*
Когда мы заехали на территорию жилого участка, во мне проснулось крайнее любопытство вперемешку со страхом. Потому что зеленые лужайки с идеально выстриженным газоном, подсвеченные декоративные деревья и пестрые клумбы подводили прямиком к шикарному двухэтажному особняку, в котором светилось лишь пара окон. Да еще у входа встречали суровые мужчины в черных джинсах и рубашках, двое. Один из них даже открыл мне дверь машины и подал руку, чтобы помочь выйти.
– Прошу в дом, – почти скомандовал он же.
А я мало того, что еле выкарабкалась из авто, так еще с трудом могла передвигать непослушными ногами. И руки тряслись, как у ненормальной. Потому что совершенно ничего не понимала.
– Коль, – как-то жалобно позвала я друга в надежде на его поддержку.
Но тот безразлично ответил:
– Иди, тебя проводят. Сумку только свою оставь мне. Потом верну.
– А Илья там? – тогда спросила, чтобы получить хоть каплю уверенности.
– Да… – ответил он, забирая мои вещи, и следом прожевал: – Где-то там.
Но даже такой ответ придал мне немного смелости. И я шагнула внутрь дома. Первое, что бросилось в глаза – здесь было просторно и слишком дорого. А еще холодно и бездушно, будто не жилой дом, а какое-то заведение – театр, библиотека, галерея. Под ногами голая плитка, пустые стены, пустой столик у подножья лестницы и тусклый свет. Меня проводили на второй этаж и пропустили в комнату, где никто не ждал. Сразу стало понятно, что это чей-то кабинет, причем с крайне тусклым освещением для ночного времени суток. Напротив высоких окон с плотными шторами стоял письменный стол, на котором находился закрытый ноутбук, всякая канцелярия и статуэтка обнаженной нимфы. Из самого окна первым делом в глаза бросалась статуя какой-то женщины, во весь рост. Стояла там в длинном платье, глядя куда-то в сторону, гордая и красивая. Был здесь и шкаф с книгами, бар с алкоголем и небольшой диванчик. А все книги преимущественно военной и оружейной тематики. Даже на одной из стен под стеклом висело какое-то огнестрельное оружие, будто чем-то памятное.
Но как бы я не старалась отвлечься на окружающую обстановку, нервы все равно вот-вот были готовы сдать. Я хотела видеть Илью. А еще наконец-то узнать, что именно происходит. И что вообще здесь делаю. Так через десять минут бесконечного ожидания я решила высунуться в коридор, но дверь оказалась запертой, а на мои крики и стуки даже никто не среагировал. Вдруг стало как-то совсем страшно, вот так ощущать себя в ловушке и в каком-то неведении, в чужом и чуждом мне месте, посреди ночи, одна. И ведь даже позвонить было не с чего, да и некому. Я плохо сходилась с людьми и всегда старалась держаться ото всех на расстоянии. У меня был только Илья, который не спешил ко мне навстречу, хотя находился «где-то тут». И когда вдруг открылась дверь, в комнату опять же зашел совсем не он.
От неожиданности и страха у меня невольно сперло дыхание. Потому что напротив стоял высокий и широкоплечий мужчины в черной футболке и темных штанах, заправленные в грубые ботинки. И короткие волосы у него тоже были темные. Он оглядел меня с головы до ног. И уже совсем стало жутко не просто от его тяжелого взгляда, а от самих глаз, которые существенно различались – левый был мутным, словно выгорел.
– Сядь на диван, – вдруг скомандовал он.
Это было так резко и грубо, что даже не захотелось спорить. Я так и сделала, приседая на самый край, да и вообще стараясь занимать как можно меньше места. Тем временем, сам мужчина уселся в кресле за столом, свободно и уверенно, так что не вызывало сомнений, кто здесь хозяин.
– Полина? – спросил он следом, так и продолжая меня разглядывать.
– Да, – ответила только это, стараясь не смотреть ему в лицо.
Казалось, если задержу взгляд на его глазах – он непременно набросится, словно какой-то питон. А еще будто проглотила все свои слова и вопросы в присутствии такого пугающего человека. Я никогда не чувствовала себя настолько беззащитной, когда понимала, что человек напротив может сделать со мной все, что угодно, а я даже не смогу позвать на помощь или убежать.
– Скажи-ка мне Полина, как давно ты знакома с Ильей?
Услышав имя любимого из его уст, я невольно занервничала еще сильнее.
– Он сын моей соседки. И мы вместе, года два.
Я ответила, а следом повисла какая-то напряженная тишина. И этот до мурашек изучающий взгляд. Тогда я набралась немного смелости и невольно тихо спросила:
– Извините… можно ли узнать, что происходит?
– Твой Илья посмел меня обокрасть. И это в ответ на мою щедрость.
И тут я начала что-то понимать.
– Не переживай, моя маленькая, – всегда говорил любимый, – у нас будет столько денег, что мы сможем позволить себе все…
– Это из-за меня! – вырвалось само собой, как откровение. – Это я захотела куда-нибудь уехать, куда-то к морю. А Илья сказал, что заработает нам для этого кучу денег, чтоб мы не бедствовали в чужой стране…
– Какое благородство, – съязвил мужчина, очень хладнокровно.
– Но я не вру! – почти выкрикнула ему в ответ, подрываясь на ноги. – Пожалуйста, скажите, где он.
На этом незнакомец поднялся, снова напоминая про свои устрашающие габариты. Поначалу я даже подумала, что разозлила его и сейчас произойдет что-то нехорошее. Да еще мужчина прошел ко входной двери и скомандовал:
– Пойдем.
– Куда?
– К Илье твоему. Ты же хочешь его увидеть?
В данной ситуации мне ничего не оставалось, как поверить незнакомцу. Хотя было очень и очень страшно. Но я все равно заставила себя пойти за ним, по коридору и вниз на первый этаж. А когда перед дверью подвала со спины подошли двое охранников, у меня не осталось выбора – они просто подтолкнули меня вперед. К этому моменту я была уже на грани обморока. Да еще раздался собачий лай, пугая и вовсе до ужаса. А когда сбоку показалось какой-то движение, сердце вообще чуть не выпрыгнуло из груди. И это действительно была какая-то собака, но только в большой закрытой клетке. Здесь их было несколько, помимо всяких ящиков и чего-то еще. Но когда мы прошли немного вглубь и остановились напротив такой же клетки, я увидела внутри нее совсем не собаку, а человека… Илью.
– Илюша! – завопила я, бросаясь к нему.
– Полина?! – изумился он, бросаясь ко мне.
Нас разделяли только холодные, железные прутья. Но даже в подвальной полутьме я смогла разглядеть, насколько сильно он был избит.
– Какого
