Мужчина отстраняется, но тут же опускает ладонь на стену рядом со мной. Молчит и разглядывает мое лицо. О чем он размышляет? Ему больше не нужна моя помощь?
Макс усмехается, отталкивается от стены и в следующий момент уже стоит не напротив, а рядом. Я ощущаю легкое прикосновение его плеча. Оно жжет, но я не могу двинуться.
— Хочешь, чтобы в моем бизнесе был бардак? — он интересуется как-то насмешливо-устало.
Выдыхаю.
— Да нет же! Марья здесь не бывает… почти. Но больше она тут не появится точно! Просто так сложились обстоятельства.
Мужчина делает шаг вперед.
— Мне придется сделать разбор полетов, — твердо говорит он, — дело тут не в твоей дочке. Но я обещаю сильно не зверствовать. Остальные нюансы обговорим потом.
— Значит…
— Значит, по рукам.
Вдох-выдох, я жму теплую сухую ладонь. Хочется задержать прикосновение и погреться об него. Бред. Впрочем, руки у меня реально ледяные. Зато появился конкретный шанс исправить ошибку. Боже… На самом деле, уничтоженные купюры — песчинка на фоне всего, что лежит между нами. Разрываю рукопожатие. Максим жестом приглашает меня пройти вперед.
Двигаемся через узкий проход для сотрудников к просторному светлому холлу. Он имеет форму вытянутого горизонтально овала, если смотреть от парадной двери. Впереди роскошная светлая рецепция, девочки с улыбками. Направо лифты, налево служебный вход. Рядом с ним кабинет управляющей, будь он неладен. В остальном пространство занято бежевыми кожаными диванами для гостей, столиками. Есть детская зона. Вот только она совсем не для ребят сотрудников.
— Дядя Макс! — к нам подлетает вихрь с рыжеватыми кудряшками.
Моя дочь знает Максима. Она была со мной в гостях у будущего мужа моей сестры. У Романа огромный особняк. Так мы все перезнакомились…
— Привет, Марья! — мужчина, не смущаясь, громко отвечает и улыбается.
За Марьяшкой во время наших с Максом «переговоров» смотрела горничная. Ох, не знаю, что сказать дочке. Дома, конечно, проведем с ней беседу. А так мне даже ругать ее не хочется. Ребенок не виноват, что ему пришлось болтаться. Сейчас же она радостно прибежала к мужчине, который играл с ней и племяшкой весь тот день.
Они резались в приставку, а еще дочка нашего нового родственника подарила Марье куклу. Я была против, так как невежливо брать подарки у малышей без инициативы родителей. Но Максим встал на сторону девочек, пообещал если что уладить проблемы с братом-миллиардером. Это было так забавно, даже я, вспоминая, не сдерживаю глупой улыбки. А уж для Марьяшки тот день стал праздником. И в этом есть заслуга Макса… Боже, какой полярно разной может быть личность одного мужчины! Светский лев, уверенный в себе бизнесмен и отчасти циник. И в то же время очень добрый к детям человек.
Дочка останавливается в двух шагах от Макса, застеснявшись. Тот протягивает ей ладонь, они смешно жмут руки. Смотрю на его лицо, из него впервые ушло напряжение.
— Как дела, принцесса?
Марья теряет улыбку.
— Я не пошла сегодня в лагерь, и мы с Юркой нашкодили. Его бабушка плакала.
— Куда не пошла? — Макс поворачивается ко мне.
Вздыхаю.
— В летний дневной лагерь при школе. Из-за чего, собственно, она и была здесь. Максим, я очень виновата…
— Таня.
Шарапов морщится, о чем-то еще переговаривается с Марьяшкой. Та сияет и с удовольствием делится своими детскими делами. Да, этот мужчина очень обаятельный, не зря же я потеряла голову.
А впрочем, зря. Хотя у меня теперь есть самый лучший на свете сынок. Из размышлений меня вырывает звучный женский голос.
— Макс, я только что приехала!
От кабинета к нам движется управляющая отелем. Высокая фигуристая дама с высветленным каре. Хоть мы подруги, я не знаю точно, сколько ей лет. Под сорок. В Питере я вела лечение ее отца. Так мы и подружились.
— Здравствуй, Майя, — откликается хозяин отеля.
Его тон я бы назвала нейтрально-дружелюбным, как и выражение лица. А вот приятельницу я никогда такой не видела. И дело не в ее сверкающей улыбке — такую она дарит всем важным клиентам и партнерам. Нет, сейчас Майка просто светится изнутри.
— Так рада тебя видеть, — она, похоже, говорит искренне, — жаль, что мы встретили тебя таким происшествием!
А уж мне как жаль. Марьяшка отходит от Макса и берет меня за руку. Эх, если бы я могла прямо сейчас выложить утраченную сумму, без колебаний бы это сделала. Не люблю ходить в должниках и виноватых. Шарапов снова морщится.
— Не надо драматизировать, Май. Слава богу, дети не надышались гарью, — он кидает взгляд на мою дочку, отводит его и продолжает куда холоднее, — в остальном надо поработать над порядком. И врезать тебе в дверь удобный замок, который не вызывало бы труда закрыть.
Улыбка подружки медленно выцветает.
— Я отскочила на полчаса! — Майя находится. — Все время говорю, детей сюда брать только в крайнем случае! И следить за ними… Понимаю, нельзя, но сейчас такое сложное время. Моя доброта меня погубит!
Провалиться бы сквозь землю хоть ненадолго.
— Это моя вина, и я ее искуплю, — говорю, так как все еще нахожусь на поверхности.
Макс смотрит на меня и чему-то усмехается.
— Ладно, со всем разберемся потом, — подводит он итог, — не помню, когда в последний раз спал и ел.
Лицо Майи снова озаряется.
— Подготовить для тебя люкс?
Мужчина тут же качает головой.
— Нет, я снял дом. Сейчас возьму вещи и поеду, остальное позже. Пока, принцесса.
— Пока, дядя Макс.
Хм, странный звук. Кажется, это шмякнулась челюсть моей подруги. Хоть бы она не начала меня пытать! Впрочем, можно сказать, что хозяин сегодня познакомился с ребенком. Однако когда он уходит, Майя начинает шептать о другом.
— Ты уж прости, Тань, мне надо было спасать положение! — кривится она. — А ты иди, иди домой… Хватит на сегодня. Там на территории тебя уже ждут.
Боже, няня с сынишкой часто меня встречают с работы. Успею ли выйти вперед Шарапова…
Глава 2
С детьми я живу в небольшом таун-хаусе. Можно сказать, свой дом, только по бокам соседи. Однако очень удобно с коляской, и Марьяшка может выбежать поиграть в огороженном дворе. А еще квартира просторная, и есть комнатка отдыха для няни.
Главное, оплачивать мне нужно лишь коммунальные услуги. Хозяин — хороший знакомый Майи. Он вышел на новый уровень карьеры, перебрался в Подмосковье. Дом не хотел продавать, искал порядочных квартирантов. Без оплаты, главное, своих. Вот так мы с ним помогли друг другу. Вообще в этом городке для меня всё сложилось, как нельзя лучше.
Вернее, складывалось.
Не отпускаю от себя Марьяшку, беру сумочку и покидаю отель. Без понятия, на какой там стадии Шарапов, но хочу уйти вперед. Сердце выпрыгивает из груди.
— Мам, а Тоська приехала? — интересуется по дороге дочурка.
Вздыхаю.
— Нет, конечно, нет. Она с родителями, а дядя Максим здесь по делам.
Тося — дочка мужа моей сестры, племянница Макса. С Марьей они не на шутку подружились.
— Жалко, — протягивает мелочь.
— Ничего страшного, идем скорей.
— А Максик уже поспал? — Марью потянуло на разговоры.
— Да, они с Любашей ждут нас на аллее.
Любаша — наша молоденькая няня. Она сама воспитала двух сестер и закончила педучилище. Пока училась, работала в отеле. В общем, взяла я ее по знакомству. А Максик… Сына я назвала Максимом. Да, «Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу». Впрочем, я сама не знаю, хотела ли я долго скрываться от Шарапова. А имя для малыша подсказало мне сердце. Я просто физически ощутила, по-другому назвать его не могу.
— Вон Любаша!
Мы вышли за белую изгородь, Марья тычет пальчиком вперед. Жмурюсь от яркого солнца, вижу своих. Низенькая «аппетитная» Любашка с высоким хвостом из густых русых волос. В светлом платьишке, с нашей коляской. Слава богу, они с малышом довольно далеко. Раз мы ударили по рукам, Макс узнает, что у меня есть сын. Но пусть это случится позже. Хотя бы на сегодня мне нужна передышка.
