— А дальше что? — плаксиво спросила мамуля. — Я имею в виду — с работой?
— Устроится, даже не сомневайся, — уверенно заявил отец. — Толковые специалисты везде нужны. А опыт — дело наживное. Можно на старших курсах параллельно с учёбой начать работать по специальности. Вот это будет правильно.
Я с благодарностью посмотрела на него.
— А я думала, она в медицинский пойдёт… — расстроенно протянула мамуля.
— Светик, очнись! — папа обнял её за плечи. — Где Алинка и где этот медицинский? Чтобы быть врачом, нужно особое призвание. Она у нас палец порежет — бегает, верещит, а там надо из анатомички не вылезать…
— Ну не знаю… — сдалась мамуля. — Делайте, что хотите.
Так я и подала документы в экономический вуз. И поступила. С первого раза! Готовилась, конечно, не без этого. С репетиторами занималась. Но точно знала — это то, чего я хочу от жизни. Училась с интересом, в отличие от тех, кто попал сюда случайно. У нас там сразу наметилась группа товарищей, кому, действительно, было не всё равно и нравилось учиться. И среди них — девчонка, с которой мы сразу подружились. Имя у неё было красивое — Эльвира.
— Эльвира… — медленно произнесла я, словно пробуя его на вкус. — Здорово звучит!
— Да я татарка! — засмеялась она, обнажив ряд белоснежных зубов. — А фамилия моя Муратова.
— Я буду звать тебя Эля! — уверенно заявила я. — Не возражаешь?
— Нет, конечно. А как ещё? — она привычным движением отбросила назад толстую косу.
Ещё одно удивление! В наше время — и коса до пояса.
— А у нас все женщины в семье носят длинные волосы, — сообщила Эля.
— И у всех они такие густые? — спросила я, внимательно её разглядывая.
— Не у всех, но у большинства… У нас волосы — фамильная гордость.
— Круто! — восхитилась я.
Чем дольше на неё смотрела, тем больше она мне нравилась. Эля была вся какая-то настоящая, непридуманная, подлинная. Само естество. Причём это касалось и её внешности, и манеры поведения. Не чувствовалось в ней ни грамма современной искусственности и нарочитости. Румянец во всю щёку, крепкая ладная фигура, низкий грудной голос. Элю и красавицей-то нельзя было назвать, а взгляд на ней задерживался надолго.
Внешне я выглядела полной её противоположностью — высокого роста субтильной девицей без выдающихся форм, с модной стрижкой и надменным блеском в глазах. Последнее — не от большого ума, а от изрядной доли амбициозности юной выскочки, которой тогда казалось, что она сможет покорить весь мир. Но Эля как раз и «зацепила» меня тем, что была совсем другой. В общем, мы легко подружились и с того дня стали неразлучными подругами. Нас так и звали — Аля-Эля.
Глава 2
Однажды, когда мы с Элькой после занятий гуляли в скверике, жевали пирожки и болтали, к нам подошла пожилая цыганка.
— Могу погадать… — коротко сообщила она без обычных цыганских предисловий.
Это, похоже, была «неправильная» цыганка — не назойливая, опрятно одетая, а её глаза-буравчики смотрели зорко и умно.
— Ну погадайте, — вдруг согласилась я.
Даже сама от себя не ожидала. Сказала и испугалась — что там она напророчит и что потребует взамен?
— Давай руку, не бойся… — хитро прищурившись, проговорила цыганка, которая уловила моё замешательство.
Я молча протянула ладонь.
— И так вижу, даже руки не надо… Будешь ты непростой женщиной…
— А золотой! — хмыкнула рядом Элька.
— Зря смеёшься, девонька! — стрельнула глазами цыганка в её сторону. — Твоя подруга высоко взлетит…
Она всё-таки стала изучать мою ладонь.
— Да, точно… А вот и мужчину рядом вижу… Богатый мужчина. Он тебе поможет.
— А семья? Дети? — быстро сориентировалась Элька.
— Всё будет, но не сразу… — загадочно проговорила женщина. — Больше ничего не скажу!
Она вдруг почему-то рассердилась.
— Сколько я вам должна? — спросила я.
— Нисколько, — буркнула та. — Смотри, не упусти своё счастье!
Повернулась и словно испарилась. Это нам так показалось. Только что стояла рядом — и вот её уже нет. Мы даже немного струхнули. Может, просто отвлеклись, а цыганка быстро ушла? Первой пришла в себя Элька.
— Ну вот, разбогатеешь — смотри меня не забудь пристроить, — засмеялась она. — Не верь ты всем этим бредням! Пошли.
И потянула меня за рукав. Пару дней мы ещё вспоминали эту странную историю, а потом и думать о ней забыли. Тем более что у Эльки закрутился роман. Хотя «закрутился» — это не совсем точно сказано. В её большой семье проживало сразу несколько поколений — она сама, мама с отцом, тётка, бабушка и совсем старенькая прабабушка. И всё женское население ужасно переживало, что их дочке-внучке скоро двадцать, а она ещё не замужем. Шутка ли дело!
— Перестаньте вы! — не выдержал отец Эльки. — Ишь, раскудахтались. Девчонка ещё учится. Пусть университет окончит, а уж тогда…
— Да ты что! Да как же это! Старой девой останется! — окружили его возмущённые женщины.
— Ты хочешь, чтобы она стала такой, как я? — со слезой в голосе спросила пожилая тётка, которая никогда не была замужем.
И что он мог? Один в этом женском царстве? Победило, конечно, большинство. И семейство со всем пылом души стало подыскивать Элечке подходящую кандидатуру в мужья.
— Беги ты подальше! — в ужасе воскликнула я, когда она рассказала мне о семейных страстях-мордастях. — Зачем тебе такой геморрой в девятнадцать лет?
— У нас в семье женщины рано выходят замуж… — нерешительно протянула Эля.
— «У нас в семье… у нас в семье…» — передразнила её я. — Ты что, всю жизнь хочешь прожить по канонам вашей семьи? А где ты сама? Твои желания уже не в счёт?
— Даже не знаю… — понуро опустила голову Элька.
Похоже, она и, правда, не знала, чего хочет от жизни.
— Ну, наденешь ты сейчас этот хомут на шею, — продолжала я её наставлять, — дети пойдут — и пиши пропало! Накроется медным тазом твоя учёба и будущая блестящая карьера. Станешь щи-борщи варить — или что там у вас принято? Да мужа ублажать. Вот так жизнь и пройдёт. А ты ведь способная, Элька!
Моя подруга стояла передо мной вся такая крепенькая, налитая, с аппетитными округлыми формами, словно сочный персик. Сама её природа, игнорируя разумные доводы, как будто кричала — возьми, сорви, я готова! И для меня в ту минуту это было совершенно очевидным.
— Элька, просто потихоньку заведи роман, — предложила ей я. — Влюбись и встречайся в своё удовольствие! А с замужеством повремени.
— Что ты такое говоришь? — она округлила глаза. — Не могу я так. И потом, от этого тоже дети бывают. Ещё хуже получится…
— Какая же ты несовременная! — поморщилась я. — Ты что, на луне живёшь? Сейчас есть масса всяких средств…
— Всё равно, — упрямо повторила Элька. — Не должно так быть. Неправильно.
— Ну и дура! — рассердилась я. — Такая правильная, аж противно.
— Пусть, — Элька опустила голову, и мне стало её жалко.
— Не обижайся, — примирительно сказала я. — Но так тоже нельзя. Ты сама должна распоряжаться своей жизнью. И сама выбирать — где учиться, с кем жить и всё остальное. Понимаешь — ты, а не кто-то другой!
— Родные плохого не посоветуют… — тихо возразила Элька.
— Они, конечно, желают тебе добра, — философски заметила я. — Только на свой лад. Как им кажется лучше. А ты спроси себя — чего хочу я сама? Нужно ли мне сейчас это замужество?
Элька молчала.
— Ты и мужа-то своего потенциального ещё не видела! — стала я её запугивать. — Неизвестно, кого тебе подберут. А вдруг он старый и страшный? Ты что, пойдёшь за него?
Подруга тогда вроде бы согласилась с моими доводами, но в этой неравной схватке родня оказалась сильнее. Её познакомили с «хорошим мальчиком из приличной семьи». Он тоже был татарином и на десять лет старше Эльки. В те годы тридцатилетний мужчина нам казался почти стариком.
— Ну на что он тебе? — искренне возмущалась я. — Что ты будешь с ним делать? Дремать под телевизор?
