«Сангрия», я еду на заднем сиденье, касаясь лбом запотевшего стекла.
Квартиру мы с Натаном купили не так давно. В позапрошлом году. До этого ютились в малосемейной однушке и копили на недвижимость своей мечты, вкалывая по четырнадцать часов без перерывов. К счастью, нам улыбалась удача: заказов было достаточно.
Мы добились того, чего хотели. Теперь можно немного притормозить и выдохнуть. Возможно, задуматься о ребенке. Мне двадцать восемь лет. Да, я не кажусь себе старой. Это лучший возраст! Но нет-нет да лезут в голову мысли, что с каждым годом качество моих яйцеклеток снижается.
Ожидаемо, что Натан еще не вернулся. Я иду на кухню, сняв верхнюю одежду и обувь. Открываю холодильник, достаю вино и нахожу бокал в верхнем шкафчике.
Сидя перед телевизором, постоянно борюсь с желанием написать мужу и спросить, как долго его не будет.
Не смей, Влада!
Как было сказано в одной из книг по психологии, без свободы человек начинает задыхаться. Сейчас Нат почувствует, что я хочу видеть его дома. Сорвется, приедет. Тем самым отрекаясь от своих потребностей и пренебрегая общением с другими людьми. В один прекрасный день он проснется и поймет, что не может дышать. Со мной. И тогда станет делать все, чтобы вновь вдохнуть полной грудью, даже если это причинит мне боль. Этого я не хочу и боюсь больше всего на свете.
Незаметно для себя засыпаю, свернувшись в клубочек на диване в гостиной. Мне холодно и неуютно, но совершенно нет сил, чтобы встать и найти плед или включить обогрев на максимум. Лишь щелчок замка на входной двери заставляет распахнуть глаза и резко подняться с дивана.
Пошатываясь, я направляюсь в прихожую. Обняв себя руками, смотрю в темноту. Муж раздевается тихо, почти беззвучно, чтобы меня не разбудить.
Подсвечиваемый циферблат часов показывает четвертый час ночи. Это новый рекорд, который позволил себе Нат.
Я зажигаю свет, наши с мужем глаза встречаются.
— Привет, — негромко произносит он.
Мы поссорились, не поняли друг друга. Нужно было отправить то сообщение с извинениями. Но уже поздно.
Сердце бьется где-то в горле, когда по выражению лица Натана, я без лишних слов понимаю: виновен.
* * *
Дыхание Натана спускается мне на шею, а прикосновение теплых губ вызывает вспышку эйфории. Он толкается в меня плавно, но одновременно с этим сильно.
Прикрываю глаза, впитывая его запах. С самой первой встречи за последней партой мне понравилось, как Натан пахнет. Пятнадцатилетний мальчишка моментально вскружил голову!
За все шесть уроков мы тогда не промолвили ни слова, лишь на большой перемене Нат осмелился спросить, где столовая. Я, заикаясь, объяснила маршрут. Пойти вместе не решилась, хотя он явно этого хотел.
После окончания занятий вышла из школы, свернула за угол и услышала за спиной шаги. Обернувшись, увидела Натана. Он шел быстро, явно пытался догнать. Как сейчас помню, что без остановки валил крупный снег, впиваясь в лицо и замораживая щеки.
Без заинтересованных взглядов одноклассников Нат беззаботно и смело заговорил со мной. Я с интересом слушала и задавала вопросы.
Оказалось, новенький переехал из столицы к бабушке, потому что мать заболела онкологией и отец принял решение везти ее на лечение за границу. Натана не захотели оставлять одного, ведь подростковый возраст — самый непростой период в жизни каждого ребенка и родителя.
Первый месяц мы встречались украдкой, а на уроках и переменах вели себя холодно, словно друг друга знать не хотим. Хотя это было вовсе не так!
Я достаточно быстро познакомилась с бабушкой Натана и стала часто бывать у них дома. Надежда Тимофеевна была такой доброй и понимающей! Угощала пирогами, рассказывала истории из жизни. А еще очень часто уходила из дома, чтобы нам не мешать.
Потом кто-то из одноклассников засек, как мы с Натаном целовались под лестницей у кабинета химии. Сколько слухов тогда пошло! Нат даже дрался из-за меня с одним заводилой, который наболтал всем одноклассникам, будто мы уже трахаемся!
Секс, конечно же, случился, но гораздо позже. Первый для нас обоих. До сих пор вспоминаю его с легкой улыбкой и трепетом. Как волновались, хотели друг друга и дрожали от нетерпения. Нат целовал меня и слизывал выступившие слезинки. Двигался нежно и осторожно. Было больно, но я знала, что никогда об этом не пожалею.
Сейчас, спустя тринадцать лет отношений, мы стали другими. Повзрослели, набрались опыта. Прошли рука об руку множество испытаний. Научились доставлять друг другу удовольствие и не стесняемся экспериментировать в постели. Нам хорошо вместе. Было…
Натан приподнимает мои ноги, чтобы оказаться глубже. Он так любит. И я люблю. Любила…
— Что не так? — шумно вздыхает муж и утыкается лицом в мою шею.
Прекращает движения. Но целует, целует. Пытается расслабить. Точно знаю, что испытать оргазм не смогла бы. Не сегодня и не в ближайшее время. Зря я вообще поддалась на провокацию и позволила себя раздеть.
— Я не могу, — отвечаю шепотом.
— Блядь, вижу. Такое ощущение, что я трахаю тебя насильно. Может, поговорим?
Упираюсь ладонями в широкие плечи и отталкиваю Натана. Он переворачивается на спину и резко поднимается с места. Член колом. Мы не трахались больше трех дней. С той самой злополучной пятницы.
— У тебя на нее встал? — спрашиваю то, что никак не осмеливалась спросить раньше.
— Что за вопросы, Влада?
— Ты сам предложил поговорить, — пожимаю плечами.
Между ног влажно, хотя никак не получалось сконцентрироваться на интиме. Как бы там ни было, я хочу мужа. И люблю его. Боже, я так сильно его люблю!
Накидываю на плечи шелковый халат и наблюдаю, как Нат одевается. У него прекрасное тело с рельефными мышцами. Муж обожает заниматься в зале. У нас парные занятия с тренером.
В свободных серых штанах все равно видно каменную эрекцию. Если бы я не была настолько расстроена, то подошла бы к Натану и сделала ему минет. Но не хочу. Не могу себя пересилить, хотя раньше была уверена, что в принципе ничего непоправимого не случилось. Мы всё преодолеем, если захотим.
— Да, у меня на нее встал, — спокойно отвечает Нат.
— Она красивая?
— Красивее тебя я никого не встречал.
Странно, почему же тогда до крови царапает каждое слово?
— Ты чуть не поехал с другой девушкой в гостиницу, Натан. Целовался с ней, хотел ее. Очевидно, она была очень красивой, потому что я знаю твой привередливый вкус.
Опустившись на край кровати, обхватываю лицо ладонями. Нат присаживается на корточки, обнимает меня. Наверное, рано или поздно это должно
