обычно могла зависнуть в компьютере и элементарно не услышать моих звонков. Я все-равно поеду к ней и не из-за того, чтобы пожаловаться, а просто потому, что мы давно не виделись и я по ней соскучилась.
С Аленкой мы дружили с самого первого курса института и даже после его окончания с радостью поддерживали связь.
Несколько раз выпив кофе, я то и дело переводила взгляд с монитора компьютера на телефон, надеясь услышать входящий звонок от подруги или получить сообщение с извинениями от Ромы, но ни того ни другого не было.
Вздохнув, я метнула взгляд на наручные часы и поняла, что до конца рабочего дня еще полтора часа и нужно чем-то себя занять и не накручивать утренней ссорой.
Мне все-равно было обидно. С Ромкой мы встречались уже два года, полтора из которых занимали постоянные ссоры по причине ревности с его стороны. Он даже на эту работу не хотел меня отпускать, потому что здесь якобы работают одни мужчины, хотя на самом деле он всего один – Сергей Артамонов, айтишник, который не испытывает любви ни к кому, кроме своей мамы и техники.
Первые полгода Ромка носил меня на руках, дарил подарки, а после того, как мы решили жить вместе, его будто подменили. Он уволился с работы, потому что не желал быть офисным планктоном, а потом еще с одной, якобы его козел-начальник не ценил такое сокровище, как Рома. Я надеялась, что все эти его замашки временное помутнение рассудка, но ошибалась. Он больше не желал искать работу, говоря мне, что вот он откроет свое дело и тогда все захлебнутся завистью, но уже полгода никакого «своего дела» и в помине нет. Рома просто сидит целыми днями за компьютером и играет, хотя мог бы элементарно убраться и приготовить ужин, в конце концов, но нет же, Даша приходит, и дома еще хлопочет! И все же я каждый раз закрывала на это глаза и говорила себе, что все наладится, но все становилось только хуже.
Но вот настал конец рабочего дня, и можно было облегченно выдохнуть, потому что целых два дня я не увижу лица всех этих людей, а главное – не услышу недовольное ворчание старой мымры Клавдии Семеновны.
Выключив всю технику и закинув папки с бумагами в тумбочку, я подхватила свои вещи и выпорхнула из кабинета, предварительно заперев дверь на ключ. Знаем мы этих коллег – то распечатывают что-то на моем принтере, который я, между прочим, заправляю краской за свой счет, или забирают себе мои канцелярские принадлежности со стола, которые я тоже покупаю сама.
Стоило выйти на улицу, как тут же подул теплый майский ветерок, которому я, не раздумывая, подставила лицо и прикрыла на мгновение глаза, наслаждаясь приятным моментом.
Вздохнув, я достала из кармана телефон и снова попыталась дозвониться Аленке, но та по-прежнему мне не отвечала. Наконец почувствовав какую-то тревогу, я полезла в сумку и, отыскав ключи от ее квартиры, облегченно вздохнула. Подруга давала мне их, чтобы я заезжала кормить ее крысу, когда девушка улетала к родителям.
Решительно развернувшись на пятках в сторону автобусной остановки, я быстрым шагом пошла к ней. Вскоре я уже забиралась в салон транспорта и расплачивалась за проезд, с тревогой раздумывая о том, почему Алена не отвечала весь день на мои телефонные звонки.
* * *
От автобусной остановки до дома Алены мне пришлось еще пару кварталов идти пешком, и пока я добиралась до подъезда, снова пыталась дозвониться до подруги, но абонент уже банально был недоступен. Мне откровенно стало страшно за девушку, потому что не отвечать на телефонные звонки с самого утра – это ненормально даже для нее.
Пока я поднималась на лифте на тринадцатый этаж, успела надумать себе черт знает чего вплоть до того, что мою единственную подругу убили ворвавшиеся в квартиру воры.
Уже стоя перед запертой дверью, я начала настойчиво звонить, а потом еще и стучать, но никто не открывал.
Достав из сумки ключи от квартиры Алены, я стала отпирать дверь, чувствуя, как внутри у меня все сжимается от подступающего страха.
Войдя в квартиру, я включила в прихожей свет и первое, что я видела – это мужские кроссовки. Нет, в любой другой ситуации меня это совсем не удивило бы, просто дело в том, что это были кроссовки Ромы. Пару недель назад я сама купила их ему и подарила. Черные, фирменные, из натуральной кожи – Ромка едва не визжал от радости, но в первый же вечер посиделок со своими друзьями прожег на левом носке небольшую дырочку бычком. И вот сейчас я смотрела на этот прожженный кроссовок и надеялась, что они здесь только потому, что мой парень решил переустановить Аленке «Windows» и никак иначе.
Не снимая обуви, я медленно прошла по квартире подруги, включая по пути свет и прислушиваясь к оглушающей тишине. Шагнув в спальню, я услышала какую-то возню и потянулась к выключателю на стене, после чего передо мной предстала неприятная картина. Взлохмаченная Алена лежала в постели, укрытая по грудь пледом, а рядом с ней, под этим же пледом, виднелся внушительный холмик моего уже бывшего возлюбленного.
Ну, да, «Windows» он устанавливает…
– Ой, Даша! – Алена состроила невинное лицо. – А что ты здесь делаешь?
– На обезьян пришла посмотреть, – почему-то ляпнула я, продолжая смотреть на подругу.
– Чего? – не поняла она.
Я покачала головой.
– Ничего, Ален, – ответила я и перевела взгляд на холмик. – Эй, герой-любовник! Наберись смелости и выберись из укрытия, жалкое ты ничтожество!
Холмик зашевелился, и через секунду из-под него показалась белобрысая голова Ромы. Он растерянно хлопал глазами, бегая ими по комнате.
– Дарьюшка, милая! Все это не то, о чем ты подумала!
Ага, конечно, я почему-то на другой ответ и не рассчитывала.
Пару секунд, молча, смотрела на этих голубков, которые стоили друг друга, и думала о том, что я везучая – лишилась в один вечер и парня, и лучшей подруги. Конечно, я гадала, как долго меня эти двое водили за нос, но теперь все это не имело значения.
Мелькнула мысль оттаскать Аленку за волосы, а изменнику
