Здесь всё, как надо. Ничего лишнего. Идеальный тир. Место, где Индиго будет учить меня стрелять.
Я подхожу к стойкам уверенно. Пальцы касаются холодного металла и гладят оружие. Пистолеты. Винтовки. Здесь целый склад. Сокровище. И дракон впустил меня в святая святых. У меня получилось.
– Ты держала в руках оружие? – задаёт вопрос демон, что стоит позади меня.
Кивок. Не такое, но всё же. И он уже об этом спрашивал. Уточняет?
– Умеешь стрелять?
Снова кивок. Лгать бессмысленно.
– Тогда покажи, что ты умеешь, Нина.
Я вздрагиваю. Слегка. Но он, наверное, видит. Я соврала. Меня зовут не Нина. Но и он не Индиго, если на то пошло. У каждого – свои тайны и скелеты. Я не задаю лишних вопросов и надеюсь на взаимность в ответ.
Я привычно надеваю очки и наушники. Вкладываю семь пуль в магазин. Семь, а не восемь. По количеству прожитых лет, что разделили мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Холодная тяжесть пистолета уверенно ложится в ладонь.
Если бы было все так просто, я бы сюда не пришла. Но я не могу рисковать. Мне нужно сделать всё наверняка.
Индиго следит за мной. Стоит сзади. Слишком близко, но меня это не нервирует. Даже наоборот: вселяет какую-то холодную уверенность. Я чувствую: он смотрит, как я ставлю ноги, как разворачиваю плечи, как держу оружие. Он ценитель и оценщик.
Возможно, его интересует моя задница. Вероятно, он улыбается, глядя, как я готовлюсь стрелять. Я не могу его видеть, но могу представить.
Он не трогает меня, не поправляет, не раздаёт команды. Просто смотрит, и неизвестно ещё куда. Но мне всё равно. Я вижу мишень, задерживаю дыхание и нажимаю на спусковой крючок.
Выстрел. А потом ещё и ещё, до тех пор, пока не расстреливаю все патроны.
– Неплохо, – подходит Индиго к ноутбуку и разглядывает мишени. – Можно даже сказать, хорошо, – стучит пальцем по монитору. – Три «десятки», три «девятки» и, – цокает языком, – одна «восьмёрка».
Я вижу, как сумрачно сверкают его глаза при взгляде, брошенном в меня, как чёрный фаербол. Миг – и он прячется за ресницами. Лицо бесстрастное, лишь острые скулы становятся ещё острее. Или мне кажется?
– Ты случайно не курсантка военного училища, юный снайпер Нина?
– Нет, – я не позволяю себе лишних жестов. Сейчас важно остаться спокойной и максимально расслабленной, чтобы голос не выдал, как я на самом деле напряжена. До звона, до шума в ушах. – Я стреляю с одиннадцати лет.
– Шесть лет, значит.
– Семь, – поправляю машинально и от досады чуть не прикусываю язык. Да, лгунья из меня так себе.
По лицу Индиго ничего не прочесть. Не дрогнул и не изменился. Не понял, пропустил мимо ушей? Я была бы этому только рада. Но следующий вопрос показывает, что он очень внимательный и не упускает ни одной детали. Глупо было думать, что он рассеянный «профессор», а не жёсткий солдафон.
– Почему семь? – кивает он на оставшийся патрон и прикасается ладонью к моему плечу. Скользит по нему медленно, эротично даже.
Я на миг прикрываю глаза и задерживаю дыхание, чтобы не дышать шумно, как взбесившийся паровоз, сошедший с рельс. Нет, меня не волнуют его прикосновения.
– Чтобы всадить тебе пулю в лоб, если будешь распускать руки, – отвечаю жёстко, упершись взглядом в полные, чётко очерченные губы, что растягиваются в тонкой улыбке.
– Договорились, – соглашается Индиго, и моё плечо получает свободу. – Я берусь за твоё дело.
– За то, чтобы обучить меня, – уточняю я. Чтобы глянуть ему в глаза, мне приходится задрать голову. – И давай договоримся: я плачу тебе деньги, а ты не задаёшь лишних вопросов.
– По рукам, – протягивает он ладонь – широкую, крепкую, с длинными пальцами. Чуть помедлив, я сжимаю её. Шершавая и жёсткая. Ногти ровные, словно отполированные до блеска.
«Такой может быть рука убийцы», – думаю я. На самом деле, мне всё равно. Я пришла взять. Он решил мне это дать. Ничего личного – только дело. Но внутреннее чутьё говорит, что с этим парнем не всё так просто. Сложный, как головоломка. К тому же, я его завожу, и это осложняет мою задачу. Не настолько, чтобы я отказалась. Не сейчас, когда моя цель стала осязаемой и реальной.
Жди меня, Нейман. Я скоро приду за тобой, чтобы убить.
Глава 3
Я лежала на крыше многоэтажки и смотрела сквозь оптический прицел на человека, которого ненавидела всей душой.
Эмоции мешали быть хладнокровной.
Я всё делала правильно: группировалась, задерживала дыхание, держала оружие, но перед глазами стояла пелена, а руки дрожали.
Слабачка.
Я думала: достаточно научиться, а всё остальное сделает за меня ненависть: даст силы, подарит спокойствие, поможет, не колеблясь, нажать на спусковой механизм.
Я ошибалась. Ненависть лишала главного – хладнокровия.
Я тысячи раз видела его лицо на фото и видео. Миллион раз представляла, как лишу его жизни. Я даже стреляла в фотографию, чтобы привыкнуть и не отвлекаться потом на детали и мелочи.
Но вот так, живьём и очень чётко, я видела его впервые. И маленьких штришков оказалось слишком много.
Его дыхание. Мне казалось, я его слышу. Движение грудной клетки. Мне чудилось, что я вижу, как ровно и сильно бьётся его сердце.
Твёрдый подбородок с чуть заметной щетиной. Спокойный взгляд – слишком прямой и жёсткий, как и он сам. Несгибаемый Нейман. Легенда. Воротила бизнеса. Безжалостный и хладнокровный подонок.
Но под прицелом он виделся иным. Просто человеком. Мужчиной со стальными нервами, глазами, мышцами.
Не очень красив, но ему это и не нужно. Жесткий магнетизм. Аура властности, что не даёт пройти мимо. Он притягивает взгляды, будит эмоции, пусть и не всегда правильные, но зато яркие. Не оставляет никого равнодушными.
Неприязнь, отторжение, ненависть въелись в меня, но я умею быть объективной. Особенно сейчас, когда он так беззащитен через прицел и может перестать дышать, если я нажму на спусковой крючок.
По спине пробежал холодок, застрял где-то между лопатками, и я поняла: момент упущен, потому что вокруг Неймана забурлили, заметались люди. Я опоздала.
Я чувствую опустошение. Меня не хватает даже на злость. Я слышу: сюда идут люди. Нужно бежать. Скрыться. Иначе всё закончится, так и не начавшись.
Самая моя большая боль – это бросить винтовку. Но я не могу её взять с собой. Если я попадусь да ещё с оружием, исчезну надолго, если не навсегда. Поэтому оружие приходится припрятать наспех.
Мало ли? Может, его не найдут, и я смогу потом забрать. Призрачная надежда, но какая есть. Это лучше, чем ничего.
Мне удаётся ускользнуть, но в висках бьётся мысль: я где-то прокололась? Меня кто-то предал? Быть не может, потому что я никого не посвящала в свои планы.
Скорее, несчастное стечение обстоятельств. Но я подумаю об этом потом. Сейчас главное – улизнуть.
Мне удаётся. И это кружит голову. Повезло. Пока они будут искать наверху, я успею уйти через подъезд. Вряд ли они натыкали людей у каждого. А этот – слишком далеко от того места, откуда я попала на крышу.
Случайно открытый люк – и меня нет. Простое везение. Точно такое же, как неудача, что постигла меня несколько минут назад.
По лестнице вниз меня вёл кураж.
Я бежала легко и бесшумно, почти не касаясь ступенек ногами.
Преследователи остались позади. Я ощущала себя удачливой невидимкой. Может, поэтому совершила ещё одну ошибку – расслабилась и позволила себе обрадоваться. Зря.
Я сделала вираж – ухватилась за перила лестницы – и прыгнула. Но вместо мягкого приземления на ступеньку следующего этажа врезалась во что-то твёрдое и большое. Попала в капкан.
– Чёрт, – выругался мужчина и схватил меня за плечи.
Вибрация его низкого голоса отдалась дрожью в моём теле. Сердце замерло и застучало в бешеном ритме, захлёбываясь от невероятной скорости.
В уши словно стекловата натолкалась – и щекотно, и звуки окружающего мира поплыли, отдалились. Я слышала лишь своё сердце. Жила собственным испугом.
