и дополнительные кружки, на русский – времени точно уже не хватит. В школе больше трехсот человек, неужели нет никого другого, кто может поехать на эту вашу олимпиаду!?
Если судить по недовольно поджатым губам – не было. В тот же день я узнал, что эта малоприятная женщина даже попыталась застыдить моего сына перед классом. Но не удалось!
Из воспоминаний меня вырвал назойливый голос учителя:
– Ваш ребенок, – начала со знакомой фразы Анна Александровна, – побил девочку!
– Быть такого не может! – сразу же нашелся я с ответом, потому что Гордея знаю как никто другой. – Мог дать сдачи, с этим соглашусь, но бить он никого не стал бы.
– Это одно и то же! – строго возразила учительница.
– Совершенно разные вещи, – снова вступил в спор с ней. – Дать сдачу и ударить первым – это два разных понятия, и вам, как учителю, должно быть это известно!
То, что перегнул палку, понял по изумленному лицу своего нового помощника.
– Я заберу Гордея после обеда! – вот и всё, что смог нейтральное выдавить из себя. С этой противной Анной Александровной у меня никогда не получалось вести конструктивный диалог. Правда, когда сбросил звонок, пробормотал: – Кажется, пора менять школу. – Эта мысль посещает мою голову уже давно, да только всё никак не могу выделить время, чтобы заняться данным вопросом.
Телефон убирать далеко не стал, решил, что лишним написать ребенку не будет: «Я всё знаю. Ругать не буду, но разговор провести с тобой придется. Ты же знаешь, что девочек бить нельзя, даже если очень хочется».
Ответ не заставил себя долго ждать:
«Знаю, но она первая начала! Я долго терпел!».
Вздохнул. Написал свой ответ:
«Верю… Заберу тебя сразу после обеда».
Перевел взгляд на сотрудницу и обратился уже к ней:
– Работаем, через полчаса я уеду.
Снова зашелестели бумаги, зазвонил рабочий телефон и всю работу я стал исполнять больше машинально, по отработанной годами схеме.
– Нет, школу точно нужно менять, – произнес вслух, когда закрыл папку.
Алина вздрогнула и непонимающе на меня посмотрела, видимо еще не привыкла, что некоторые свои мысли я произношу вслух. Ничего страшного, скоро начнет их за мной записывать, а потом будет напоминать.
Через полчаса выбегал из здания офиса, попутно завязывая шарф на шее. Одна нога заскользила по плитке, так что я чудом удержал равновесие и не свалился на землю. До машины добрался за считанные минуты, а потом помчался в школу.
Гордей ждал меня у ворот, смешно ходя из стороны в сторону и подбивая ногой какую-то ледышку. Меня увидел сразу и без промедления занял свое место на заднем сидении, скидывая портфель и пакет с формой рядом с собой.
– Рассказывай, – начал я, но не дал ребенку и слова сказать, задал новый вопрос: – Голодный?
– Нет, обедал в школе, – отстранено отозвался сын и отвернулся к окну. Видно, что он собирается с мыслями, перед тем, как начать говорить. Он вообще редко с кем ссорится, чаще является душой компании. Но сегодня явно что-то произошло из ряда вон выходящее.
– Она меня достала! – пылко заговорил Гордей. – Дергает постоянно, лезет, проходу не дает! Я её не бил, пап! Оттолкнул, когда Анфиса испачкала мой пиджак мелом.
– Кто? – округлил глаза.
– Анфиса, – повторил сын и вздохнул. – Та, которая на первое сентября пришла с наращенными ресницами и ногтями.
– О! – обронил и вовремя прикусил язык: чуть не добавил, что так ей и надо. – Я понимаю, как надоедают порой другие люди, особенно те, кто русских слов не понимает, – постарался поддержать его.
К сожалению, сам бывал в подобных ситуациях, только меня еще задирали за худощавость и очки, которые выписали в первом классе, ну и за тягу к математике. Кем я только не был, как только меня не задирали. Со временем я даже научился решать вопросы кулаками, вовремя убирая очки в очечник. Так как мать первое время не понимала, почему они стали так часто падать и разбиваться. Не рассказывал ей и половины того, что со мной было, а вот мой сын со мной делится.
– Вот! – согласился со мной Гордей.
– Но девочек мы не обижаем, какими бы противными и надоедливыми они не были, – назидательно заметил я.
Хотя, сын, знал бы ты, как порой хочется. Как приходится с трудом сдерживать себя и свои желания…
До офиса мы доехали в полной тишине. Тренировка у сына будет только вечером. Форма с собой, едой его накормлю на первом этаже в ресторане, где нас уже за столько лет знают в лицо. Уроки он, опять же, сделает без моей помощи в кабинете или у секретаря. Там стол сегодня по стечению обстоятельств чаще пустеет, чем мой.
Да, такова наша реальность, в которой ребенок мотается со мной по работам, а порой и командировкам, но иначе у нас не получается. Оставить его одного – это значит не успеть потом нигде, а так хоть на кружки доезжаем, секции, по магазинам, потом уже дома расслабляемся и занимаемся тем, чем душе угодно.
– Здравствуйте! – Сын вытянул шею, чтобы получше рассмотреть моего нового секретаря. Бывший его баловал конфетами, об этом я точно знаю.
– Здравствуй! – Привстала со своего места Алина. – Чай будешь?
Гордей смешно прищурился и кивнул, проходя за мной в кабинет, где скинул рюкзак на диванчик у окна, достал тетради и учебники и пошел в приемную. Я же, прекрасно зная, что ребенок никуда не уйдет, и никто его на этаже не обидит, снова увлекся работой. Тем более, поступил очень важный звонок, который проигнорировать я не смог. Только через полчаса выглянул из кабинета, где мне открылась удивительная картина: мой сын и Алина делали домашнее задание по китайскому языку. Не спрашивайте меня, зачем он нужен Гордею, но я точно в это дело не лезу, потому что ни черта в символах не понимаю. А теперь же наблюдаю, как они вдвоем переводят слова и что-то пишут в тетради.
Развернулся на пятках и вернулся в кабинет. В успех их совместной работы я не верил, но раз сидят и разбираются – пусть.
Через час сын вернулся в кабинет очень довольным, собрал портфель и, достав подушку из шкафа, улегся на диван. Я мельком посмотрел на расслабленное лицо сына и снова повернулся к компьютеру, сверяясь с часами. Скоро уже придется завершать свой рабочий процесс, сбегать на первый этаж, потом на тренировку.
Увы, такой бешеный ритм был у меня всегда. К нему примкнул и Гордей, которому просто деваться некуда. Так что – живем по принципу:
