адрес упреки и молча глотаю прописанные отцом «пилюли» из угроз посадить меня под домашний арест.
Думаете, я не пыталась что-то с этим сделать? Вылететь из-под влияния отца? Ха. За моей спиной провальная попытка серьезных отношений, унизительное возвращение домой, разбитое сердце и…
В общем, да, моя жизнь — сплошная, глубоко черная полоса. Но сейчас я об этом даже думать не хочу.
— Почему вы всегда собираетесь именно в этом клубе, Люсь?
— Он блатной. Здесь вся элита ошивается. Где еще тусоваться, если не в «Алой розе»?
— Он отстойный. Начиная с названия и заканчивая обстановкой. Этот красный-неон — безвкусица редкостная. А еще у них с вентиляцией дерьмово. Все вокруг провоняло дымом.
— Вик, — шипит Люся, — ты сюда пришла нудить или отрываться? Потому что, если первое, то лучше сразу вызывай такси и возвращайся под крыло отца-тирана. Там-то точно и с «вентиляцией» лады, и с «обстановкой» норма.
— Ладно, — сдаюсь, — не кипятись. Прости. Где твои, эти… гремлины?
— Вон, — машет рукой куда-то в толпу подруга. — И не вздумай при них это ляпнуть. Давай, пошли! Нос по ветру. Сейчас зажжем! — тащит меня за собой к столику на первом этаже.
Честно говоря, я предпочла бы на втором. Там тише и спокойней. От душного танцпола подальше. Но и позволить себе вход туда могут не многие. Не то, чтобы дорого, но VIP. Пускают не всех и не всегда. Здесь же — внизу — как правило, ошиваются малолетки или заблудшие на часик-другой души, которые ищут быстрого удовлетворения собственным потребностям.
Вот только выбирать не приходится. Я и так в этой компании на «птичьих правах», так что…
Как там говорили пингвины в популярном мультике? Улыбаемся и машем? Так и поступлю. В конце концов, моя цель на сегодня — оттянуться и забыться.
Ренат
— Цветочек, ты тут?
— Что у тебя там за шум, Рень? Ты где вообще? — шипит сестренка в трубку.
Дверь за спиной хлопает. Меня ветром обдает, до самого костного мозга пробирая. Я ежусь. Все же не лето на улице, а осень глубокая. Октябрь к концу подходит, как никак. Еще неделя, максимум две, и снег ляжет основательно. Впереди долгая и лютая в наших краях зима.
— В клубе, с пацанами. Миху провожаем, переводиться в другой город. Что-то случилось?
— Я это… поговорить хотела. Но если не вовремя, то могу завтра утром перезвонить. Ты только скажи, ты там как? В норме?
— В норме, Роз. В норме, — прохаживаясь вдоль крыльца, выпускаю облако пара изо рта.
— Что он тебе опять наговорил? Отец. Знаю, что звонил сегодня днем. Потом еще полдня ходил заведенный.
— Да, как обычно. Зацепились за одно, закончили совершенно другим. Вывод один, какой, сама знаешь. Лучше бы и не набирал со своими поздравлениями. От них только еще больше тошно стало.
— Забей, окей? Не принимай его слова близко к сердцу. Пусть бесится, мы-то знаем, что это не так. Ты самый крутой брат на свете, Рень. Это я тебе ответственно, как твоя сестра, заявляю.
— Знаем, — киваю, про себя думая, что уже давно перестал придавать какую бы то ни было значимость словам родителя. — А вот сын из меня вышел хуевый. Ну, да ладно. Не привыкать, — хмыкаю. — Роза, ты почему не спишь? Двенадцать почти, тебе завтра не в универ?
— М-м, в универ. Но мне и не пять, вообще-то.
— Но и не двадцать пять, а девятнадцать. Давай-ка на боковую, цветочек. Завтра наберу, как просплюсь.
— У тебя выходной?
— Так точно.
— Заеду? После занятий? А еще лучше, если ты меня заберешь с пар. Знаешь, как девчонки мне страшно завидуют, когда к универу заруливает мой красавчик брат на черной бэхе? М-м.
— То есть ты нагло пользуешься моей неотразимостью? Как низко, Роза Игоревна! Не дождешься! Но заехать можешь. С тебя кофе и торт из моей любимой кондитерской.
— Пф-ф, ты ужасен, знаешь? — фыркает. — Ладно, хорошенько тебе там повеселиться. Только это, я пока тетушкой становиться не готова. Усек, братец?
— Спи уже, — закатываю глаза. — Без сопливых разберусь!
Сестренка звонко хохочет на прощание и отключается. Я прячу телефон в задний карман джинсов. Делаю еще пару вдохов полной грудью. Напитываясь свежим воздухом и возвращаюсь в клуб. Только на этот раз путь держу не на второй этаж к парням, а прямиком к стойке бара. Мне нужно выпить чего-нибудь покрепче.
Да и хоть цветочек становиться «тетушкой» не готова, зато я к тому, чтобы скинуть напряжение в объятиях какой-нибудь красотки, — вполне. Сегодня мне просто жизненно необходимо нажраться в дупель и кого-нибудь хорошенько трахнуть разочек-другой.
Вики
Несмотря на не самую шикарную «компанию» отключиться у меня получается почти моментально. Как говорится, была бы цель, а «средства» найдутся.
По мимо меня и Люси за столиком еще четверо: три парня и одна девушка — это все друзья Люси. Не мои. Меня они считают заносчивой сукой из-за положения «папочки», о чем узнала я совершенно случайно оказавшись не в то время, не в том месте.
Пусть так. Плевать. Я не показала своей обиды тогда, и не собираюсь показывать ее сейчас. Я сегодня здесь не ради них. Ради себя.
Откровенно говоря, мы и с Люсей-то весьма поверхностные подруги. Год назад в йога-клубе познакомились, с тех пор и поддерживаем связь. А так у меня их вообще нет. Подруг этих. Всех сожрало время и зависть. Хотя было бы чему завидовать.
Даже коллеги по работе и те, нос воротят. Лишний раз доброго словечка не скажут, как будто я лично их подсидела. Тьфу!
За нашим столом завязывается разговор. Если так вообще можно назвать попытки ребят перекричать музыку.
Я слушаю краем уха и даже умудряюсь вяленько в нем участвовать. Особого интереса тема дорогих тачек во мне не вызывает, но кивать и улыбаться, даже когда скучно, за два десятка моих лет я научилась в совершенстве.
Первый коктейль проскальзывает в мой организм, как вода. Я даже не хмелею. А вот второй уже оказывается весомей. Что-то на уровне минералки.
Потягиваю его лениво, пузырьки содовой задорно лопаются в мозгу. Бамс… бамс.
Я по-прежнему трезвая, как стеклышко. Но становится чуточку жарко и малость весело. Ножка покачивается в такт мелодии все активней. Я дохожу до той стадии, когда хочу движа. Определенно точно хочу танцевать!
Сгребаю за собой Люську и вторую девчонку, имени которой я так и не узнала, и мы втроем вываливаемся на танцпол. Хохоча и перекидываясь шуточками, оказываемся в самом его центре. Музыка уже не режет своей энергичностью, а
