А еще там был огромный мужик.
Лысый и с бородой.
Занимавший почти половину всей кухни, хотя там было явно не пять квадратных метров, как у нас в хрущевке. Когда я вошла со своими клятыми пирожными, он как раз собирался надеть пестрый свитер, но, увидев меня, замер и опустил руки, давая возможность разглядеть его во всех подробностях.
Никогда вживую не видела таких чудовищно огромных мускулов. Даже когда забежала в районный спортзал спросить, сколько стоит абонемент.
Он был похож на существо другого вида, не человека. Уж на что я не люблю таких огромных качков, предпочитая поджарых эльфов с острыми скулами наподобие того красавчика в гостиной, но тут даже я впечатлилась. Залипла, открыв рот и разглядывая, как бицепсы переливаются под натянутой тканью футболки. Будто мне пять лет и я впервые в жизни увидела льва в зоопарке. Ощущение животной нечеловеческой мощи было примерно похожим.
Даже чуть не пропустила момент, когда мужик заметил меня. Очнулась только от вопроса:
— Могу вам чем-нибудь помочь?
— Мне… Надо… — я сглотнула и собралась. — Мне сказали найти Юлию.
Я огляделась — вдруг я просто не заметила незнакомую мне хозяйку.
— А какое у вас дело?
— Мне надо отдать ей пирожные, — я отвела глаза… по крайней мере, постаралась, и затараторила: — Тут сердечки с малиновым муссом и базиликовым кремю, тут с прослойкой из травяного желе и клубникой, тут с капсулой из белого шоколада, все уже разморозилось, можно подавать, но пока лучше постоять в холодильнике, чтобы все слои приобрели одинаковую температуру и не поплыли в тепле. А где Юлия?
— Это я, — сказал мужик и наконец одним движением надел на себя этот совершенно дурацкий свитер, будто купленный в переходе у бабушек, связавших его из завалявшихся на антресолях остатков пряжи.
— В смысле? — я перехватила коробку двумя руками, потому что уже не в первый раз пыталась ее уронить от неожиданности.
— Юлиан, — мужик протянул мне свою огромную ладонь.
Пришлось снова перехватывать коробку одной рукой и тянуть к нему другую:
— Соня.
Мои пальцы утонули в его огромной ручище. Да и вообще я рядом с ним смотрелась совсем маленькой — ужасно непривычно.
В этой квартире вообще все выглядели совершенно иначе, не так, как мои знакомые. Словно какая-то совершенно другая порода людей. Интересно — они изменились, когда выбились в высшее общество, или сразу были такими необычными и потому прибились друг к другу, а богатство приложилось?
— Вам надо заплатить? — Юлиан так и не выпустил мою руку, а я согрелась в его ладони после холода на улице и ледяной коробки с пирожными и даже не подумала ее отдернуть.
— Что?.. — почему я, взрослая женщина, в этой квартире и среди этих людей веду себя как полная идиотка?
— За пирожные. Давайте-ка сюда, — он наконец избавил меня от груза.
— Ой, нет, уже заплатили! — я отскочила, натягивая на пальцы рукава пуховика, сразу почувствовав, где я и кто я. — Спасибо! Я побегу!
Развернулась, чуть не врезалась в косяк двери, оглянулась, извиняясь взглядом за свою неуклюжесть, и смутилась, потому что в его теплых глазах не было насмешки, только очень-очень пристальное внимание.
— Извините, до свидания! — и я пролетела к лифту с пылающими щеками, не оглядываясь по сторонам. Нет уж, слишком много нервов за пятьсот рублей! Сама, пусть Аська отвозит им пирожные сама!
Юл: Понты последнего порядка
Остался стоять, прислонясь к холодильнику прямо с холодной коробкой в руках. Забавная девчонка, похожа на взъерошенную птицу. Интересно, сколько ей лет? На студентку вроде не очень похожа, но кто еще будет развозить пирожные?
Аккуратно заглянул внутрь окошка в темно-синей картонной коробке. Там розовыми боками поблескивали сердечки. Открыл — вроде ничем не пахнут. Как она говорила — малиновые? С травами?
Как раз закончил выкладывать их на большое квадратное блюдо, когда Лера наконец соизволила заявиться на кухню и приступить к своим обязанностям хозяйки дома. Вообще тусовка была для своих, не стали мудрить с кейтерингом, и Лера собиралась сама все приготовить «как раньше», но, судя по слишком аккуратным крошечным бутербродикам на шпажках, все-таки не вынесла бремени домашнего хозяйства. Не могу себе вообразить, как она между фитнесом и клубом сидела и нанизывала кусочки морковки вперемешку с огурцами.
Лере сорок три, и она даже не пытается их скрыть — носит подчеркнуто строгие женские костюмы в стиле Жаклин Кеннеди, напоминает, что бриллианты лучше всего смотрятся на зрелых женщинах — и не забывает подчеркнуть размеры этих бриллиантов — и совершенно спокойно рассказывает, что ездила на подтяжку век.
Она могла бы еще молодиться — со спины ей больше двадцати и не дашь. Но глаза — в глазах женщины за сорок уже все видно. И не пресловутая усталость — какая там усталость, когда она с подружками куролесит до утра! Нет, тот самый взгляд на мужчин, который называется опытом — я все про тебя знаю, ты меня не обманешь.
— Юл, открой ротик! — Лера уже разворошила пирожные, отломила от одного половину и теперь тянула на ложечке мне.
Еле увернулся, но липкая глазурь все равно испачкала щеку. Лера поднялась на цыпочки и кончиком языка слизнула ее… и задержалась. Руки привычно действовали сами, ложась на ее идеально выточенную упорным фитнесом талию. Грудью уперлась в меня, я подхватил ее бедра и приподнял, проминая пальцами упругую задницу. Губы тут же присосались к моим губам, и я почувствовал малиновый привкус.
— Вкусно? — игриво шепнула она мне на ухо.
Шут его знает.
То есть пирожное вкусно, а вот эти выкрутасы почему-то вдруг вызвали странное отвращение. Вроде взрослые люди, знаем, что друг от друга хотим, к чему эти киношные игры? Какие-то ненатуральные страсти, картинка для галочки.
Хотя обычно мне нравилось, когда Лера придумывала что-то новенькое и приносила в гости характерные плотные пакеты из секс-шопа. Может, наше время просто истекло?
Поставил ее на пол и кивнул на дверь:
— Идет кто-то.
— Да и черт с ним… — Лера снова прижалась ко мне всем телом.
А вот это уже нехорошо. Одно дело потрахать с полгода жену своего друга, получить взаимное удовольствие и разойтись по углам, другое — когда ей вдруг становится скучно в ее роли примерной боевой подруги и хочется драмы и страстей.
К счастью, на кухню вошел Альберт. Лера его никогда не любила, поэтому отлипла от меня и снова занялась пирожными. Но он ни на секунду не обманулся ее беспечным видом, моментально сосканировал и растрепанные волосы, и выбившуюся блузку — бросил на меня проницательный взгляд, комментировать не стал.
— Юл, это ты девушку напугал?
— Какую девушку? — нахмурился.
— Ту, что вылетела отсюда, как будто на нее цепных собак спустили. Мог бы быть погостеприимнее.
— А, с пирожными! — наконец сообразил.
— Ой, так это была Ася? — вмешалась Лера. — У нее на аватарке совсем другое фото. Такая бесплотная блондинка, на эльфа похожа.
— Нет, эта… плотная вполне. И зовут Соня.
— Значит курьер, — поскучнела Лера. — Зря она таких толстушек нанимает. Пирожные легкие, воздушные, а тут посмотришь на нее — и передумаешь.
— Не ешь, нам больше достанется, — Альберт вклинился между мной и Лерой и подхватил сердечко с блюда. — О, а это клубничное. Они разные, что ли?
— Да, она говорила, есть еще с какими-то капсулами, — попытался вспомнить, что щебетала птичка Соня, но вспомнил только ее огромные испуганные глаза. Да уж, переборщил с харизмой.
— Да, с шоколадными! И там должны быть прослойки из базилика и мяты, — обрадовалась Лера. — О, мужчины, если бы вы могли чувствовать утонченные вкусы так же, как женщины… Но вам не дано! Юл, пойдем наверх, там потише. Так и быть, поделюсь с тобой еще одним пирожным. Возьми просекко в холодильнике.
Намек был более чем прозрачным. Пока Матвей дегустирует сигары с коньяком, мы потеряемся в одной из гостевых спален. Не раз и не два мы уже этот фокус проделывали, почему бы не сегодня?
