Хм, теперь можно сколько хочешь посыпать голову пеплом.
– Располагайтесь пока в комнате, которую я показал.
Пока! Черт же возьми! А дальше что? Ей некуда идти с ребенком. Та же чуйка подсказывает мне, она бы реально не пришла в другом случае. У них полная безысходность.
Я из далеко не бедной семьи. Но уже давно не беру деньги у родителей. А свои копить никогда не видел смысла. В двадцать лет папа отправил меня на непростую работу в целях перевоспитания. Не думаю, что мой характер слишком поменялся. Но вот заработать на этой секретной службе я смог. Когда ушел, купил этот дом. Просто чтобы не разбазарить средства. Теперь хочу жить без напряга и заниматься бизнесом. Вернее, хотел.
Так, нужно действовать конструктивно. Ищу контакты лабораторий.
В итоге выбираю из двух более–менее надежных. А потом вдруг приходит мысль сделать два теста. И по телефону администратор даже соглашается передать пустышку курьеру из другой клиники, когда они возьмут материал.
Зачем носиться самому, если можно делегировать? Мое правило. Слышу из гостевой комнаты писк… Мелкий плачет. Лев…
Не успеваю понять, нравится мне это имя или нет. Рев стихает, и я начинаю думать про маму Лёвы. Она сейчас кормит его?..
Какого–то куража в ту ночь не было. Хоть девушка отзывалась, не была ледышкой. Просто… Чуть скованной что ли. Но я снова отбросил сомнения! Слишком… Слишком хотелось. Давно не испытывал такие эмоции с девушкой. Или вообще не испытывал…
Я даже, черт возьми, хотел потом найти ее телефон! Но именинник ничего не знал про эту гостью.
Да что теперь про это думать!
В прихожей слышится шорох. Выхожу и вижу, Лина забирает свой рюкзак. Кинула его у двери, когда мы вошли. Моргаю. Пытаюсь собрать мысли в кучу.
– Он поел и уснул, – сдавленно поясняет девушка, – вообще он тихий…
– А ты хочешь есть?
Стараюсь сделать взгляд подобрее. А внутри просто кипят эмоции! Но еще так и слышу голос отца в голове – женилка выросла, а ответственность нести страшно?!
Пока сижу и стрессую, девчонка может банально быть голодной.
– Я, мм…
Ей снова неудобно.
– Идем, сделаю бутерброды. А на ужин закажу горячее поесть.
Она улыбается. И внутри меня на миг делает хорошо. Какой–то вспышкой. Но так остро, что я даже замираю от ощущений. Встряхиваю головой и еще раз приглашаю: – Идем.
В моем холодильнике есть хлеб, сыр, ветчина. Не думаю, что эта малявка побоится за фигуру. Лина сняла мешковатый пуховик, и даже не смотря на спортивное трико, понятно, там лишнего веса ни грамма.
– Может быть, вам чем–то помочь? – интересуется она у кухонной зоны.
– Давай на «ты», – прошу в первую очередь.
– Мм… Ладно, – она как будто сомневается, но не спорит.
– А во–вторых, мне проще сделать самому. Садись на барный стул. Я скоро.
Возле кухонной зоны есть стойка, где можно перекусить по–быстрому. Сейчас как раз такой случай. Пока готовлю, приходится повернуться к гостье спиной. Но может, к лучшему – девушка ужасно нервничает. Даже пальцы тряслись, пока забиралась на высокий стул.
– Почему ты сбежала тогда, утром?
Черт, зачем я это спрашиваю?! Да, вопрос всплывал у меня в голове много раз. Не понравилось? Не свободна? Или мне показалось, что она не такая? А она просто не увидела во мне финансового интереса… Ведь я, кажется, упоминал, что не пользуюсь кормушкой отца. Хоть и не беден, она могла поискать кого поинтересней.
Но к чему это все сейчас?!
– Мне нужно было на работу. А вас… Тебя будить не стала.
Все чертовски просто.
– А номер чего не оставила? – уточняю даже как–то сурово.
– Так ты не просил.
Простой вопрос, простой ответ. Да у меня в голове не проскочило, что в наше время можно потеряться. Все друг на друга подписаны. Попроси – дадут ссылку. А вот не дали.
– Ясно, кхм. Будешь кофе или чай?
Она не особо сомневается.
– Чай. Если можно, черный и с сахаром.
– Почему нельзя?..
Если бы достать рафинад было моей главной проблемой… И снова в башке ворчит голос папы – чего разнылся, как будто сам двадцатилетняя девчонка?
Разворачиваюсь с чашкой и блюдцем.
– Спасибо.
Лина, несмотря на всю скованность, с аппетитом принимается за еду. Хорошо, хватило ума предложить. За это уже хвалю себя сам, без проекции на папу. Потому что мой мозг не припомнит, когда отец меня хвалил.
– Пожалуйста. Ешь. Я буду там.
Указываю рукой на зону диванов. Их два, они стоят друг напротив друга. Вообще я не перегружал дом мебелью. Хотел сохранить простор.
Какому–то мелкому существу понравилось бы здесь бегать. Вот ведь!
Не могу не думать, что возможно в этом доме уже спит мой сын. Пока он слишком маленький, чтобы носиться. А чтобы быть похожим на меня? Хм… Еле дожидаюсь, пока моя гостья уничтожит бутерброды. Наконец, слышу плеск воды. Моет чашку.
– Не надо было, есть посудомойка.
– Извини.
Вот и как с ней быть? Я же помню, она другая. Моя память не запечатлела точно ее черты лица, но общее впечатление от девушки врезалось намертво.
Легкая в совершенно невинном смысле этого слова. Она поддерживала любую тему для болтовни и искренне смеялась над шутками. Смотрела вокруг широко распахнутыми глазами. Сейчас же она полностью закрыта.
– Извиняться тоже не нужно, – выдыхаю.
– Я тогда к сыну…
– Подожди!
Вздрогнула. Ну да, я заорал довольно громко. Еще раз выдох и вдох…
– Можно посмотреть на мелкого?
– Да, конечно, – она дает добро все же с напряжением.
– Тогда идем.
Она оставила его спать в переноске на кровати. На ватных ногах двигаюсь от двери. Лина чуть впереди.
Ребенок в пеленке и какой–то светлой кофте. Кулачки сжаты. Глаза закрыты, видно только темные ресницы. А вот волосы, если так можно назвать эту младенческую растительность на голове, у него светлые.
Вспоминаю рассказы мамы – до года ты был как золотое солнышко, светленький. А потом волос как–то разом потемнел.
Черт!
Смотрю на мордаху. Да что там сейчас поймешь… Кажется, нос планирует быть тонким. А губки парня наоборот уже довольно мясистые. И это все тоже как у меня?! Он вообще взял что–то от матери?.. Или это просто игры моего мозга. Мне предъявили младенца как сына, и я ищу в нем свои черты?
– Он симпатичный, – выдаю глупость под взглядом Лины.
Она опускает глаза. Видимо, хотела услышать что–то конкретнее. Ну простите!
– Спасибо, – отвечает девушка.
Симпатяга тем временем открывает светло–карие глаза и начинает пыхтеть. Пара мгновений – корчит плаксивую рожицу. Элина шагает к нему.
– Если что–то нужно, я в гостиной.
Выхожу, вдруг ей надо кормить или что–то такое. Да и переварить бы. Хотя нет, такое пока невозможно. Возвращаюсь в большую комнату, сажусь на диван и просто сижу в ступоре. Не знаю, сколько.
Приводит в себя сигнал от ворот. Да, я же вызвал курьера из лаборатории. Впускаю молодую женщину.
Она забирает соску, берет у меня мазок. Интересуется, есть ли еще претенденты на анализ в доме. Отвечаю отрицательно.
Лина вроде бы не сомневается в своем материнстве. И других вероятных отцов в ближайшем радиусе нет. На этом мы с медиком прощаемся. Провожаю ее, возвращаюсь в дом. И что дальше?
Глава 2
Лина
Тест на отцовство меня совсем не волнует. У моего малыша физически не может быть другого папы. Я не была ни с кем кроме Константина.
Боже, сейчас я осознаю, какой надуманной была проблема с моей невинностью! Это ж надо, я считала себя старой девой в девятнадцать лет! Нехорошо обвинять других в своих проблемах, но во многом на мнение повлияла моя сестра и ее подружки. На их фоне я реально была засидевшейся в одиночках. Господи, вот ведь глупость!
Но это я осознаю сейчас, после урока от жизни. Она нехило дала мне по лбу. Хоть я и обожаю своего маленького сына.
