Отодвигаю в сторону одеяло, которое закрывает потолочный светильник.
— Что случилось?
Когда она замечает меня в мягком розовом свечении гирлянд, висящих на потолке под одеялом, ее взгляд безумный. Не обращайте внимания на опасность возникновения здесь пожара. Дети не думают об этом дерьме, и когда ваши девочки хотят прибить одеяло к потолку, вы исполняете их желания. Почему? Потому что они сведут вас с ума, пока вы этого не сделаете. Кроме того, есть высокая вероятность, что я слабак.
Сев начинает плакать сильнее, слезы катятся по ее ярко-красным щекам.
— Помоги!
— Тссс. Ты разбудишь свою сестру. — Прижимаю пальцы к ее губам и пытаюсь освободить ее от кучи одеял, в которые она каким-то образом завернулась, но продолжает ёрзать.
— Все в порядке. Почему ты плачешь?
— Я хоЦу писать! — вопит она. Севин Рэй Грейди... драматична. Вы, вероятно, можете сказать это, посмотрев на этого ребенка, который находится в дурном настроении. Все имеет большое значение. И она на сто процентов мой клон. Точная копия от внешнего вида до личности.
Я пытаюсь ее распутать, но она завернута, как чертов буррито. (Прим. пер. Буррито — мексиканское блюдо, состоящее из мягкой пшеничной лепёшки (тортильи), в которую завёрнута разнообразная начинка, к примеру, рубленое мясо, пережаренные бобы, рис, помидоры, авокадо или сыр.)
— Как у тебя так получилось?
Она сердито тычет пальцем в верхний ярус кровати, а затем пинает его в придачу.
— СестЛенка (прим. пер. — сестренка).
Мягко хватаю ее за ногу, качая головой.
— Прекрати это.
Мои дочки не ладят между собой. Девочки дерутся? Это происходит каждый день. У меня есть брат Морган. Я не припомню, чтобы так дрался с ним, как дерутся Кэмдин и Севин. Они мстительны, коварны, и их все бесит. Они также злопамятны. Если Сев разозлила Кэмдин два месяца назад, то Кэмдин будет помнить это в течение следующего года.
Если Морган выводил меня из себя, когда я был маленьким, то в ответ я мочился на его кровать. А когда Морган злился на меня, то он бил меня кулаками. Мы в расчёте.
Девочки? У них столько драмы. Может, потому, что они почти одного возраста, понятия не имею. Скорее всего, потому, что вы не найдете двух более разных девочек. Сев — чертенок, который прячется за своими кудрями, и она бывает милой, когда этого меньше всего ожидаешь, а Кэмдин — ангел с рогами под нимбом.
Я ни черта не знаю о девушках. Меня вырастил ковбой, у которого не было времени на разборки. Он учил нас вставать до восхода солнца, туго завязывать ботинки и работать до изнеможения. Если ваши руки не кровоточат, значит, вы недостаточно много работаете.
Сев пристально смотрит на мое лицо, когда я распутываю ее, и медленно моргает.
— Ты не знаешь, как это — быть в ловушке.
Смотрю на нее, медленно моргая, как делает она.
— Ох, ошибаешься, я знаю.
Она понятия не имеет, о чем я говорю. Улыбаюсь и перетаскиваю ее через себя. Маленькими шажками Сев бежит в ванную. Я рад, что она приучена к горшку, потому что с меня хватит подгузников. Я их ненавидел.
— Ты спустила воду в туалете? — спрашиваю, помогая ей лечь в постель.
— Нет. — Конечно, нет. Вернувшись в кровать, она шморгает, потирая нос. — Я не могу дышать.
Закатываю глаза, укладывая ее обратно только для того, чтобы она снова скинула одеяло, как будто это оскорбление личности.
— Дыши через рот, Сев.
— Я не могу, — она снова плачет. Эта королева драмы много времени плачет. — Мое тело так не работает. — Дочка драматично шморгает носом, чтобы доказать свою точку зрения. — Я дыСу носом.
Печально то, что она искренне верит в это. Еще она думает, что у нее два горла. Одно для еды, одно для разговоров. Я еще не сказал ей, что это неправда.
Она берет меня за руку.
— Спи, папочка.
Вот сейчас она мило надувает губы, как я рассказывал ранее.
Вздыхаю, потому что это означает, что я сплю с ней, что я и делаю около трех ночей в неделю. Никогда, никогда не позволяйте им спать в вашей постели. Вы никогда их не выгоните оттуда. Я делал так в течение года, а потом решил, что они и так захватили все остальные части моей жизни, мне нужно хоть одно место, которое будет лично моим. Моя кровать. И позвольте мне сказать вам, что в этой комнате уже давно не было девушки.
Вы знаете тех родителей, и я был одним из них, которые говорят:
— О, я не могу дождаться, когда мой ребенок подрастет. Он станет более независимым. — Ага, продолжайте мечтать, бл*дь. Это никогда не произойдет. Конечно, они независимы в том смысле, что они сидят, не падают, и вам не нужно вытирать им задницу, но когда они чего-то захотят, то сделают милые надутые губки и заставят вас почувствовать себя так, что если вы не уступите, ваше сердце разобьется пополам. Малыши — превосходные жулики, и они отлично обладают искусством манипуляции.
Мой совет всем, кто думает завести детей?
Наденьте презерватив.
Не стоит благодарности. Лучший чертов совет, который вы когда-либо получали, да?
Не верите мне? Посмотрите на мое тело длиной в шесть футов (Прим. пер. примерно 1 м 82 см.), втиснутое в нижний ярус двухэтажной детской кроватки, а плакат Мэрилина Мэнсона, который приклеен ко дну верхнего яруса, приводит меня в замешательство. Ага, вы меня правильно поняли. Мэрилин хренов Мэнсон. (Прим. пер. Мэрилин Мэнсон — американский рок-певец, основатель и бессменный лидер рок-группы Marilyn Manson)
— Засыпай, — говорю я Сев, когда она пытается петь мне на ухо.
— Я не могу, — шепчет она, её голос похож на рычание животного. Мы называем этот ее голос — голосом монстра, и он такой же жуткий, как и плакат. — Я не устала. — Перевернувшись, она плюхается на меня половиной своего тела. Чувствую ее взгляд до того, как из неё вырывается вопрос: — Как я появилась?
Только не это опять. Отворачиваясь от плаката, смотрю на Сев.
— Мы это уже проходили, — шепчу я, — из маминого животика. — Я ерзаю в постели и замечаю, что она мокрая. — Твоя чашка-поильник снова в постели? — Изготовители этих проклятых чашек заявляют, что они герметичны, но они лгут. — Твоя кровать мокрая.
Не обращая внимания на мой вопрос, дочка снова спрашивает:
— Почему?
— Что почему?
Она вздыхает, как будто это ее утомляет. Добро пожаловать в мой мир, малыш.
— Почему из животика?
— Потому что ты там была. — Провожу кончиками пальцев по ее щекам, мои глаза слипаются.
Она моргает ясными глазами.
— Но почему?
— Ты заставляешь усомниться в своем решении помочь тебе избавиться от твоего буррито из одеял.
Она вздыхает, потирая заложенный нос.
— У меня есть вода?
— Нет.
— Почему?
Как вы понимаете, «почему» это ее любимое слово. Я стону и преувеличенно вздыхаю.
— Потому что ты написаешь в кровать.
Она хитро и немного жутко улыбается.
— Слишком поздно.
Сижу и пялюсь на Мэрилина Мэнсона. Я застрял в записанной постели вместе с малышкой и гадаю, хватит ли у меня сил встать и поменять ей простыни.
Вам, наверное, интересно, как все это произошло. Я говорю не о плакате, хотя этот вопрос для другого дня, а о том «почему я отец-одиночка с двумя детьми». Где мама?
Это долгая история. Не знаю, смогу ли я даже выразить это словами, которые будут иметь смысл, но я постараюсь.
Она ушла.
Не то, что вы ожидали? Достаточно справедливо. Полагаю, я могу рассказать больше. У меня есть время, правда?
Скорее всего, вы слышали эту историю раньше. Если нет, то вы жили в танке, но я расскажу короткую версию.
Звезда футбола и королева бала.
Все еще мало информации? Хорошо, я продолжу. Он чертовски сильно любит ее. Влюбляется без памяти. И они трахаются. Много. Она беременеет за трибунами стадиона. Он отказывается от полученной стипендии, в колледже он должен был играть в футбол, а она в ту осень рожает девочку. А что случилось с парнем? Наверное, кто-то подумал, что его жизнь закончилась двумя розовыми полосками? Но ему безумно понравилось быть отцом.
