Почему в моей жизни все пошло наперекосяк после смерти отца? Будто проклял кто-то. Я была в одиннадцатом классе, когда мой папа погиб. Мама впала в депрессию, а мне некогда было никуда впадать, если только в панику. Злилась, ревела и просила маму не поступать так с нами, но она не смогла справиться с утратой и просто слегла - либо спала целыми днями, либо смотрела в потолок. Ее уволили, а я была вынуждена найти себе работу. Тогда во мне словно что-то надломилось, и я закрылась в себе, оттолкнула всех подруг, чтобы ни одна живая душа не узнала, что на самом деле творится в нашем доме. Каждое утро приходилось вставать в четыре утра, чтобы добежать до магазина напротив и вымыть там полы. После я шла в школу и клевала на уроках носом от усталости. Когда занятия заканчивались, бежала разносить листовки, а после снова шла мыть полы.
Домой возвращалась уже поздно вечером, готовила, и садясь за уроки, просто вырубалась. О хороших оценках и речи идти не могло.
Вскоре мама начала еще и пить. Я злилась и ненавидела ее за это. Работала, как проклятая получая копейки, а она почти все пропивала. Иногда были дни, когда есть было совсем нечего. Даже на булку хлеба денег не хватало. О покупки новых вещей вообще молчу. Мне приходилось по тысячу раз заклеивать свои зимние сапоги, чтобы не ходить босиком в минус тридцать. Я смотрела на себя в зеркало и внутри росла обида на весь мир. Сильно исхудала, щеки впали, под глазами пролегли огромные круги от недосыпа, взгляд стал потухший и безжизненный. Одежда на мне висела, а волосы лезли клочьями - некогда шикарная копна шелковистых волос, превратилась в солому от дешевого шампуня. Из улыбчивой девушки с сияющими глазами, я превратилась в жалкую пародию на саму себя.
Время шло, ничего не менялось. ЕГЭ я сдала кое-как, так что о поступлении в институт на бюджетное место даже не мечтала. Мне каким-то чудом удалось поступить в универ и то меня взяли, чтобы укомплектовать группу, потому что одна девочка отказалась от места. Все лето я работала от зари до зари, удалось устроиться официанткой в кафе, в котором я работаю до сих пор. Все, что я зарабатывала, откладывала на обучение. Не спала и почти не ела. Одно хорошо - мама в это время бросила пить и устроилась на работу, но ее словно бросало из крайности в крайность. Она часто не ночевала дома, ходила на свидания с мутными мужиками. Все пыталась познакомить дочь с каждым из них, но мне было совсем не до этого. Я была рада, что мама взялась за голову и вроде бы была счастлива. Познакомилась с некоторыми мужчинами, которых она притаскивала домой, но все они надолго не задерживались в нашей жизни. Тогда я просто перестала обращать внимание на ее просьбы о знакомстве с очередным ее хахалем. Мама не унывала, цвела и пахла, не отчитывалась найти мужчину всей ее жизни. Но один вечер убил напрочь все хорошее во мне и благодарность к тем мужчинам, которые просто были временным явлением, ведь мама оживала рядом с ними, все остальное меня не касалось. Так я думала, до тех пор, пока она не пришла вся в синяках и слезах.
С тех пор, каждого ее мужчину я воспринимала в штыки. И когда мама приводила их домой, я просто сбегала оттуда. Идти мне было некуда, других родственников не было, да и подруг тоже, я ночевала на улице, просто сидя на лавке до утра, а потом шла на работу. Приходила домой лишь для того, чтобы помыться и переодеться, пока в квартире никого не было. Мне не хотелось ее видеть, не хотелось с ней разговаривать. Наши отношения были нормальными, только в отсутствие мужчин вообще, но это было редко. Мама красивая женщина и без внимания никогда не оставалась. Вот только не понимаю, почему она так поступает со мной?
Мне тоже было плохо после смерти отца. С его гибелью, словно оторвали большую часть меня. С папой мы всегда были более близки, чем с матерью. Он был моим самым лучшим другом, и я его очень сильно любила, но мне пришлось взвалить все заботы не только о себе, но еще и о маме. Мне было всего семнадцать. Хотелось, как и подруги гулять, развлекаться, да хотя бы просто нормально учиться, а не вкалывать днями и ночами, валясь с ног от усталости, чтобы прокормить семью. Тогда я верила, что мой ад закончится, но оказывается, он только начался с приходом первого сентября.
Я почувствовала, что рядом кто-то присел, и потянуло ароматным кофе и свежайшей выпечкой. Желудок больно сжался, будучи на поводу у своего носа повернула голову, чтобы поглубже вдохнуть потрясающий запах, как тут же захотелось отвернуться. Рядом сидел Егор, вальяжно рассевшись на лавочке. Ноги его были широко расставлены, между ними стояло два кофе из Старбакс и бумажный пакет. Пока я пялилась на Краснова и его кофе, наверняка голодными глазами, он смотрел в ответ изучающе. На его губах играла улыбка, которая походила больше на ухмылку, впрочем, как и всегда. А когда я встретилась с его глазами своими, тут же отвернулась, разочарованно вздохнув. Подхватила сумку и резко встала с уже полюбившегося места, но голова закружилась и я пошатнулась. Егор схватил меня за локоть, не очень то и нежно, наверняка останутся синяки от его сильных пальцев, и рывком усадил меня обратно. Выдернул из моего уха наушник, и я смогла расслышать то, что он говорит.
- Будешь? - протянул мне один стаканчик и бумажный пакет.
- Нет, спасибо, - отодвинула его руку от себя подальше. От запаха кофе еще больше кружилась голова, и сводило живот в болезненном спазме, который заставил меня поморщиться.
- Ешь! - гаркнул приказным тоном и сунул мне в руки стакан. Пакет поставил рядом со мной на лавочку. - Не хватало еще мне голодных обмороков.
Волком посмотрела на него. Что он о себе возомнил вообще? Кто он такой, чтобы мне приказывать? Упаду в обморок и пусть! Не его проблемы! Поставила рядом с пакетом стаканчик и отвернулась. Мое природное упрямство меня точно когда-нибудь погубит, но принимать от этого человека что-либо не хочу. Не нужны такому " Пугалу" - как я, подачки от такого выскочки - как он.
"Пугало"! Кажется, это прозвище навсегда отпечаталось в моей памяти. Егор назвал меня так в нашу первую встречу. Первое сентября, первый курс, наверняка должен был пройти по-другому, но тот день я запомнила надолго. Тогда бы ни за что на свете не стала нестись на торжественную линейку сломя голову в радостном предвкушении. Вот только все события перед ней говорили мне о том, что туда точно не стоило идти.
В тот день я проспала, от усталости просто не услышала будильник. Я подскочила и стала метаться по комнате. Единственная белая блузка, которая у меня была, почему-то оказалась помятой, и мне пришлось ее гладить, вот только случайно прожгла край. Пришлось заправить ее в узкую юбку-карандаш, но как назло разошелся замок. Зашила его прямо на себе и вроде неудачи должны были на этом закончиться, но нет - все только началось. Воткнув старый фен в розетку, ее закоротило, и во всем подъезде вырубился свет. Пришлось наспех расчесываться и собрать волосы в обычный, высокий, конский хвост. Но так как волосы мои после плохого с ними обращения, восстанавливаться никак не хотели, да и денег у меня не было на нормальные средства, этот хвост был похож на драный веник. Накраситься я тоже не смогла. Оказалась, что мама случайно в запаре прихватила косметичку с собой по привычке, хотя я ее очень просила оставить мне. Отражение в зеркале совсем не радовало. Из-за работы нон-стоп и плохого питания, я была похожа на труп. Уже привычные синяки под глазами, все также солома на голове, впалые щеки и бледная кожа. Тонкая шея, острые плечи, и из-за сильной худобы, почти полное отсутствие груди. Эту блузку с юбкой я покупала еще при отце. Он сам мне тогда их выбирал и еще красивые, черные туфли на не сильно высоком каблуке. Их-то я и обула. Выбежала из дома и еле успела запрыгнуть в трамвай. Только вот зря бежала, стирая ноги в кровь. Доехать до нужной остановки - не доехала, только головой стукнулась от резкого торможения и коленку разбила. На рельсы вылетела легковушка и перевернулась, трамвай резко затормозил, и я не удержалась на ногах от того, что на меня налетело несколько человек, рухнула вниз. Слава богу, голову тогда не разбила. Выйдя из вагона, прихрамывая, побежала к институту. На территории нашла свою группу, и уже когда подошла к ней, каблук надломился, и я пошатнулась, задев плечом кого-то.
