Мой дядя — счастливчик.
Он вырвался из нашей долбанутой семьи и никогда не возвращался. Когда дед облажался в попытке контролировать Рики, то решил вонзить свои когти в моего отца. Старик — миллионер, заработавший капитал своими силами. Его компания доминирует на рынке недвижимости, благодаря чему он смог открыть сеть пятизвездочных отелей «Сокол» по всему восточному побережью, и планирует расширяться дальше по миру. Сейчас, когда мой отец лежит с инсультом и надежды на его выздоровление практически нет, дед хочет вернуть Рики в строй, но тот совершенно не заинтересован.
Как и я. Мой дедуля может поцеловать меня в зад.
Вся служба проходит как в тумане. Я ничего не помню.
Когда шагаю к могиле, чувствую себя заключенным в камере смертников.
Словно иду по долине мёртвых…
Священник читает несколько отрывков из Библии. Как только служба заканчивается, семья и друзья идут к своим автомобилям. Большинство из них поедут к нам домой на поминальный обед. Я никогда не понимал смысла данной трапезы. Не желаю ни есть, ни сидеть с этими людьми. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Арт, ты готов идти? — сжимает мое плечо Рики.
— Я никуда не уйду. Не раньше, чем гроб накроют крышкой.
— Хорошо, тогда я останусь с тобой, — он разворачивается и идет к моей матери. Они о чем-то беседуют, а затем дядя снова возвращается и встает рядом.
Звук падающей на гроб земли будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
***
Чуть позже мы с Рики подъезжаем к особняку.
— Я к себе в комнату.
— Хорошо. Поднимусь к тебе чуть позже, чтобы проверить, как ты.
Я чувствую боль в животе, пока взбираюсь вверх по лестнице. Как только оказываюсь в одиночестве в своей комнате, я закрываю дверь и запираю ее, прежде чем снять с себя костюм. Подхожу к комоду, достаю из верхнего ящика перочинный нож и сажусь на кровать.
Есть одна непреложная истина, которую нельзя игнорировать.
Я не заслуживаю жить на этом свете.
Так что перерезаю сначала одно запястье, а затем другое.
Нож выпадает из моих онемевших пальцев, а сам я ложусь на мягкий матрас.
Раздается стук в дверь.
— Арт? — зовет Рики.
Ощущаю сонливость, как будто меня накачали наркотиками.
Стук раздается снова.
Я впадаю в забвение, как и хотел.
После нескольких громких ударов дверь распахивается.
— Боже! Арт, что же ты наделал!
Тьма окутывает меня, и боль, наконец, исчезает.
Глава 1
Три года спустя
Арт
Сидя за партой, расположенной в задней части класса, я наблюдаю за снежинками, которые кружат, падая с почти безоблачного голубого неба.
— Арт, не хочешь прочитать свое эссе? — спрашивает мистер Джаред, учитель английской литературы.
Блядь.
Мне это на хрен не упало.
Сегодня последний день учебы перед зимними каникулами. Когда я выполз из кровати этим утром, то даже не потрудился причесаться и принять душ. Я и так был слишком доволен собой за то, что нашел время хотя бы умыться и почистить зубы.
Моя форма помята, рубашка расстегнута, а галстук свободно болтается на шее. Литература стоит последним уроком перед большой переменой. И я с трудом выдерживаю этот поганый день.
Обычно учителя не беспокоят меня, учитывая, что мой дед выписал жирный чек только за то, чтобы меня приняли в эту школу. Во взятках он мастер. Меня выгнали уже из четырех школ, включая военное училище, после того, как два года назад выпустили из реабилитационного центра. Так что старик, должно быть, оказался очень щедр.
Академия «Блэквуд» одна из самых дорогих, частных школ Бостона, в штате Массачусетс. Здесь обучаются отпрыски богатых и знаменитых. У меня такой же финансовый статус, как и у них, но на этом наше сходство заканчивается. Только из-за одной моей внешности, меня не должны были принимать сюда.
В ушах у меня маленькие колечки из нержавеющей стали, а еще есть пирсинг на губе, языке и в носу. На правой руке пестрит тату в виде пламени — огненные языки поднимаются к шее. На грудной клетке с правой стороны расположен череп, а с левой — сердце с ножом внутри. За левым ухом красуется точка с запятой. А на последнем тату, что покрывает мою спину изображен Коул, с солнцем, сияющим позади него.
Как раз перед Днем Благодарения классу дали задание выбрать важную фигуру в истории, которая оказала значительное влияние на жизнь в США в настоящем. Это примерно за месяц до Рождества — любимого праздника Коула — так что я абсолютно уверен, что даже не думал об этом сраном задании. Что мне действительно хочется сделать, так это купить кокаин. Желание настолько сильное, что изматывает меня, и я хочу сдаться.
По ночам я не могу спать, потому что младший брат посещает мои сны. Исход кошмара всегда одинаков.
«Помоги мне! Пожалуйста, помоги мне, Арт!»
«Я иду, Коул! Держись!» — кричу я.
Но чем быстрее бегу, тем дальше оказывается бассейн. Издалека мне видно, как Коул сражается, пытаясь удержаться на воде.
Я двигаюсь еще быстрее; довожу себя до предела. По моему лицу стекает пот, но успеха мои труды не приносят. С каждой секундой Коул становится все слабее.
«Не сдавайся!» — отчаянно кричу я брату.
Но его тело исчезает под водой, и меня оглушает тишина.
Именно в этот момент я каждый раз открываю глаза. Меня покрывает холодный пот, а сердце практически выпрыгивает из груди. Учитывая, что кошмары — мои постоянные спутники, неудивительно, что я лишен сна.
— Что-то не хочется, — отвечаю я.
— И почему же?
— Потому что я не выполнил домашнее задание, — беззаботно отвечаю преподавателю.
Несколько одноклассников прыскают со смеху.
— Арт, ты ходишь по тонкому льду. Ты вообще хочешь окончить школу?
— Мне насрать, закончу я ее или нет, мистер Джаред.
— Не очень хорошая позиция.
— К сожалению, это единственная позиция, которая у меня есть.
— Мистер Джаред, не тратьте время на этот шлак. Он безнадежен, — вмешивается Кейд.
Парень сидит через несколько мест от меня.
— Попробуй сказать мне это в лицо, — предлагаю я.
— Так, джентльмены. Давайте будем вести себя цивилизованно, — предупреждает мистер Джаред.
— Артур, я кое-что унюхал, когда ты прошел мимо, и просто бы хотел узнать, помыл ли ты с утра свою задницу. Судя по твоему внешнему виду, предполагаю, ответом станет «нет», — ухмыляется Оуэн, отчего весь класс взрывается смехом.
— На самом деле это запах твоей матери. Я драл ее всю ночь.
— Ах, ты мудила, — рычит Оуэн.
— Самое время дать тебе по роже, — объявляет Кенни.
Если в этом году я еще хоть раз ввяжусь в драку, меня точно выпнут из школы, но если Кейд и его дружки желают поиграть — без проблем.
Они считают, я стану легкой мишенью, раз ни с кем не дружу и всегда хожу один, но в этот раз просчитались. Даже если накинутся на меня втроем, мне плевать. Я с нетерпением жду этой конфронтации, и мгновенно становлюсь настороже, готовый броситься на них первым.
— Хватит! — рявкает мистер Джаред.
Кейд, Оуэн и Кенни входят в команду по лакроссу, так что достаточно сильны.
Я, может, больше и не играю в футбол, но выгляжу таким же большим, благодаря ночным тренировкам, заменяющим сон.
— Мистер Джаред, разве это не опасно — находиться рядом с психически больным человеком? — спрашивает Кейд с напускным беспокойством.
— Все знают, что ты носишь свои кожаные браслеты, чтобы скрыть шрамы от лезвий. Как насчет того, чтобы закончить начатое и присоединиться к своему дохлому братишке? — добавляет Кенни.
И тут я взрываюсь.
Мне похуй на то, что говорят обо мне окружающие, но мой брат — под запретом.
Я встаю, поднимаю парту и бросаю ее через весь класс. Она попадает прямо в Кенни, и теперь парень валяется в отключке. Помещение наполняют потрясенные вздохи и громкие «браво». Я слышу, как мистер Джаред по рации вызывает охрану, но отвлекаюсь на Кейда с Оуэном, которые набрасываются на меня. Отклоняюсь в сторону и бью Оуэна кулаком в горло. Он падает на колени, хватаясь за шею.
