Ознакомительная версия.
– Инга Валерьевна, я прекрасно отдаю себе отчет, что у вас есть причины наказывать меня, – угрюмо начал он, но Инга остановила его повелительным жестом, совершенно новым для нее.
– Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что я свожу с вами какие-то личные счеты. Их у меня нет, да и не может быть. Напротив, Руслан Романович, я прекрасно к вам отношусь и ценю нашу былую дружбу. Но вы должны понимать, что хорошее отношение – это не повод еще на пять лет отдавать кафедру в распоряжение некомпетентного специалиста.
– Что?!
– Давайте посмотрим правде в глаза, – Инга начертила на листке бумаги две параллельные линии и легонько вздохнула. – вы отдаете кафедру в том же самом виде, в котором получили ее пять лет назад. За время своего руководства вы выпустили четыре сереньких кандидатских и одну убогую докторскую, которая хуже любой из этих кандидатских. Публикации вымученные, не потому что есть чем поделиться с научным сообществом, а потому что надо. Хирургический багаж не расширяется, на кафедре не освоено ни одной новой методики, делаются те же операции, что и пять лет назад, когда вы принимали кафедру. Это, знаете ли, уже не столько верность традициям, сколько косность.
– Сейчас, Инга Валерьевна, – вскинулся Руслан, – новые методики – это прежде всего технологии…
Инга улыбнулась:
– Поэтому, Руслан Романович, я и предлагаю вам освободить должность. Руководитель должен делать, а не объяснять, почему он не может делать. Да, бывают разные обстоятельства, но на то руководителю и дается солидный срок проявить себя. Обстоятельства не могут длиться пять лет подряд. За это время надо научиться побеждать эти обстоятельства.
Нужно встать и уйти. Понятно, что Инга не переменит своего решения, и сейчас только глумится над ним по праву сильного. Ну и пусть, вдруг решил он, пусть порадуется. Расскажет ему, какое он ничтожество, хотя вся его некомпетентность заключается только в том, что он предпочел ей другую женщину.
– Есть разные методы руководства, – продолжала Инга, – яркий, талантливый человек окружает себя добросовестными исполнителями, которые комфортно чувствуют себя на вторых ролях и с удовольствием проводят в жизнь идеи начальника. Руководитель, скромнее одаренный, наоборот, привлекает к себе молодые таланты и создает наилучшие условия для их развития. То есть компенсирует свою заурядность как ученого блестящей организаторской работой. Можно дискутировать, какая модель эффективнее, но одна из них должна быть. А когда, простите, заурядный врач руководит добросовестными исполнителями… Тут я просто обязана принимать меры.
– Да? – Руслан постарался улыбнуться так же холодно и равнодушно, как она. – а вы уверены, Инга Валерьевна, что обязаны принять меры именно поэтому? А не потому, что я в свое время не женился на вас?
– Не буду лукавить, этот эпизод действительно повлиял на мое решение, – Инга вздохнула и опустила глаза. – то, что вы предпочли мне тупую и подлую женщину, убедило меня в том, что вы кроме всего прочего не умеете подбирать персонал.
Она рассмеялась, на сей раз, кажется, совершенно искренне.
– Сами посудите, Руслан Романович, – весело сказала Инга, встав из-за стола. Руслан тоже хотел подняться, но она мягко придержала его за плечо: – Сидите, сидите. Допустим, я продлю вам контракт. Найдутся люди, которые спросят меня, а на чем основана ваша кадровая политика, уважаемый ректор? И что прикажете им ответить?
Она прошлась по кабинету, и Руслан машинально отметил ее округлившийся животик. Ждет ребенка, сомнений нет. Почему-то это наблюдение не вызвало в нем ни радости, ни досады.
– Я вполне удовлетворительно справлялся со своими обязанностями, – буркнул он.
– Вот именно, удовлетворительно. А надо отлично! Вы поймите меня как руководителя. Есть безумно талантливый человек, энергичный, с готовой методикой и кучей идей в голове, который украсит наше заведение, даст новый толчок к его развитию, но я не могу его взять, потому что продлеваю контракт с вами. Почему я так поступаю? Потому что хорошо к вам отношусь? Потому что мы были любовниками в течение трех лет? Согласитесь, подобная аргументация не выдерживает критики и характеризует меня как плохого управленца.
– Инга, может быть, хватит уже издеваться? Да, я был не прав, но могу объяснить тебе все, если хочешь. И в конце концов, все у тебя сложилось как нельзя лучше. Зачем ты мне мстишь? Неужели тебе это так необходимо для полного счастья?
– Если вы хотите продолжать разговор, я попрошу вас держать себя в руках, – холодно заметила Инга. – что было, то было, Руслан Романович. Я не собираюсь вычеркивать из своей памяти наши с вами отношения, в которых было много всего, и хорошего и плохого. Но теперь они закончились, надо ли напоминать, что по вашей инициативе? Я пережила этот удар, и теперь нас больше ничего не связывает, кроме служебных отношений. Поверьте, я бы очень хотела вам помочь, но не требуйте, чтобы я действовала в ущерб интересам дела.
Он ушел от нее полностью разгромленным. Да и что он мог возразить? Топать ногами и кричать: «Нет, я хороший специалист!»?
Инга прекрасно это знает. Научная продукция кафедры вполне добротная, ему не стыдно за диссертации, которые она в пылу мщения окрестила серенькими и убогими. Хорошие работы! Может быть, не потрясают постулатов медицинской науки, зато честные, сделанные на большом фактическом материале, с дельными практическими рекомендациями. А уж упреки в том, что они не внедряют новых операций, вообще не выдерживают критики, это формальные придирки. Все, что принято в мире по профилю кафедры, они делают, а если чего-то и не делают, то только потому, что не закупается нужное для этого оборудование. Давно прошли те времена, когда необходимые приборы мастерились умельцами на коленке, из подручных средств. Вооруженные только энтузиазмом и природной смекалкой, доктора осмысливали и развивали отрывочные сведения, попадавшие к ним из-за железного занавеса, делая, например, эпидуральный катетер из телефонного провода. Сейчас подобная инициатива уголовно наказуема.
Кафедра работает не хуже других подразделений, а то и лучше. У него прекрасно организован педагогический процесс, студенты и клинические ординаторы не отбывают номер, а действительно получают знания и навыки. У кафедры есть репутация, все знают, что здесь надо заниматься, иначе будут проблемы, поэтому поступают действительно те, кто хочет учиться, зато и выходят потом готовыми специалистами, а не такими же оболтусами, как пришли.
Создано два принципиально новых цикла, на которые врачи с удовольствием записываются. Готовится к печати монография. Нет, нельзя сказать, что за пять лет он ничего не сделал и ничего не изменил.
Ознакомительная версия.
