клуб, держа Ветра под руку. Чувствовала себя не очень уверенно. В большей степени потому, что на мне был обрез ткани, который кто-то посчитал платьем, поверх него кожанка, плюс чулки в крупную сетку и туфли на высоком каблуке. Раскрас более чем боевой, благодаря ему я была почти неузнаваема. Ну и благодаря блондинистому парику тоже.
Моей основной задачей было глупо хихикать и виснуть на Ветре, с этим уж я справиться могла. В кабинете, куда нас проводил охранник, было двое мужчин. Выглядели представительно, оба в костюмах, и вообще сразу видно, что дяди серьезные.
Обоим около сорока пяти, но были они как земля и небо. Первый невысокий седоватый и в очках, напоминал милого пухлого дядюшку, который чувствовал себя в этой компании очень неуютно. Мужчина то и дело оттягивал узел галстука, и к концу разговора тот висел у него на груди. Явно нервничал и потел, из чего я сделала вывод, что подобные мероприятия для него в новинку.
Зато второй… Вызывал почти восхищение. Высокий, подтянутый, широкие плечи обтянуты идеально отглаженной рубашкой. Правильные черты лица немного обтесаны мужской грубостью, которая придает образу особую привлекательность. Темные волосы, совсем не тронутые сединой, коротко стрижены, уверенный взгляд голубых глаз, легкая улыбка, застывшая в уголках губ, и спокойствие.
Вот кто в этой комнате был уверен в себе на все сто, так этот мужчина, однозначно. Внимание его было отдано разговору, но несколько раз я поймала на себе быстрые взгляды, в которых, правда, не усмотрела мужского интереса. Зато этот мужчина мог вскружить голову женскому созданию любого возраста.
Пока я хихикала, поглядывая на красавца, беседа успела закончиться. Честно сказать, я пропустила ее суть, но не сильно расстроилась. Меня это все равно не касается. Карина, которая в клубе стала Кэрри, осталась с мужчинами, а мы с Ветром удалились. До выхода из клуба я по-прежнему висела у него на локте, хихикая, как идиотка, но как только мы оказались на парковке, отлепилась и улыбаться перестала.
– Миссия выполнена? – поинтересовалась, складывая на груди руки.
– Ты была неподражаема. Точное попадание в образ.
– Я и обидеться за такое могу. Ладно, Ветер, я отбываю домой, в объятия Морфея.
Я стянула парик и сунула его в руки Саше, распустила короткий хвост, взлохматила свое каре.
– Карина должна появиться с минуты на минуту, – заметил Ветер. – Если подождешь, подкинем тебя домой.
– Обойдусь, на такси доеду.
Сделав ручкой на прощание, я потопала ближе ко входу. Обычно там паслись таксисты, но сейчас, как назло, не оказалось ни одной свободной машины. Придется вызывать через приложение.
Отойдя в сторону, я включила телефон, и пока он загружался, разглядывала стену перед собой, очень надеясь, что никому не придет в голову со мной знакомиться. А то и похуже – снять меня.
– Ирина?
Так и замерла, мысленно простонав. Лучше бы меня попытались снять, чем это. Пусть я обозналась, пусть обозналась. Аккуратно повернулась: нет, не обозналась. В паре метров от меня стоял Черненко в компании мужчины лет тридцати пяти.
Первый смотрел в обалдении, второй с интересом.
– А я подумал, что обознался, – Вадим приблизился, я неуверенно улыбнулась. – Хорошо выглядишь.
Отвратительный комплимент.
– Ты в клуб или…
– Домой, – закончила я, показав взглядом на телефон в руках. – Как раз такси собиралась вызывать.
– Давай подвезу.
Вот черт. Даже не знаю, как отказать.
– Наверное, это не очень удобно, – я покосилась на мужчину, который пытался не смотреть на мое тело. Это было реально сложно.
– Мы как раз расходились. Подожди минуту.
Вадим быстро попрощался со своим товарищем, и мы пошли в сторону парковки. Точнее, я обреченно поплелась следом. Ну почему, почему именно Черненко? Вот кто угодно другой мог выйти из клуба и не обратить на меня внимания. Или обратить. Но вышел именно Вадим.
Впрочем, это мало что меняло в наших отношениях. Разговор в машине не особенно клеился, я предпочитала смотреть в окно, развернувшись в его сторону по-максимуму. Это не мешало Черненко кидать взгляд на мои ноги. Платье было таким коротким, что виднелась не только полоска чулок, но и кожа.
Оставалось смириться с тем, что я в глазах Вадима выгляжу шлюховатой и, вполне вероятно, жалкой. Что он подумает? Что я таскаюсь в таком виде, цепляя мужиков? Стыд, да и только. Ну зато теперь можно будет не переживать на тему наших несостоявшихся взаимоотношений. Они уже точно не состоятся.
– Спасибо, что подвез, – улыбнулась я, когда мы остановились рядом с моим подъездом.
Добавлять ничего не стала, но Вадим вылез следом и прошел со мной до подъездной двери, чем заставил нервничать. Я достала ключ от домофона, еще раз поблагодарила Черненко, добавляя:
– На чай не приглашаю, все-таки ночь на дворе.
Он нахмурился, а потом притянул за талию и поцеловал. Вот так с налету, без каких бы то ни было намеков и вопросов. Может, я вообще не хочу?
Ладно, я хотела. Ответила, зарываясь руками в его волосы. Вадим прижал меня к холодной двери, но я этого даже не заметила. В голове уже царил дурман, через который назойливо пробивался внутренний голос:
“Очнись! – вопил он. – Что ты творишь? Вадим не объявлялся несколько месяцев, и тут увидел тебя в платье “рада каждому” и решил воспользоваться моментом. Ты не такая. Тебе это не надо. Немедленно перестань, пока еще не поздно”.
Где-то в глубине души мне хотелось ответить, что я как раз такая, а целоваться с Черненко – это именно то, чего мне так не хватало, но понимала: прав мой внутренний голос, мать его.
Потому отстранилась и сказала то, что должна была:
– Вадим, давай не будем.
Он разглядывал меня, тяжело дыша. Его лицо было так близко, и мои ладони лежали на его шее, а большими пальцами я инстинктивно водила по жесткой коже щек. Некстати подумала, что он только недавно побрился. Некстати, потому что за этой мыслью потянулась еще одна: у него есть своя жизнь, и меня в ней нет.
– Наверное, ты права, – тихо ответил Вадим, я кивнула, убирая руки. Отстраняться мне было некуда, поэтому отступил он.
– Спасибо, что подвез, – сказала еще раз, открывая дверь в подъезд.
Он кивнул, я улыбнулась, дверь закрылась, отрезав нас друг от друга. Я прислонилась к ней лбом, вздыхая и прикрывая глаза. Самое обидное, что эта дверь мало что меняла. Мы с Вадимом были разделены миллионом подобных железных дверей, каменных стен, непробиваемых стекол. И даже сейчас, когда целовались, они не рушились. Всё – иллюзия. Отголоски прошлого, которые не дают покоя.
Медленно поднялась
