— Господи, какая же она противная, — прошипела Карли. — Её надоедливые дети в соседней комнате запихивают шоколадки в рот на глазах у своего никчёмного папаши. Во сколько тебе обошлась аренда платья девочки и костюм для паренька? Они измазали их шоколадом. Ты уверена, что навеки хочешь связать свою жизнь с этим? — Когда я не ответила, она побледнела. — Боже, ты не хочешь.
— Я позвонила маме.
— Ох, вот дерьмо, — сказала она, совершенно не заботясь о том, что ругается в церкви. Её милое южное протяжное произношение не позволяло её словам звучать ругательством. — Звонила, чтобы сказать ей, что ты пас? Она приедет забрать тебя?
Я покачала головой и уставилась на себя в зеркале.
— Никто не приедет забрать меня, — мой голос был также подавлен, как и я.
Карли стала поправлять мои волосы:
— Слушай, если ты хочешь сделать это, то мы подправим тебе макияж и ты будешь выглядеть прекрасно. — Понимание мелькнуло в её глазах. — Дарби… останови меня, если я не права, но, милая, моя машина прямо за боковой дверью. Я заберу твои вещи, когда никто не будет смотреть, и увезу тебя, куда захочешь.
Карли не разбрасывалась словами попусту. Она была потрясающей белокурой красавицей-южанкой с сияющими зелеными глазами и круглогодичным загаром. Для ее волос использовалось столько осветлителя, что хватило бы на десять стирок, а кожа ее мерцала. Вот уже восемь лет она была замужем за старшим лейтенантом Джей Ди Боуманом, и у них были две очаровательные белокурые девочки. Джей Ди был отличным парнем и замечательным армейским офицером, а Карли занималась домом, и ни одна жена в Форт Худе не пользовалась столь глубоким уважением, как она.
Она делала убийственный макияж, и ее вечеринки были более похожи на собрания борцов за права женщин. Карли пыталась отговорить меня от замужества с Шоном сразу после того, как узнала о том, что он сделал мне предложение. Впрочем, именно она устроила вечеринку в честь помолвки.
— Я не знаю. Все ждут.
— Никто не удивится этому, Дарби. Мы все знаем, что происходит в вашем доме. Тебе не надо чувствовать себя виноватой.
Стейси снова начала колотить в дверь, и всё мое тело вздрогнуло. Карли облизнула свой носовой платок и вытерла кожу под моими глазами.
— Если свадьба — это то, чего ты хочешь, я принесу тебе мою помаду, потому что тебе нужно немного цвета. Если это не так, я пойду за ключами и буду ждать тебя снаружи.
— А как же твои дети? Как же Джей Ди?
Она подмигнула:
— Он умный парень. Как-нибудь разберётся, — сказала она, но тут же погрустнела. — Дарби, это важный момент. Слишком важный, чтобы думать о ком-то ещё, кроме себя. Чего тебе самой хочется?
Карли не заметила белую палочку, которую я прятала за спиной. Она понятия не имела, что решение, которое я приняла, было продиктовано интересами ребёнка, которого я носила. Ради себя я ни за что не сделала бы ничего столь скандального или возмутительного.
Карли кивнула и вышла. Я слышала через дверь, как она нашла ненавязчивый предлог, чтобы покинуть комнату воскресной школы, где мы втроём готовились к свадебной церемонии. Я сосчитала до пятидесяти, прежде чем открыть дверь и улыбнуться Стейси.
— Ну наконец-то, — сказала она. Её каштановые кучерявые волосы местами вылезли из наспех сделанного пучка. — Карли ждёт тебя снаружи. У неё там целый чемодан помады, так что она просила, чтобы ты вышла выбрать цвет, чтобы ей не тащить сюда всё целиком.
— Отлично. Ты не проверишь, готовы ли Элли и Джона? Платьице Элли село нормально?
— Я только что проверяла. Большую часть шоколада удалось оттереть. Ей-богу, Брайан туп как пробка. Дети ждут в комнате жениха вместе с Шоном и Брайаном. Платье Элли чуть велико в рукавах, зато она в полном восторге от цветочной корзинки, которую будет нести. И сразу тебя успокою, Джона понял, что в этот раз должен идти по проходу медленнее.
Я открыла дверь и выглянула в коридор. Церемония вот-вот начнётся, пианист играл по моей просьбе «Канон в ре-мажоре» Иоганна Пахельбеля[1]. Семья Шона и все наши общие друзья находились в алтарной части храма. От бокового выхода меня отделяло метра три.
— Никто тебя не заметит. Если собираешься выбрать помаду с Карли, то давай живо. У нас всего пара минут, — отчеканила Стейси. У неё был тот же приказной тон, что и у Шона. Они не знали, что такое просьба.
— Я мигом, — сказала я, шагнув вперёд, моё сердце бешено колотились, ладони вспотели. Хотя свобода была совсем рядом, за дверью, я в жизни так не боялась. Тест едва не выскользнул из пальцев, и я сжала их, не желая оставлять улики. Я не хотела давать Шону ещё один повод преследовать меня.
— Дарби, — раздался злобный окрик Стейси. Я замерла. Стейси протянула мне коричневый кошелёк с ремешком на руку, который она подарила мне на прошлое рождество. — Тебе это может понадобиться. Уверена, Карли не откажется от оплаты.
— Спасибо, — поблагодарила я, беря у неё свой кошелёк за кожаный ремешок и направляясь к машине. Дверь бокового выхода захлопнулась за спиной Стейси, которая вернулась обратно в церковь. Я молча перевела дух.
Карли, как и обещала, сидела в своем «лексусе», на заднем стекле которого красовалась ярко-розовая виниловая надпись с названием её фирмы «Помада и Иисус от Карли» и номером телефона. Я неуклюже залезла на переднее пассажирское сиденье, моё платье переваливалось через разделяющую нас консоль на её половину салона.
Она взяла меня за руку:
— Куда ты хочешь поехать?
— Куда угодно, главное — подальше отсюда.
— Автовокзал?
Я посмотрела на кошелёк, лежащий у меня на коленях, и кивнула.
— У меня есть две сотни долларов. Думаешь, хватит?
— Не волнуйся об этом, — ответила Карли, похлопав меня по руке, а затем врубив заднюю передачу. Мы отъехали от церкви и выехали на улицу.
Я включила радио, пытаясь заглушить звук множества голосов в голове, предупреждающих о последствиях моего поступка. Шон десятки раз говорил мне, что сделает со мной, если я его брошу. Иногда по его взгляду я видела, что была ему не нужна — он просто не выносил мысль, что я могу быть с кем-то другим. А я ночь за ночью лежала без сна, прислушиваясь к звукам надвигающейся угрозы.
Карли убавила громкость, взяла мою руку и сжала ее.
— Ты правильно поступаешь. Теперь всё будет гораздо лучше.
— Знаю, — ответила я, глядя в окно.
— Тебе нужно забрать что-нибудь из дома?
Я задумалась, понимая, что в любую минуту Шон заметит, что я сбежала, и направится прямиком домой, чтобы поймать меня, когда я буду собирать вещи. Я сжалась при мысли о том, что попаду в эпицентр его ярости и смятения.
— Нет, — сказала я. — Я не могу так рисковать.
— Может, я смогу придумать, как попасть внутрь и прихватить кое-какие твои вещи, а затем переслать их тебе? Можешь сказать список вещей навскидку?
Я вздохнула:
— Фотоальбомы. Фотография на ночном столике, где изображены мы с отцом. Но Шон, скорее всего, всё сожжёт.
— Ой, Дарби, мне так жаль.
— Не стоит. Денёк-то отличный, — я улыбнулась ей краешком губ.
Карли затрясла головой, отчего её волосы разметались.
— Я так и знала. Я знала, что этот сукин сын… Я поговорю с Джей Ди, когда вернусь домой. Может, если у Шона появятся неприятности, это его задержит. Мы все будем надеяться, что он не станет тебя искать, но…
— Он явится за мной. Ему лишь потребуется небольшая помощь.
— Ты имеешь в виду его брата.
Я кивнула.
— Дерек работает на правительство, он занимается чем-то связанным с компьютерами. Он не говорит, чем именно занимается, — не то чтобы мы понимали, в любом случае, — но он хвастался тем, что виделся с Эдвардом Сноуденом до того, как тот стал разоблачителем. Похоже, это лишь дело времени, — вздохнула я.
— Тогда мы должны увезти тебя туда, где он не сможет найти тебя. Есть идеи? Погоди. Не говори мне, я не должна знать. Лучше позвони мне, когда осядешь на новом месте. Держись вне системы и всё такое. Божечки, я даже не знаю, как это делать. Только наличные, наверное?
