- Ну вот, уже и мужика подцепила, а говорила… - начала хохмить Эрика, но я оборвала ее.
- Цыц, шмакодявка! – и вдруг мне захотелось доказать им, что у меня не всё в жизни потеряно. – Я согласна на спор. Только не месяц, а два на исполнение. Какое вознаграждение? Темка-то серьёзная.
- Предлагаю победительнице отстегнуть по пять процентов от своего бизнеса! – провозгласила Пушок-Сашок, и вздернула руку с конусовидным бокалом на длинной ножке, наполненным розовым «Росато» с долькой апельсина внутри. - А лучше десять процентов, ведь дело и правда, серьёзное.
Вот так и началась эта странная и сумасшедшая история, в которой я заранее чувствовала себя проигравшей. Ну, посмотрим!
Мы решили больше не собираться в сауне, потому что пить будущим мамам противопоказано, париться же без вермута было невесело, так что мы взяли передышку от нашей традиции.
Обговорив все детали, мы поняли, что без контракта не обойтись, раз приз победителю настолько серьёзен, десять процентов от бизнеса, это вам не ящик вермута! Минуту спустя я уже звонила своему юристу Владислаусу и просила его в десять утра подъехать ко мне домой для составления договора. Он удивился такой спешке, но перечить не стал. Мы еще посидели, прощаясь с любимым мартини, с понедельника ни капли в рот. Потом Спартак пришел, доложил, что наш постоянный трезвый водитель Олежек уже припарковал мою красную заразу у дверей сауны «Сказка», и дожидается нашего нетрезвого появления.
Шумной кучкой длинноволосых нимф мы вывалились из кованых дверей царства веников и пара, и безудержно смеясь, атаковали моё авто. Я где-то посеяла свою заколку, и мой вечный клубок из волос развалился по плечам. Не люблю длинные распущенные волосы, они вечно лезут мне в нос и рот, закрывают глаза. Но короткие не люблю еще больше, я со стрижкой похожа на не выспавшегося ёжика, вызывая дикий хохот у окружающих.
- Пристегнитесь, - скомандовал Олежек и посмотрел назад, где устраивались мои девчонки.
Они что-то громко роняли, пьяненько бормотали, поднимая вещи, и прыскали со смеху. От выпитого алкоголя меня тоже тянуло похохотать, на душе так тепло и легко. Повернулась к заднему сиденью и, смеясь, зашипела на подруг.
- Эй, вы уже угомонитесь?
- Мин-нуточку… Пушок мобильник посеяла… - доложила вынырнувшая из-за кресла Эрика, икнула и приложила пальчик к губам. – Тс-с-с… она не любит, когда ее Пушком называют… хоть бы не услышала…
- Я всё-ё слышу, Эричка! – показалась пушистая белобрысая Сашуля, сверкая синими глазами в полутьме. Тут же смягчилась и нежным голоском пропела:
- Олеженька, включи мне свет, пожа-а-алуйста…
Она еще с минуту поискала на полу автомобиля уже при свете, победно возвестила о находке и тут же показалась сама, держа в вытянутой руке мобилку в розовых стразах.
- Ну что, можем уже ехать?! – вопросила я у девчат.
- Не шевелись! – вдруг скомандовала Сандра, и послышался щелчок камеры. Вот же ж! Ох и любит всё фоткать! Тьфу! Ненавижу эту её привычку.
За окном проносились огни города, аж замутило, сколько их много. Я отвернулась от окна и посмотрела в зеркало заднего вида. Нимфы копались в телефонах, их лица озарял свет от экранов.
- Вот! Чем не кандидат? – Эрика что-то показала Сандре, та зажала рот ладонью и затряслась в припадке беззвучного смеха.
- Я с таким и за миллион долларов не лягу. Ты на его брюхо глянь, будто пивной завод проглотил. У него же воин пал смертью храбрых под обвалом жира… фу… убери! – Пушок передёрнулась и положила руку на солнечное сплетение, беспокоясь о любимом розовом «Росато», до сих пор мирно подрёмывавшем у нее в желудке.
- Ой, ну не угодишь тебе, кошка ты белобрысая… - разочарованно протянула Эричка.
- Ага, чего себе его не берёшь? Или вон, Лие предложи.
- А Лия сама себе найдёт, - нарочито громко произнесла я и встретилась с синим взглядом в зеркале.
Олег явно ничего не понимал, но наблюдал за нами. Эрика заметила его заинтересованный взгляд и прицепилась к парню.
- Олеженька, вот скажи нам начистоту, мы красивые?
- Красивые… - дёрнул худеньким плечиком парнишка. Как всегда, скуп на слова.
- А кто из нас красивее тебе кажется?
Олег не ответил на вопрос, но посмотрел, почему то на меня. Я подумала, что девчонки заметили этот быстрый взгляд и примут его за симпатию ко мне. Но Сашуля истолковала молчание нашего шофера по-своему.
- Молчит… выбрать не может. Мы же все красавицы!
Развезли девчонок по домам, приехали в мой двор, Олег припарковал мою малютку на её законное место, но выходить не собирался. Да и мне нужно было ему сказать кое-что. Только меня смущали его робкие взгляды в мою сторону. Ну, парень, решайся уже, шевели губами, произноси звуки… Нет? Ладно, тогда я первая.
- Олежек, не хочу тебя огорчать, но… В общем, ты нам теперь долго не понадобишься, мы решили завязать с сауной, и поэтому – вот! – я протянула нашему любимому трезвому водителю несколько купюр, больше чем обычно, типа компенсация за потерянный будущий заработок.
Олег внимания не обратил на протянутые деньги, глубоко вздохнул, будто решаясь на что-то. И вдруг погладил мои волосы, легонько коснулся щеки и провёл пальцем по моей нижней губе. Я даже вздрогнула от неожиданной ласки.
- Какая ты сегодня красивая… - раздался возле моего уха хрипловатый шёпот, вызывая у меня недоумевающий взгляд.
2.
Я растерялась. Не привыкла к неожиданным ласкам. К чему привыкла? К тому, что мужские особи с интересом смотрят на моё лицо, потом опускают глаза ниже, замечают пустое декольте и тут же теряют ко мне интерес. Но самое обидное, это их горестный вздох, типа «эх, бедолага, у тебя ни одного шанса»… Но Олежек знает меня давно, больше трёх лет, рассмотрел, наверное. Только вот, когда я его нанимала трезвым водителем, то читала анкету. Ему на тот момент было девятнадцать. Не нужно быть великим математиком, чтобы прибавить три и получить его возраст на сегодня. Двадцать два! Всего! А мне уже тридцать три. Господи! Ну где я так согрешила-то?! То сердобольный карлик со своей помощью, то влюблённый студент…
- Так! Знаешь что? Бери деньги и … и иди уже к маме, - рявкнула я, хлопнув ладонью по руке, ласкавшей моё лицо.
Парень нахмурился и стал… красивее, что ли. Взгляд стал темнее и настойчивее, глаза из светло-серых превратились в тёмный графит. Даже страшно. Я сунула купюры в нагрудный карман его чёрной ветровки, и потянулась к дверной ручке, собираясь выходить. С водительской стороны открылась и захлопнулась дверь, и я вздохнула с облегчением. Не то, что бы он мне не нравился, просто уж слишком молодой. Обернулась – и точно, кресло капитана этой красненькой посудины пустует, только ключики в замке зажигания качаются, поблёскивая подарком Сашули-Пушули, брелоком в виде белого котика с галстуком-бабочкой, украшенной розовыми стразиками. У нее везде они, где надо и не надо. Со злостью вырвала ключи из зажигания, поправила съехавший чехол и вдруг увидела деньги на сиденье. Это те самые, что я дала Олегу за сегодняшнюю работу.
- Ну, как хочешь! – проворчала я, а у самой графитовый взгляд перед глазами. И сердечко так тихонько стонет что-то, и разум твердит, что пари можно было попытаться выполнить уже сегодня. – Отвали! Недоделанных Ромео мне только и не хватало…
Помахала рукой в воздухе, прогоняя назойливое видение. Ничего не получалось, только графитовый взгляд стал насмешливым. Выползла на свежий сентябрьский воздух, чувствуя, как раздражение проникает под кожу и начинает зудеть. Пнула по колесу ни в чём не повинную красную малышку, та обиженно пискнула и разразилась сиреной сигнализации.
- Ох! Родненькая, заткнись, умоляю-ю-ю… соседи сбегутся… - лихорадочно пытаюсь отключить орущую сигнализацию, и когда же, наконец, наступает благословенная тишина, у меня вырывается вздох облегчения, вместе с которым испаряется недавнее раздражение. – Вот и умничка! Будь хорошей девочкой, и я куплю тебе самый вкусный бензин… а еще, хочешь я попрошу Сашулю-Пушулю украсить тебя стразиками?
