дышать.
Что он скажет?
Что решит сделать?
Я замерла, перестав дышать, в ожидании вердикта Лютого. Мне было страшно начинать этот разговор. Но еще страшнее стало сейчас, после того, как Лютый осудил и заклеймил мои намерения, приравняв их к корыстным.
Вдруг после того, как он озвучил свои сомнения насчет меня, мнение о ситуации в целом поменялось?!
Ведь я должна была стать лишь суррогатной матерью!
Что, если сейчас мужчина объявит о том, чтобы я немедленно отправилась на аборт?!
От этой шокирующей мысли на душе стало совсем горько.
Я не знала, что нужно делать в нашей ситуации и какой выбор стал бы верным.
Несмотря на небольшой жизненный опыт, в глубине души я понимала, что наш случай был редким и уникальным, в своём роде. Но, что еще примечательнее, какой бы выбор ни сделал Лютый, ни один из них нельзя было назвать правильным или легким.
Что бы он ни сделал, в какую бы сторону ни склонятся чаши весов принятого им решения, без жертв не обойдётся.
Кто-то будет страдать…
Затянувшееся молчание Лютого было невыносимым. Мне хотелось попросить его, чтобы он не молчал, но язык не поворачивался издать даже простейший звук.
Хоть между мной и мужчиной и были тысячи километров, его контроль ощущался каждой клеточкой тела. Не имело значения, где находился Руслан, здесь или вдалеке от меня, но он до сих пор держал меня за горло. Я проклинала про себя мужчину, который даже на огромном расстоянии контролировал мои реакции и запустил по венам электрический ток.
Мне хотелось оборвать эту нить контроля, но отделаться от его влияния и давления я не могла. У меня не было ни одного шанса на успех.
Я могла лишь ждать, что он решит, и вспомнила поговорку: «Хозяин — барин», а в нашем случае он был полноправным хозяином ситуации.
— Итак…
Мужчина произнёс всего лишь одно слово, но пол под моими ногами начал раскачиваться.
— Всё остаётся так, как есть сейчас. Твоя беременность мне нужна. Однако завтра ты повторно сдашь все анализы. Я хочу убедиться, что ты не лжешь! — потребовал Лютый. — Я сам позвоню Артуру и предупрежу его, чтобы он отвез тебя в клинику. Не вздумай отказываться. Ясно?
Я кивнула, словно Лютый мог меня видеть.
— Ты меня поняла? — уточнил мужчина.
— Поняла, — шепнула я и внезапно задала вопрос, который тревожил меня едва ли не больше, чем сам факт беременности. — Как ты собираешься скрыть это от Динары? Она не глупая женщина и поймёт, что к чему.
— Это моя забота. Динара узнает лишь то, что я разрешу ей узнать. Точка.
— Твоё отношение к жене меня никак не касается. Но есть не только её чувства, и не только твои желания. Есть ещё и другие живые люди вокруг вас. Есть я… — произнесла ломким голосом. — Моя жизнь теперь уже точно никогда не станет прежней. Неужели тебе не совестно проходиться по мне катком?
— Не пытайся читать мне мораль и нотации. Со мной это не сработает. Я живу по собственному кодексу и не отступал от него ни разу. Тебе же советую прикусить свой язык, а то в последнее время ты осмелела и начала болтать чересчур много! В то время как ты всего лишь моя должница! — суровым тоном осадил меня Лютый. — Твоя жизнь в моих руках. У нас есть договор, и ты его исполнишь. Но не думай, что беременное положение принесёт тебе дополнительных бонусов или регалий. И если после услышанного ты до сих пор на что-то надеешься, я советую избавиться от всех иллюзий прямо сейчас. Наследник — это единственное, что меня интересует. Ты — лишь временное приложение.
Произнеся эти слова, Лютый оборвал телефонный звонок.
Я еще долго сжимала телефон в ладони и проживала заново каждый миг тяжелого диалога.
Все слова Лютого впились мне глубоко в сердце и задели за живое.
Как он мог подумать, будто я претендую на нечто большее?!
Я всего лишь хотела быть честной, понимая, что ложь и сокрытие важных моментов может дорого мне обойтись. Сообщив Лютому о беременности в тот же миг, как узнала о ней, я лишь желала не осложнять себе жизнь больше, чем то было сейчас.
Однако мое рвение и открытость привели к непредвиденному результату. Я и предположить не могла, что Лютый обвинит меня в корысти и отчитает жёстко…
Нужно было возвращаться к привычному расписанию, однако мне не хотелось покидать стены квартиры, и чтобы не бездействовать, я заварила себе чай и села на кухне, бездумно грея пальцы о кружку с горячим чаем и смотря в окно.
Пейзаж был не примечательный, всего лишь бетонные прямоугольники соседних домов, но мои мысли витали далеко-далеко, а взгляд смотрел сквозь бетонные стены.
Хотела бы я сказать, что думала о приятном. Но увы… Я пыталась понять Лютого, его мотивы и причины поступков.
Однако у меня ничего не вышло. Я просто не могла поставить себя на его место и постоянно возвращалась к нашему разговору.
Слова Лютого задели меня невероятно сильно.
По сути, ничего обидного в них не было. Лютый лишь озвучил вслух изначальную договоренность. В его словах был голый расчёт и мне стоило думать о предстоящем в том же русле, не отвлекаясь на лишние эмоции.
Но женщины — более эмоциональны, чем мужчины, и дела сердечные стоят на первом месте.
Стоп…
Какие ещё сердечные дела, Маша?!
У меня совсем другие интересы, я не собираюсь ни занимать место Динары, ни завоевывать сердце жестокого мужчины.
Так почему же мне так больно было слышать, что я считалась лишь приложением к ребёнку, который уже растет внутри меня?!
Я не видела своего будущего малыша и еще не чувствовала себя беременной, за исключением утренней слабости и частых позывов тошноты. Обычно это происходило в первой половине дня, а к обеду мое состояние становилось более стабильным, и я ощущала себя, как прежде.
Но следующее утро снова было трудным, и я с тревогой думала: неужели вся моя беременность будет протекать именно так?
Я старалась не думать о неприятностях и сосредоточилась на приятном, учась видеть положительные моменты даже в моей ситуации.
Плюсов было не так уж много, как хотелось бы, но я ни за что бы не сказала, что ситуация была кошмарной.
Я подбадривала себя тем, что всё могло быть в несколько раз хуже. В конце концов, Лютый мог пустить мою жизнь под откос, по второму сценарию, или вообще убить!
