общем, ладно, девочка, я действительно все понимаю, но, вот, держи, это максимум того, что ты от меня получишь. — Так уж и быть, я сделал то, что сделал. Полез в карман пальто, достал портмоне. Выудил оттуда несколько оранжевых купюр и протянул их девчушке. Она замерла, глупо хлопая своими длинными ресницами. Словно не понимая, что я пытаюсь сделать. Тогда я засунул их в карман старой, потрепанной косухи, в которую «мать» моего ребенка была одета. Совершенно не по погоде, кстати говоря. Октябрь месяц, холодно. Похлопал ее по плечу и хотел было двинуться вперед, но остановился. Повернулся к своей собеседнице. — Если появишься на пороге моего офиса еще раз, вот он, — я кивком указал на Ивана, топтавшегося рядом, — очень детально и скрупулёзно объяснит тебе весь расклад дел. — Блондинка сглотнула и отступила на шаг назад, прижимая к себе маленький сверток. Да-да, понимаю. Я и сам был немаленьким, под два метра ростом, спорт любил и тренировался регулярно. Но даже я на фоне Ивана казался тощим подростком. Именно такое впечатление он и должен был производить на людей. — Будь умницей. Не приходи больше.
Стоило ли оно того?
Я часто задавался этим вопросом.
Стоило ли разрушать семью до основания, если по итогу я так и не смог стать счастливым? Более того, наоборот, я чувствовал себя как никогда одиноким, брошенным и несчастным одновременно.
Пустота, поселившаяся в сердце в ту самую секунду, когда я написал отказ от дочери, не уменьшалась. Она медленно, но постепенно разрасталась, захватывала все больше пространства и, в скором времени, обещала поглотить меня целиком.
Одиночество.
Еще недавно я жил в уютном доме, меня окружали вечно резвящиеся и кричащие дети, которые до невозможности раздражали. Рядом была не идеальная, но жена. Близкий человек.
Но все исчезло в одночасье.
Остались ценные бумаги. Бизнес. Особняк. Победа. И больше ничего.
Уже три года, как я не видел их. Алину и Мию. Матвея. Чуть больше года не общался с братьями. Даже не знал, что с ними. Они не брали трубку в те редкие разы, когда я звонил им.
Горечь и сожаление.
Вот все, что от меня осталось. Все, что у меня было на данный момент.
И иногда, в особо неудачные вечера, в тяжелые вечера, мне хотелось выть на луну и лезть на стенку. Только бы рядом кто-то был.
Родной. Близкий. Пусть и не идеальный.
Жаль, что это было уже невозможно.
То есть, конечно же, я мог завести новую семью. Еще раз жениться. Родить с новой женщиной еще одного ребенка. Или двух. Да, может быть, и трех, кто бы помешал?!
Вот только я не хотел.
Не было больше желания обжигаться самому и ранить тех, кто по глупости доверил мне свои жизни и сердца.
Я не заслуживал.
И я всегда все портил.
Хорош я был в двух вещах – в работе и разрушениях. Ни с тем, ни с другим семью было не сделать.
Где-то год назад я смирился с этим. Поэтому иногда развлекался с одинокими девушками. Такими же, как и я, ничем не обремененными. И сразу же их предупреждал, что это на одну ночь. Не более.
И они понимали.
Благо, пока что ни одна из них не устроила того цирка, который преподнесла мне Аня.
Да, девчушку, которая преследовала меня и три дня поджидала возле офиса, звали Анна Невзорова. Я узнал. Как и то, что она приехала из глухой, глуше некуда, деревни в столицу на заработки. И то, что родила девочку пару недель назад.
Не от меня, разумеется. В этом я был убежден.
Я не был дураком и уж если бы решил остепениться и все-таки заключить с кем-то брак, уж точно выбрал бы себе в спутницы другую женщину. И другим путем.
И, нет, я не думал о ней. Даже не вспоминал ровно с тех пор, как велел ей исчезнуть из моей жизни, закошмарив Иваном.
Вот только сейчас, ровно три недели спустя, она мне почему-то приснилась.
Точнее, сон был похож частично на сон, а частично на воспоминание. И в этом самом воспоминании мы занимались ровно тем, о чем она мне говорила много раз. И тем, что очень даже могло привести к появлению ребенка.
Нет, конечно же, все могло быть так, как она говорила. Я был поддатым, она – доступной и симпатичной. Все могло быть. Но в обычные времена я все и всегда очень хорошо помнил. Да и не мог же ребенок получиться с первого раза?
Впрочем, конечно, мог. Опыт тысяч людей по всему миру говорил о том, что очень даже мог.
Только вот, почему я не помнил той ночи в упор? Почему она молчала целых девять месяцев? И, почему, черт возьми, это должно было случиться со мной?
То есть, если она была права, я был отцом? Уже во второй раз?
Глава 2
— Она сделала что?! — закричал я, ударяя папкой с документами о стол.
— Да, Максим Евгеньевич, Вы не ослышались. Не знаю, как она додумалась, может, кто-то подсказал. Или она в отчаянии, — высказался подчиненный.
Слава Макаров, по специалист по связям с общественностью, стоял передо мной и нес какую-то ересь.
Нет, ну правда, ересь, как она есть!
— Ты ничего не путаешь? — с нажимом поинтересовался я, подбираясь в кресле. Я угрожающе подался вперед, словно желая перегнуться через стол, схватить Славу и хорошенько его тряхнуть. Правда, парень остался невозмутим.
— Нет, Максим Евгеньевич, ничего. Вот, посмотрите сами, — с этими словами Макаров развернул газету в руках и положил ее передо мной.
На первой странице красовалась моя фамилия, фотография блондинки, которая мотала мне нервы уже который день и заголовок – «Максим Орлов откупается от своего ребенка».
— Вот же ж! — Я снова ударил по столу, на
