— Эй, а ну стоять! — Илья бросается наперерез, хватает меня за талию и оттягивает в сторону. Как раз вовремя, иначе бы эта дрянь меня сбила. Сбила бы и даже не остановилась, господи!
Все, что я смогла, — это от души пнуть бампер и выругаться отборным многоэтажным матом, от которого Илья из тиндера тихо присвистнул.
— Я не виновата, он лежит неправильно! Хрен пойми, почему не получается!! Звоните в скорую и молитесь! — кричит женщина и продолжает давить на газ.
Едва стальная хватка мужских рук ослабевает, я вырываюсь, поднимаю первый попавшийся камень и швыряю его в сторону белого мерса. Четко попадаю по заднему стеклу, которое тут же покрывается мелкой паутиной из трещин. Удовлетворенно улыбаюсь на долю секунды.
— Я тебя из-под земли достану! — кричу вслед.
Илья хмурится и поворачивается ко мне. Я уже понимаю, насколько все плохо, и меня снова начинает колотить. Происходящее длится от силы секунд пять. Все это время Мия в доме.
— Ты скорую вызвала? — спрашивает Илья.
Как только я сообщила ему по телефону, что домашние роды длятся больше двух суток, он приказал: «Кидай мне адрес и звони в неотложку. НЕМЕДЛЕННО».
— Сразу, как ты сказал. Но они еще не приехали, — стреляю глазами на часы. Мы находимся в дачном поселке, здесь чудесный свежий воздух, горная речка. И никакой цивилизации!
Илья кидается к своей машине, достает чемоданчик и говорит:
— Пойдем посмотрим, что можно сделать, пока ждем.
Глава 2
Первое впечатление подсказывает, что дома никого нет, но оно обманчиво. Тишина рождает внутри ужас, который пробирает до костей. Тишины здесь быть не должно. Еще пять минут назад Мия громко дышала и стонала. Я сжимаю ладони и умоляюще смотрю на Илью. На фотографиях он казался мне моложе. Сейчас же разница в десять лет бросается в глаза. Рядом со мной взрослый большой мужчина в одежде цвета хаки и тяжелых берцах, которого я вижу впервые в жизни. И который, возможно, единственное спасение для Мии.
Если он меня не обманул и действительно доктор. А если нет?! Можно ли доверить жизнь сестры парню с сайта знакомств?!
— Эй, кто есть дома? — говорит он громко.
Ответом ему служит эхо. Илья смотрит на меня и поторапливает:
— Веди.
Дом и правда огромный, несложно заблудиться.
Арсения нигде не видно, Мию мы находим в ванной комнате. Она лежит на боку на какой-то узорчатой подстилке и тихо плачет. Все еще беременная. Вокруг так много крови, что у меня кружится голова, к горлу подкатывает тошнота.
— Эй, вы как? — Илья кидается к сестре, садится рядом, проверяет ее пульс, совершает еще ряд манипуляций, за которыми едва успеваю следить.
Я замерла и не двигаюсь. Перед глазами вспышки и белая пелена.
— Поторопи скорую! — говорит он мне быстро. — Скажи, ситуация экстренная. Нам нужны взрослая и детская реанимации. Переливание крови. Поля! Живо!!
Я киваю и достаю телефон.
Он в это время очень быстро моет руки, открывает свой чемоданчик, натягивает перчатки и обращается к Мие с чередой вопросов, но она не отвечает, только плачет.
— Блть, где отец? — ругается он. — Как вас зовут?
— Она Мия, — подсказываю я.
— Все будет хорошо, Мия. Я врач и я тебе помогу. Посмотри на меня. Я с тобой.
Она хватает его за руку крепко-крепко. Откуда только силы взялись!
— Вы не уйдете? — умоляет. — Все ушли. Мне так страшно. Я умру?
— Нет, я буду с тобой до конца и я тебе помогу. Давай разберемся, что происходит и как тебе можно помочь, — говорит он очень спокойно.
— А он… боже? Мой малыш? Она сказала, что не повезло, — прошептала Мия и разрыдалась.
— Эта женщина, судя по всему, имеет весьма отдаленное отношение к медицине. Давай-ка все выясним сами?
Его голос мягкий и ободряющий, у меня волоски дыбом от того, как именно он произносит слова. С легким акцентом, что оказывается сюрпризом. Лишь по глубокому залому между его бровей я понимаю, что дела не так шикарны, как он утверждает. Интуитивно я чувствую, что нам нельзя допускать паники Мии, поэтому, пока говорю с оператором неотложки, выхожу из ванной.
А когда возвращаюсь, Илья командует:
— Подержи ей голову.
— Я боюсь. И… цепенею.
— Полина, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, соберись и помоги мне.
Киваю и направляюсь к сестре.
Дальше все как в тумане. Он командует, я что-то делаю. Стараюсь не смотреть, чтобы не рухнуть рядом с сестрой. Скорая приезжает только через десять минут. Звук сирены — лучшая музыка, которую я когда-либо слышала. Навостряю уши, приподнимаю голову, смотрю на Илью, тот кивает, разрешая. И я срываюсь с места. Несусь встречать врачей, показывать дорогу. В такие моменты действительно понимаешь значение слов «скорая помощь», у докторов неотложки нет времени разуваться или надевать бахилы. Вежливо здороваться и улыбаться. Они спасают жизни. Бегом устремляются в ванную, на которую я тычу пальцем, нетерпеливо прыгая на месте. На слова нет сил, они это видят и не спрашивают.
Илья быстро объясняет ситуацию. Ребенок лежал неправильно, поэтому потужной период растянулся на много-много часов. УЗИ нет, обменной карты — тоже нет. Он как раз реанимировал новорожденного, когда в ванную комнату ворвались доктора. Я впервые вижу, чтобы люди в белых халатах бегали. Не ходили быстрым шагом, а именно носились галопом. Новорожденного утаскивают в машину, Илья пока занимается Мией. Она потеряла много крови и отключилась. Он сам весь в ее крови.
— Выйди сейчас, — говорит мне.
И я слушаюсь. Забиваюсь в уголок в коридоре и рыдаю навзрыд.
Вскоре ее уносят на носилках в машину, которая, включив сирену, срывается с места. Илья подходит ко мне. На него словно перевернули банку с краской. Красной. Он умылся, но неидеально.
— Угостишь? — кивает на пачку сигарет, которую я неистово сжимаю в руках.
Глава 3
Мы выходим на улицу, и он устало плюхается на крыльцо. Я присаживаюсь рядом и протягиваю ему открытую пачку.
— Слушай, я, наверное, брошу. После такого, — говорю ему, не сводя глаз с кареты скорой помощи, которая уже превратилась в точку, но все еще видна. — Все время собиралась, а тут вроде как повод.
— А я, пожалуй, снова начну, — отвечает медленно. Зажимает сигарету между зубов, щелкает зажигалкой. Глубоко затягивается, потом выпускает дым изо рта и носа.
— У них все будет хорошо? — спрашиваю.
— Я не знаю.
Смотрю на него.
— Прости. Я правда не знаю.
— Но ты же врач!
— Поля, я хирург-травматолог, а не акушер. Никто бы в здравом уме при таком положении плода не пустил Мию в роды. Кесарево без вариантов. Но мы сделали все, что смогли. — Он смотрит на меня: — Я тебе клянусь.
Все же прикуриваю, силясь в очередной раз не затопить мир слезами.
— Честное слово, я никогда не заведу детей. Никогда-никогда-никогда в жизни!
Он долго смотрит на меня, чуть прищурившись от едкого дыма.
— Сделаю вид, что не слышал этого. Какие у тебя планы сейчас?
— Поеду в больницу. Надо еще папе голосовуху записать, — мой голос дрожит, а слезы продолжают омывать лицо. — И Насте. Боже, — тру лоб. — Как страшно! — затягиваюсь, но давлюсь дымом и кашляю. — Почему я не вызвала скорую раньше?! Надо было уйти с последней ленты. Это я виновата!
— Ты ведь сделала это без разрешения. Могла бы вообще ничего не делать.
— Я растерялась. Арсений уверял, что все под контролем. Что все по плану! Идеальная беременность, Мия была такой здоровой, занималась йогой и прочим. В нашей семье главное зло — это я. Курю с восьмого класса, уроки прогуливаю. А Мия… она хорошая, понимаешь? За что ей это?
— Роды, принцесса, всегда непредсказуемы. Природой все продумано, это правда. Но машина с реанимацией должна дежурить у ворот на всякий случай.
