На четвертом этаже почти выдохлась, но злость гнала вперед. Запыхавшись, поднялась на шестой и увидела Андрея, курившего прямо под предупреждением о штрафе за курение.
— Лифт не работает? — удивился он.
Я, не говоря ни слова, отвесила ему пощечину. Сигарета выпала из мужской руки и скатилась на пару ступенек вниз. Хотела ударить второй раз, но Калинин перехватил мою руку и, поморщившись, попросил:
— Прекрати истерику.
— Ты знал, чья она, мать твою, жена? — сквозь зубы прошипела я прямо ему в лицо.
Этот идиот улыбнулся и чмокнул меня в нос, развернув и подтолкнув в сторону двери.
— Конечно, знал. Пойдем я тебе успокаивающий чаек заварю.
— Засунь его себе в задницу, — уже спокойнее сказала я, толкнув знакомую темно-красную дверь.
Давно я здесь не была. Год или полтора, уже и не вспомню, но ничего не изменилось. Тот же самый темно-ореховый гарнитур в прихожей, круглый белый плафон, бежевые обои с едва заметными салатовыми полосками, серый ламинат на полу. Только коврик пропал, а я ведь его лично покупала.
— Если ты все рассмотрела, то, может, пройдем дальше? Если, конечно, хочешь, то я могу и экскурсию провести. Вдруг ты забыла, что, где и как выглядит?
— Ой, не ерничай.
Я зашла в кухню, включила чайник и посмотрела на устроившегося за столом Андрея. Он улыбнулся, причем так искренне и добродушно, что захотелось его треснуть ложкой по лбу. Но улыбка шикарная, не зря половина, а может, и большая часть девчонок с моего курса томно вздыхали, когда он заходил в аудиторию. Сейчас его виски стали отдавать серебром, вокруг глаз прибавилось морщинок, но Калинин все равно не выглядел на сорок пять. Сорок максимум, да и то в самый солнечный день.
— Дина, ты чего взъелась-то?
— Ты отправил ко мне жену Ратомского, — делая паузу после каждого слова, сказала я.
— И что?
Он сейчас притворяется или серьезно? И что?! И что, блин?!
— Да кто знает, что ему в голову взбредет! Он два года назад меня чуть с потрохами не сожрал, он же ненормальный! А если еще и узнает… — тут я осеклась, решив не говорить Андрею про кольцо, и начала делать кофе.
— Что узнает? — спросил он, когда я присела на табурет напротив него.
— Что его жена ходила ко мне, — быстро нашлась.
— И что в этом криминального? Послушай, я знаю Ярослава, пусть и не слишком хорошо. Может, он немного и неуравновешенный, но точно не дурак. Алиса покончила с собой, все.
Только это не все. И тут я своими мыслями с Калининым поделиться могу:
— Андрей, ну не было у нее ни депрессии, ни эмоциональной нестабильности, ни даже малейшего намека на суицидальную идеацию *(то же, что и суицидальные мысли).
Он смотрел на меня внимательно, привычно прищурив правый глаз. Неужели догадался, что я что-то не договариваю.
— Хватит, Дина, это уже не твоя клиентка. Приготовь лучше пожрать что-нибудь.
— Женись. Или найми домработницу. Пусть они тебе и готовят.
— Зачем? У меня четыре дипломницы и две аспирантки, — рассмеялся он довольно, а я покачала головой. Андрей бы в жизни не стал эксплуатировать труд студентов, даже если бы они выстроились сами в очередь с ведрами, швабрами и тоннами продуктов на его пороге.
Об Алисе мы больше не говорили, но, пока я стояла у плиты, мыслями так и возвращалась к ней.
Теперь я поняла, почему в первую нашу встречу она так рассматривала меня, что я и сама не поняла, кто к кому пришел за помощью. Ратомского я видела только на фотографиях, один раз по телевизору, но она явно старше его… была. Лет на пять, возможно, и больше. Алиса явно знала о том случае двухлетней давности, поэтому и не сказала фамилию мужа. Только я все равно не понимала, почему она выбрала меня, если, по идее, не должна была проникнуться ко мне симпатией заочно.
Отключив плиту, я сняла фартук и позвала Андрея, который даже помочь мне не удосужился, а просто слинял к телевизору.
— Ты прелесть, — похлопал он меня по плечу. — Я бы на тебе женился, если бы не был закоренелым холостяком.
— Два психолога в одной квартире — не самое лучшее сочетание. Ладно, я домой. До свидания, Андрей Григорьевич.
— Счастливо, Дина Анатольевна, — подмигнул он, закрывая дверь.
Мы всегда держали субординацию, даже если были наедине. Могли обращаться на «ты», могли на «вы», я обычно по имени-отчеству, он не всегда. Но сегодня на короткий миг наши отношения снова перешли из официально-деловых в дружественные, хотя друзьями мы не были никогда.
Глава 2. Ярослав
Массивный гроб из красного дерева опустился вниз вместе с венками. И все. Как будто ничего и не было. Просто зал, наполненный людьми, собравшимися вокруг прямоугольного возвышения.
Мне было насрать на соболезнования, которые произносили люди с безучастными лицами. Они не скорбели, они ее почти не знали.
— Ярослав Владимирович, — подошла ко мне организатор похорон. — Мы можем ехать.
Я лишь кивнул, глядя, как люди начинают тянуться к выходу. Может, поминки в ресторане — это и моветон, а по-русски просто пиздец, но видеть толпу в своем доме не хотелось.
Сев в машину, завел мотор, и услышал стук в окно. Открыл. Моя секретарша Ирина спросила:
— Можно с вами?
Я махнул головой в сторону пассажирского сидения, и она, обежав машину, устроилась рядом со мной. Разговаривать я не хотел. Ира пару раз пыталась завязать разговор, но я лишь пожимал плечами или кивал, пока она не сказала:
— Алиса позавчера мне звонила, просила связаться с ее психологом, а потом я забегалась, в конце рабочего дня грянуло ужасное известие, и в итоге забыла…
Я свернул на обочину и затормозил, повернувшись к Ирине. Клянусь, она испугалась. То ли резкого торможения, то ли моего взгляда.
— Я же ей сказал не ходить к психологу.
Так и было. Сразу сам просил Калинина найти толкового специалиста, хоть и не понимал эту блажь. Считал странностью супруги от безделья. Но ничего хорошего из встреч Алисы с психологами не вышло. А когда она заикнулась про развод, то просто хлопнул дверью, сказав, что с промывкой мозгов покончено.
Ира в непонимании пожала плечами и почти вжалась в сидение.
— Как зовут ее психолога?
— Я не помню, — задумалась она. — Где-то в офисе записано, в понедельник можно посмотреть. Фамилия на букву «С», что-то вроде Смирнова, Серова, Сидорова…
— Сивцова? — спросил я тихо, уже заранее зная ответ.
— Кажется, да.
Ну, конечно, из всех психологов в городе она выбрала эту амбициозную суку. Неудивительно, что та могла ей забить голову всякой дрянью. Такие, как она, могут. Волчица с внешностью овечки. Надо было два года назад размазать эту стерву вместе с ее дешевым психоанализом. Зря послушал Калинина, который ее защищал. Может, трахал ее, поэтому и заступался.
Но в этот раз она не отделается. Пусть она ни в чем не виновата, но расскажет мне все, о чем говорила с Алисой.
Я не помнил лиц, они все сливались за длинным столом. Рядом со мной сидела Ирина, все время что-то подкладывая в тарелку. А мне кусок в горло не лез.
— Ярослав Владимирович, — покачала головой секретарша, — ну съешьте же вы что-нибудь.
Меня прямо передернуло. Интонации Алисы в ее голосе. Так жена со мной разговаривала, когда мы познакомились. Сколько мне тогда было? Семнадцать? Восемнадцать?
Я сцепил зубы и повернулся к Ирине:
— Не надо так со мной разговаривать.
— Извините, — уткнулась она в тарелку.
Ира была подругой Алисы, наверное, поэтому и позволила себе такую вольность. Жена никогда не лезла в дела фирмы, не просила устроить знакомых, так сказать, по блату. Просила только за нее, за подругу, которая была методистом на кафедре университета, где когда-то работала Алиса, и получала копейки Секретарь — это не зам гендиректора, поэтому я и пошел навстречу. Ирина никогда не козыряла на работе знакомством с моей женой, все выполняла в срок и добросовестно, поэтому я остался доволен рекомендацией.
