и достала зеркальце, отражение в котором ужаснуло её до заикания.
– Какого…Что со мной? Что это?! – шепотом кричала она, оглядывая свои светлые с перламутровой платиной волосы, в которых запуталось что-то очень мерзкое. – Что это, Ника?!
– Возможно кусочек того экзотического салата, который ты сначала съела, а потом извергла из себя?
– Нет…
– О, да.
– Только не говори, что я…
– Блевала? Нет, не так, – издевалась подруга. – Заблевала половину салона бизнес-класса?
– Я это сделала? – пропищала она, вытаращив опухшие глаза.
– И не только это. Ещё тебя стошнило на одного парня, который, к счастью, не стал требовать от бортпроводников снять тебя с рейса. Хотя, я бы на его месте закатила скандал.
– Нет! – схватилась она за голову. – Я не могу себя так вести! Я не могу заблевать самолет… Я же не какая-нибудь алкашка…
Алексия замерла. Перед глазами так и кружились обрывки воспоминаний шестичасовой давности.
Упаковка чемоданов.
Самолет.
Салат из семги и фруктов.
«Ещё одну порцию текилы!»
Песня на репите.
Желание облить краской дорогущую машину Игоря.
«И что дальше? Побьешь меня?»
Боль в желудке.
«Какого хрена мать твою ты творишь?!»
– Вижу, вспоминаешь, – усмехнулась Ника, перебросив ногу за ногу. – Да уж, концерт ты устроила грандиозный. Ладно! Ничего уже не изменишь, так что не парься. Как ты сейчас? Получше, надеюсь?
– Какой позор, – спрятала Алексия лицо в ладонях. – Я заблевала мужика! Я заблевала человека! Зачем вы напоили меня?!
– Ну, во-первых, никто тебя не напаивал. Мы решили отметить долгожданный отпуск и начало новогодних праздников и, пока ждали другой рейс, просто отдохнули в баре. А, во-вторых, раньше ничего подобного с тобой не случалось, поэтому это твое состояние тоже стало для всех нас неожиданностью. Тебе было хорошо и весело, ты сама контролировала вливаемый в себя алкоголь.
– Я заблевала мужика. Заблевала мужика…Как же это унизительно!
– С этим не поспоришь. Выглядело это так себе.
– Ника, это ужасно! – посмотрела Алексия на подругу. – Со мной никогда ничего подобного не случалось. Я ведь встала в один ряд с воздушными алкашами, которых снимают с рейсов и показывают по вечернему выпуску новостей!
– Никто тебя на камеру не снимал! А стюардессы здесь очень милые и понимающие. Они всё убрали и почистили за пять минут! Теодору, правда, не повезло. Вещи он сдал в багаж, а запасной футболки и штанов у него нет. И пришлось ему сидеть в грязных шмотках весь полет.
– «Теодор»? – вытаращила глаза Алексия. – Почему не какой-нибудь…Ваня? – раздраженно бросила она. – Почему сразу Теодор?
– Потому что так его назвали родители, – забавлялась Ника. – Ладно, не суетись! Что сделано, то сделано! Он адекватный парень. Конечно, сначала был шоке. И злился. Но потом успокоился.
– Звучит обнадеживающе, – буркнула Алексия. – Можно мне покинуть самолет самой последней, чтобы не попадаться ему на глаза?
– О-о! – как-то уж издевательски посмеялась подруга. – Тебе и это не поможет. Он и его друзья летят на остров Ради, куда, спешу напомнить, летим и мы. А на острове Ради есть только одна остановка и это LovePleasure Resort Camp!
– Твою же мать… В чем я так провинилась-то?
– Не грузись, слышишь? Как только Тео приедет на остров, он моментально забудет о твоем существовании, потому что это не просто курорт, – интригующе лепетала Ника, – это настоящий лагерь для взрослых.
– Почему мне одной кажется, что это какая-то ерунда? – буркнула Алексия, стараясь хоть немного привести себя в порядок. – В Таиланде уйма курортных островков, а вы выбрали какой-то лагерь, начитавшись отзывов в Интернете.
– Это не просто лагерь, – в который раз напомнила Ника. – Это лагерь высшего класса!
– Правда? Ну, тогда ладно. Это всё решает. Я отвалила четыре свои зарплаты на какой-то «не просто лагерь», где встречу Новый год. Вау! Может, именно поэтому я так надралась в баре?
– Ты просто расстроена. Не каждый день злыдня Алексия Алексеевна блюет на людей.
– Я не злыдня.
– Но стала такой благодаря кровососу с паршивым именем. Уже год прошел, а ты никак не можешь вернуться в форму! Умом я имею в виду. Подумаешь, он женится! Подумаешь, на одной из девиц, с которой тебе изменял! Зато тебе двадцать восемь, ты молода, красива и свободна! Делай, что душе угодно, а он пусть мучается в супружеских кандалах!
– Мне давно уже всё равно, – посмотрела Алексия в иллюминатор. – Просто ненавижу, когда меня обманывают.
– Просто ты в него влюбилась и не замечала явных изъянов. А этот мерзавец пользовался тобой. Слушай, давай не будем снова уходить в депрессию, – взяла Ника её за руку. – Наблевала ты на парня, ну и что с того? Извинишься, улыбнешься и он моментально забудет об этом инциденте. А о прошлом больше ни слова, идет? Потому что ты кто?
– Кто? – усмехнулась Алексия, отпуская раздражение.
– Жгучая, горячая, страстная, сексапильная и обаятельная блондинка, которой достаточно сказать «привет» и мужик моментально превратится в зачарованного воздыхателя. И ты не станешь оглядываться в прошлое, потому что это уже пройденный этап. Эй, алкашечка моя любимая! – пощипала она её щеки. – Настало время отрываться! Нас ждут танцы, океан, бассейны, парни! – заиграла она бровками. – Послезавтра Новый год! Новая жизнь! Давай ворвемся в нее эффектно!
«В очередной раз», – с грустью подумала Алексия, но подруге улыбнулась так, будто и впрямь предвкушала незабываемый отдых.
По правде говоря, ей бы очень хотелось в это верить. Что со сменой обстановки мама в телефонных звонках будет реже напоминать о важности мужчины в жизни каждой женщины, что новые эмоции насытят настолько, что Алексия перестанет вздрагивать всякий раз, как школьница, при виде целующихся героев какого-нибудь романтического фильма. Потому что сама она уже давно не чувствовала вкус мужских губ и тяжесть крепкого мужского тела. А там на экране было всего лишь кино. Коробка с приятными сюрпризами, которых в реальной жизни ни за что не получить.
Потому что всеми мужиками движет только лишь похоть.
Потому что ни один мужик не способен на честность.
Потому что никому из них не нужна зануда-любовь.
«Что ж, – подумала она год назад, смахивая слезы обиды. – Тогда и мне больше ничего не нужно. Ни любовь. Ни мужик. Ни отношения. Больше никогда».
Двенадцать месяцев Алексия с успехом продолжала стоять на своем, а вздрагивания и защемления в области сердца во время просмотра романтических фильмов… Это так, легкие отголоски девичьей наивности. Ни о какой скрытой надежде и речи быть не могло, потому что Алексия дала себе слово, больше никогда не влюбляться.
Больше никогда.
Ей было слишком совестно, чтобы снять солнцезащитные очки даже в здании аэропорта Бангкока. Таша показала того самого Теодора, чья черная футболка и джинсы были испачканы блевотой. Наверняка
