Я улыбнулась.
«Вере хуже — она с мужем живёт вместе. А мне… только представь: никто под ухом не храпит, приезжает два раза в неделю, и ведёт себя, будто мы с ним подростки. Особенно он — сорок три, это тебе не мои двадцать».
Подруга зло на меня зыркнула.
«Душу не трави» — отправила мне.
«Переезжай ко мне» — предложила в который раз я.
«Угу, и выходи подышать на пару ночей, пока твой Лёва приезжает в гости. Очень смешно» — ответила она.
Я пожала плечами.
«Будешь маму навещать» — мысленно рассмеялась я.
«Так говоришь, будто бы я свою хотела видеть столько дней в неделю» — я прямо-таки слышала её бурчание, будто она это произнесла.
«Да я и не против. Они приезжают не так редко. Вчера я сама ездила. У меня же родители спокойнее твоих» — как можно мягче настрочила.
«Мне бы твоё отношение. Кстати, а сколько Лёве лет, твоя мама знает?» — Юлька смотрела мне в глаза со смешком.
Я скривилась.
«А ты бы рассказала?» — сверлила её в ответ я.
— Да никогда в жизни, — вживую прошептала она, — но сколько вы там встречаетесь? Год? Как долго ты это скрываешь?
Я довольно усмехнулась.
— Мама в это не лезет, — максимально тихое от меня, — знает, что у меня есть эм… «парень». И всё. Она про него как-то спросила таким же выражением, как это ты делаешь. Типо: «Как дела у твоего Лёвы?». Так и вижу, как она его так при нём называет, — из груди вырвался смешок, — ей тридцать восемь.
Юля расширила глаза.
— Он её старше? — почти в полный голос.
На нас не смотрел разве что ленивый.
— Простите, — прошептала подруга, всё ещё находясь в шоке.
А когда всё успокоилось:
— Папа старше его на год, — я кивнула в ответ на прошлый её вопрос.
— Ты про это не рассказывала, — мысли в её голове путались.
Я пожала плечами.
— Ну, на фотках он выглядит моложе, — посмеялась она.
Я улыбнулась ей в ответ.
— Мне вообще кажется, что ему тридцать, и ты приукрашиваешь, — зевнула она.
— По его действиям иногда кажется, будто ему не меньше сотни, — пробурчала я.
— Помню-помню, — усмехнулась она, — давал бы он тебе денег, но не приезжал, а. Я бы тогда переехала.
Я мотнула головой.
— Ну, нет. Я скучаю, знаешь ли, — ответила ей, — большую часть времени он очень даже милый.
Она почти хрюкнула:
— Да-да, особенно когда рассказывает тебе лекцию о том, что нужно всегда переходить дорогу по зебре, — смешок, — я помню твоё лицо неделю после. Ты готова была бедного Егорку только взглядом придушить за то, что он тебе валентинку притащил!
Я закатила глаза. Умеет она вспомнить.
— А, или тот день, когда ты ему сказала, что хочешь купить курсовую? — продолжила издеваться она.
Я скривилась. Да за что?
— Не напоминай, — взмолила, — я такой грешницей себя никогда не чувствовала!
Он, правда, потом сам сел обучать меня писать курсовые, за ночь составил черновик, который я потом и сдала. Меня после этого преподаватель подозревающе трижды проверяла через антиплагиат! В итоге поставила четыре только из-за того, что не поверила, что я писала сама. Первая четверка по профильному предмету, между-прочим. Лёва был горд за меня, так и не узнав правды.
— Мне ещё перечислить, или ты сейчас признаешь, что я лучше него? — нагло съязвила Юля.
— Денег ты мне не даешь, — услышала звонок я.
— Ладно, я заеду вечером, — поднялась с места она, — как раз скажу пару слов о… кое-ком, — её взгляд скосился на повернувшуюся именно к ней новенькую, — с тебя вино, с меня рассказ.
Она махнула мне рукой и начала осторожно спускаться с широких ступеней аудитории.
— Камил, не хочешь сходить на… — друг Егора попытался меня остановить, —…на волейбол в субботу. Нам в команду не хватает как раз, а Егор сказал…
Я защелкнула сумочку и отправилась в сторону выхода.
— Я люблю футбол, — напомнила, — и не играть, а смотреть.
Только в коридоре начала искать такси — уже привыкла, что приедет оно быстрее, чем я спущусь на первый этаж и перебегу к парковке.
Поездка заняла пять минут по недавно отремонтированной дороге из одного района в другой — тощие панельные многоэтажки сменились закрытой территорией, когда я привычным жестом протянула пропускную карту водителю, чтобы тот поднес её к датчику и вернул хозяйке, то есть мне.
— Всего доброго, — не стала дожидаться открывания двери и ступила на сухую каменную кладку, под аккомпанемент роботизированного голоса «Заказ будет оплачен картой…»
Ага, одной конкретной картой, владелец которой теперь знает, что я добралась до дома, но молчит. Сейчас как зайду в квартиру, да как напишу ему что-нибудь про игнорирование!
В мини-садике справа корпели две рабочие формы, выделывая из кривого бонсая что-то не страшное. Всегда удивлялась, как он у них зимой не погибает? А с другой стороны, почему именно дерево? Я была всецело за газон, взамен выбранных в позапрошлом веке соседями деревьев. Да ещё таких.
Мужчины склонили головы в приветствии. Я шагнула в подъезд, думая только о том, куда ставить извинительные цветы, которые, так и так, пришлёт вечером Лёва. Хм… может купить вазу? В тех трёх, что у меня есть, стоят полугодовалые гипсофилы, пионы с прошлой недели и сирень, которую всучил мне Егор под предлогом «мне отдали, не знаю куда деть». А я не привередливая — цветы есть цветы. Даже от него.
А может курьер принесёт корзиночку с той мокрой губкой внутри? И никаких заморочек.
— Курьера не было? — обратилась я к консьержке, с которой уже успели поболтать с утра.
Женщина покачала головой.
— Нет, Камилочка, — с улыбкой, — а у нас сегодня происшествие! — почти не заинтересовала меня она, — странная дама рвалась в подъезд, всё ключом размахивала. Так я от неё номера квартиры и не узнала — таким только про полицию слово, так и их и нет уже.
Я смерила недовольным взглядом корешки бумаг по всяким платежам, заглянув в почтовый ящик, а после закрыла его, не взяв ничего — этим потом Лёва займется. Как он там говорит? «Моя ответственность», вроде. Он такое любит, наверное, вот пусть и…
— А ещё с мальчиком была! — продолжала консьерж, — такая важная. Видно, что не из обычных — в золоте вся. Но такой взгляд у неё был, ну чисто звериный!
Я усмехнулась и вызвала лифт.
— Хорошо, что вы нас защищаете, Любовь Витальевна, — улыбнулась женщине, — как, правда, она через ворота прошла?
Консьержка нахмурилась.
— Об этом я не подумала, — задумчиво донеслось до шагнувшей в лифт меня, — не стала бы она мальчика через забор…
Дверцы закрылись.
В сумочке раздалось уведомление. Губы растянулись в улыбке. Вспомнил, наконец-то! Вот как я ему просто так пишу, так плевать, а если с карточки снялись деньги, то вот он!
'Докладываю: у новенькой Полины не просто Бэха. Я загуглила, и стоит она много. Прям много. Что у неё там за папка, и как подобраться к нему, желательно имея такой же статус, как у тебя? Давай, рассказывай, как ты своего Лёву захомутала?
Ладно, дальше. Мозгов у неё маловато, зато она купила мне кофе и… готова? Осталась сидеть над душой в салоне. Сейчас сидит в телефоне и ждёт пока мне кончики подкромсают. И вот вопрос: а какого фига ты мне кофе не покупаешь, коза? Уйду от тебя к ней и обанкрочу её папочку!
Что касается подробностей с ней самой, то отец убежал из семьи к какой-то секретарше, бросил их с мамашей, и теперь тратит всё на молоденькую любовницу. Вот почему она тебя так сразу невзлюбила! Если бы у меня забрали кучу денег из-под носа, а какая-то стерва сидела бы и улыбалась, рассказывая, что она живёт за счёт мужика, то я бы её как минимум послала. Как максимум на стене в подъезде написала бы что-нибудь про неё.
Она обещала меня ещё домой отвезти, так что я поспрашиваю где найти её отца и его деньги. Пообещаю поделиться, если всё получиться.
А тебе не дам — ты мне кофе не покупаешь!'
Пока читала, успела зайти домой, стянуть платье, освободиться от лифчика и дойти до холодильника за соком.
