— Вообще-то, мам, это была целиком и полностью твоя инициатива. А я просто не захотела тебя огорчать и согласилась на покупку.
— Мила, знаешь, кто ты после этих слов? Ты — эгоистка!
— Ма, ну что ты в самом деле из-за пустяков так расстраиваешься? Успею я ещё одеть это платье, впереди — Новый год, 8-ое марта, другие праздники.
— Как ты с матерью разговариваешь?!
От Нюркиного крика у меня даже уши заложило, хотя нас разделяет целый этаж, и мать с дочерью говорят, явно находясь внутри квартиры.
Я посочувствовала Милке, её маманя нынче с левой ноги, видно, встала. Слава Богу, что я уже давно живу самостоятельно!
На радостях я закурила вторую сигарету. Надо бы мне завтра позвонить маме, а после того, как докурю, нужно будет позвать Нюрку в гости, чтобы она отстала от ребёнка, тем паче, что завтра — суббота, и мы можем спокойно посидеть.
— Ма, что ты на ровном месте скандал закатываешь? Тебе ведь хорошо известно, что я не люблю эти дурацкие школьные дискотеки. Мне не интересно общаться со своими сверстниками. Уж лучше я книгу почитаю, чем стану делать вид, будто мне нравится дёргаться под их чокнутый рэп, да ещё слушать всякий бред!
— Я твою позицию, конечно же, уважаю, доча, но и тебе к материнскому мнению стоит прислушаться. Сама понимаешь, ни одна мать своему ребёнку плохого не посоветует. А действительность такова, что в наше время, начиная со школьной скамьи, приходится думать, как не остаться в будущем без мужа.
— Интересная мысль! — лениво подумала я. А Нюрка, похоже, увлеклась.
— Конкуренция среди женщин просто бешеная, нужно заранее присматриваться к парням. Для этого, Мила, необходимо общаться, а не то останешься, как тётя Ася, в старых девах.
К счастью, на балконе стоял рассохшийся табурет. Я медленно села. От Нюрки я такого никак не ожидала услышать.
Она всегда мне говорила, что не стоит комплексовать из-за отсутствия мужа и приводила в пример себя: дескать, ну что хорошего, отдала мужику свои лучшие годы и всё равно развелась? А, оказывается, Нюрка по-другому на самом деле думает! Вот это да!
— Мам, ну кто бы мне говорил про замужество? Ты же сама с папой развелась!
Милка как будто бы услышала мои мысли. Но и Нюрка не лыком была шита, нашла, что ответить на это абсолютно справедливое замечание.
— Я не успела присмотреться к своему будущему мужу. Он приехал в мой родной город в командировку, и уже через месяц мы с ним отправились в Петербург знакомиться с его родителями. Всё произошло очень быстро, у меня даже не было времени подумать. А главное, мне так хотелось поскорее стать самостоятельной, вырваться из-под родительской опеки! Теперь, конечно, понимаю, что это было довольно глупо и наивно.
— Ты жалеешь, что вышла за папу? — быстро спросила Милка.
Мне стало интересно, как выкрутится Нюрка из положения? С одной стороны, ребёнку врать нельзя. С другой, вряд ли Милке понравится, если мамаша начнёт сейчас родного отца поливать грязью. Меня этот вопрос так заинтересовал, что в какой-то момент я даже забыла, с чего вся эта история, собственно, началась.
А Нюрка довольно остроумно ответила:
— Если бы я не вышла за твоего папу, Мила, то, боюсь, никогда не узнала, что тургеневских барышень можно встретить даже в двадцать первом веке. Обидно, доченька, правда?
Милка рассмеялась, а её мамаша, как дура, опять на меня перевела стрелки.
— Ты посмотри, доченька, на тётю Асю, — вправляла Нюрка своей Милке мозги. — Вроде бы не идиотка (От такой высокой оценки моих умственных способностей я чуть не свалилась с табурета), и приданое неплохое: двухкомнатная квартира, образование, работа, а вот мужика стоящего подцепить она никак не может.
— Думаешь, оно это надо? По-моему, тётю Асю в её жизни всё устраивает.
Ну, надо же, какие нынче пошли детки — у них на всё имеется собственное мнение! Хотя с такой точкой зрения я, пожалуй, ещё готова была бы согласиться. Но Нюрка-то, Нюрка, подруга, видишь ли, называется!
— Скоро тёте Асе стукнет тридцатник. А ты знаешь, Мила, что с каждым годом шансы на замужество у женщин уменьшаются? И, если ты не будешь слушать свою маму, то тоже останешься в старых девах.
Господи, да что Нюрка заладила: старая дева, старая дева! Я — просто взрослая самостоятельная девушка. Завидно, что ли? Между прочим, Нюрка меня старше на девять лет! И, кстати, в данный момент она тоже не замужем.
Ну, конечно, с её-то характером! Счёт = один: один. Нет, лучше = два: один. Я — моложе! А ещё — красивее. Эх, если б сегодня вечером вы меня видели!
Такая красотка! Да я Джулию Робертс нынче запросто могла заткнуть за пояс!
— Мам, за меня в этом вопросе беспокоиться не надо. Я собираюсь жизнь свою строить строго по намеченному плану. А вот за вас с папой мне обидно, что всё так глупо получилось. И, поверь, если кому-то и нужно переживать по поводу одиночества, то только не мне. Извини, пожалуйста, за правду. Ты же знаешь, мамочка, я люблю и тебя, и папу.
Голос Милки дрогнул. А я ушла с балкона. На сегодня впечатлений достаточно. А ещё подумала, что свой телефон нужно постоянно держать в режиме “запись”.
Как тяжело жить без пистолета!
Я позвонила маме. После дурацкого разговора Нюрки с дочерью мне в голову закралась беспокойная мысль: Что, если и моя мама считает меня эгоисткой?
Созваниваюсь-то я с мамой регулярно, а вот навещаю её не так часто. Неудобно беспокоить. Моя мама хоть и на пенсии, но у неё есть свои увлечения. А я по себе знаю, как неприятно, когда твою личную территорию кто-нибудь нарушает.
В общем, позвонила. Оказалось, я зря беспокоилась. А с другой стороны, я не ошиблась в своей мамочке. Несмотря на то, что моему звонку мама обрадовалась, мыслями, как я догадалась, она уже находилась на выставке цветов.
Ведь в эти выходные в "Ленэкспо" должна была состояться очередная выставка цветов. А цветы — это самая большая мамина любовь. Но главное, я убедилась, что моя мама меня эгоисткой не считает. А вот Милке не повезло!
Спустя, наверное, час после того, как я узнала истинную цену женской дружбе, на пороге моей квартиры нарисовалась Нюрка. С такой довольной физиономией, как будто ей премию выдали на работе.
Обеими руками четыре бутылки пива к груди прижала, а по карманам халата ещё и пакетики с солёными орешками рассовала. Как пить дать, подружка ко мне причапала прямиком из магазина, даром что у нас во дворе его открыли якобы для удобства жителей. А на самом деле, ради соблазна.
Ведь пока магазинчика не было, мы с Нюркой, что ни говори, чаще встречались за чашкой чая, нежели за бокалом вина, поскольку ближайший универмаг от нас находится через два квартала, да ещё и расположен рядом с проезжей частью, что не очень-то удобно.
Это значит, как попало уже не оденешься: полиция остановит, и за добавкой особенно не побегаешь: лень не позволит. А тут — магазин напротив подъезда, где всегда готовы обслужить по высшему разряду, даже если ты лыка не вяжешь.
После такого отношения уходить с пустыми руками неудобно: не захочешь, да купишь чего-нибудь на дорожку. Поэтому в здравом уме и трезвой памяти я туда лишний раз стараюсь не заходить, от греха подальше.
А вот Нюрка придерживается мнения, что отечественный бизнес нужно рублём поддерживать, и её в этом вопросе переубеждать бесполезно. Так мы и живём.
Точнее, жили. Поскольку теперь всё бесповоротно изменилось. О чём я свою недавнюю подружку тут же поставила в известность.
Нюрка моим словам удивилась и поначалу решила, что я её просто разыгрываю. Тогда нарочито невинным голосом я сказала:
— Хочешь верь, хочешь нет, но и у старых дев свободного времени на посиделки просто нет. Мне нужно готовиться к семинару, так что не обессудь, родная, — и я гостеприимным жестом ей указала на входную дверь.
При этом, памятуя о занятиях по психологии в студенческие годы, на которых нас учили никогда не демонстрировать свою обиду, я широко улыбалась.
