто выходит из комы, обычно описывают это состояние как обволакивающую теплоту. Этот мир сумеречных снов уносит боль, неуверенность, тревоги, делает ко всему терпимым и безучастным. По-видимому, молодая пациентка не желала расставаться с этим мягким и теплым небытием.
– Мисс Миллер? Карен?
Уходи. Оставь меня в покое.
Погруженная в пустоту, она все же слышала приятный низкий голос, врывающийся в ее мир. Ей нравилось быть там, где она была, фамилия Миллер была ей незнакома, и Карен не хотела ничего менять. Здесь спокойно. До тех пор, пока она здесь, все в безопасности.
Сначала было больно, когда ее двигали, тыкали иглами, давили на запястье и на грудь. А потом пришла тишина, тишина и покой – пока не появился этот человек.
– Ладно, принцесса. Твоя энцефалограмма в порядке. Посмотрим на монитор. Кардиограмма в норме, пульс тоже, в чем же дело?
Ничего уже не будет в порядке. Только страх. Боль. Одиночество. А здесь тепло. Спокойно.
– Свет, пожалуйста, – отрезал голос.
Требовательный, даже угрожающий голос человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись. Карен ощущала, что ей светят в глаза – сначала в один, потом в другой, – но никак не реагировала.
– Как я и говорила, никакой реакции, – сказала медсестра. – Она ничего не видит.
Никого я больше не хочу видеть! Оставьте меня в покое.
– Не реагирует на свет. А на звук? Попробуем похлопать в ладоши.
Я не вынесу этого. Уходите. Пожалуйста. Просто уйдите.
Медсестра вздохнула.
– Не понимаю. Ей не дают наркотических средств, отек мозга практически спал. Она уже должна была бы прийти в себя.
Нико решительно встряхнул бесчувственную пациентку.
– Карен Миллер определенно игнорирует мнение медицины. Она не борется за жизнь, не хочет возвращаться. И если ей не помешать, она умрет. Надо заставить ее проснуться.
– Как? Мы уже все перепробовали. Что еще можно сделать?
– Найти неординарное решение.
Николай никогда не был особенно суеверным. Но сегодня пятница, тринадцатое число, а значит, день сплошных неудач. Они и начались с самого утра, с той самой минуты, когда зазвонил телефон. Звонили по частной линии доктора Шандора. Ею редко пользовались. Всем, с кем Нико разговаривал по телефону, приходилось ждать, когда он сам соизволит позвонить. Другие вообще его не интересовали.
Шандор около часа игнорировал надрывающийся телефон, пока не начал сходить с ума от надоедливой трели. Наконец, перевернув на столе все бумаги, Нико отыскал упрямый аппарат.
– Шандор слушает, – рявкнул он в трубку. – Кто это еще?
– Линкольн Макаллистер, – последовал ответ, заставивший дрогнуть сердце Нико.
– Что тебе нужно, Мак?
– Есть одна проблема. Нужна твоя помощь. Я ищу врача, сведущего в женской психологии… Тебе предоставляется возможность расплатиться с прошлым.
Первым желанием было просто повесить трубку. Чего бы там ни добивался Макаллистер, Нико был уверен, что это втянет его в неприятности. Но Шандор не мог отказаться, и Мак это прекрасно знал. День расплаты настал. Конечно, он может бросить трубку, но это ничего не изменит.
Все же он мялся, пытаясь оттянуть неизбежное.
– Да я ничего не смыслю в женщинах! – шутливо возмутился Нико, проигнорировав последнюю фразу.
– Ну конечно!.. Нико, я в курсе твоих дел и знаю, откуда берутся деньги на исследования.
– А моя работа в больнице разве не может быть источником доходов?
Мак беззлобно рассмеялся.
– Не поверю ни на секунду, Нико. Я слышал о твоих приключениях с дамами из высшего света. Ты не упускаешь своего.
– Ну, у меня просто нюх на деньги. Я же цыган. А все цыгане действуют по принципу «обворожи, разоружи, воспользуйся». Но не говори мне, что тебе нужны деньги на то высокогорное убежище, которое ты зовешь Шангрилой. Если проблема в этом, приезжай к нам на благотворительный Зимний бал на будущей неделе.
– Да нет, дело не в деньгах. Мне нужен человек с особенным опытом, такой, как ты.
– Ладно. Выкладывай, что тебе нужно.
Вот тут-то Мак и застал его врасплох.
– В вашем госпитале находится одна пациентка. Я хочу, чтобы ты занялся ею.
– Мак, ты же знаешь, я больше не практикую, – запротестовал Нико.
