Но он не пришел. Ни в этот день, ни через день. Никогда.
- Он не вернется, Тагир, - сказала как-то вечером мать, заметив, что я не отхожу от окна. – Отец ушел от нас. Навсегда.
- Что ты такое говоришь? – спросил я, повернувшись к ней.
Теперь глаза матери всегда были грустные и уголки губ никогда больше не поднимались.
- Он ушел к другой женщине, - равнодушно произнесла она. – Не терзай себя, сынок. Мне и так тяжело. А видеть, как мучаешься ты… Невыносимо…
- Но мама… - я нахмурился и стал блуждать взглядом по комнате, - как ушел? Почему? У нас же все хорошо было…
- Такое случается, сынок. Вырастешь – поймешь.
Я вырос. Но не понял. Не понял и не простил.
Я до сих пор помню, как впервые узнал, куда, вернее, к кому ушел отец. Нет, не отец. Я отказался так называть его. Ренат. Вот. Ренат.
Ренат работал заместителем мэра. Поэтому наша семья не нуждалась. Я не знал отказа ни в чем. До определенного момента.
Мэр перешел кому-то дорогу и его прикончили. Снайпер четко сделал свою работу из укрытия.
Ренат стал исполняющим обязанности.
И посчитал своим долгом помочь вдове мэра, молодой женщине, оставшейся с двухлетним ребенком на руках. Это было похвально. Если бы не одно «но».
Именно к этой женщине отец потом и ушел.
Гораздо моложе моей матери. Красивая блондинка с огромной грудью. И с миллионным наследством мэра.
Нет, я не хотел думать, что Ренат ушел к ней ради денег. Да по сути, мне было плевать, почему он это сделал.
Главное было в другом – он предал нас с матерью. Он бросил женщину, которая таскалась с ним по гарнизонам, когда он еще был обычным офицером и не пошел в политику. Он бросил меня. Своего сына. Променяв нас на молодую подстилку, которая раздвинула ноги сначала перед мэром, а потом и перед его замом.
Я ненавидел ее. Виола. Так ее звали.
Я все узнал о ней в интернете.
У нее была дочь от мэра. Два года. Совсем малышка.
Но я ненавидел и ее.
Потому что видел фотографии, как мой отец, Ренат, сука, тискает ее на руках.
Как они втроем гуляют по парку, изображая счастливую семью.
Он стал ей отцом. Предав меня.
Никогда не забуду, как однажды, перед очень важными соревнованиями, я решил пойти помириться с отцом, чтобы позвать его на чемпионат. Чтобы он увидел, чего я добился. Ведь я знал, что выиграю. И тренер был во мне уверен.
Я пришел к дому, где он жил тогда с новой семьей, и стал ждать. Ждать пришлось долго.
Наконец, отец вышел из подъезда с какой-то белобрысой тощей девчонкой. Я сорвался со скамейки и побежал к нему.
- Папа! – закричал я и заметил испуг в его глазах, когда он повернулся на мой крик. – Пап! У меня сегодня чемпионат области! Приходи!
- Тагир? – удивленно ответил он. – Ты один? – огляделся по сторонам. – Где мать?
- Мама дома. Пап, я один. Ты придешь?
Мне так важно было услышать тогда от него, что да, он придет. Что он переживает за меня. Но вместо этого…
- Во сколько? – спросил он, сажая девчонку в кресло и пристегивая.
- В четыре. Начало в четыре. Но у меня бой примерно через полчаса после начала. Ты придешь, пап? Я готовился! Я обязательно выиграю! Помнишь, ты говорил…
- Я постараюсь, Тагир, - ответил он сухо. – Мне надо Полину на балет отвезти. Но я постараюсь.
Я перевел взгляд на испуганную девчонку в кресле.
Полина.
Вот она.
Дочь Виолы, которая лишила меня отца.
Мне кажется, девчонка легко прочитала ненависть в моих глазах, потому что тут же ее кукольное личико сморщилось и она захныкала.
- Тагир, нам пора, - отец отодвинул меня от машины и захлопнул дверь. – Я постараюсь прийти. Пока.
И все.
Он не пришел.
Я вышел на бой и с надеждой не прекращал рассматривать трибуны. Но его там не было.
И я пропустил болезненный прием. Из-за этой невнимательности.
Тогда я сжал кулаки. Внутри все кипело от злости. Я не могу проиграть из-за предательства. Не могу себе это позволить.
Я набросился на противника и в несколько минут уложил его на лопатки.
Но и этого мне показалось мало. Я применил запрещенный прием. Противник попал в больницу.
Как результат для меня – техническое поражение и пожизненная дисквалификация.
И в этом я винил Рената.
Тогда мне казалось, что все. Мир рухнул окончательно. Что все плохое, что могло со мной произойти, уже случилось. Но как же я ошибался.
4. Тагир
Когда Ренат жил с нами, я никогда не задумывался о деньгах. Мне всего хватало. Ренат хорошо зарабатывал.
После его ухода первое время тоже все было обычно. Мать, похоже, пользовалась тем, что осталось от их совместной жизни. Но деньги имеют свойство кончаться.
Образования у мамы не было. Поэтому она смогла устроиться лишь на рынок продавцом.
У меня перед глазами до сих пор стоит тот день, когда она впервые пришла домой пьяной.
Я даже сначала не понял. Никогда до этого не видел маму в таком состоянии.
Она кинулась мне на шею и заплакала. Потом долго мычала о том, что любит меня и Рената.
Кое-как я уложил ее спать. Она проспала спокойно часа три. А потом я всю ночь провел возле ее постели. Ей было плохо. И единственное, чего я боялся тогда – что она умрет вот так. Прямо у меня на руках.
Весь следующий день она пролежала дома. Ей было плохо. Звонили с работы и сказали, что она уволена, раз не выходит на работу.
Мать расплакалась и попросила меня… сходить за вином. Я жестко отругал ее. Она забралась под одеяло с головой и молчала.
А мне надо было идти на занятия.
Я понимал, что никто не поможет мне поступить в университет, если я сам не приложу максимум усилий. Когда у меня была полноценная семья, я даже не задумывался о том, куда пойду после школы. Но сейчас… сейчас все изменилось. Мне надо было самому думать и решать свою судьбу.
Вечером мама вела себя как обычно и я даже вздохнул с облегчением. Ну, не может моя мама быть пьяницей.
Но оказалось, что может…
Через несколько дней она опять вернулась на рынок, на ту же точку. Торговец лишь сказал, что вычтет штраф из зарплаты за прогул, на этом и договорились.
А потом мать стала все чаще и чаще приходить с работы нетрезвой. Нет, она уже больше не напивалась так, как в самый первый раз, но все равно была пьяной. Иногда она просто приносила с собой бутылку, шла к себе и напивалась, если я не успевал отнять ее.
Я не мог постоянно следить за ней. У меня была занятия. И я тоже начал работать. Потому что материной зарплаты, еще и постоянно урезанной за какие-то нарушения, не хватало.
Официально меня на работу не брали. Все, на что я мог рассчитывать, - это пара часов ночью грузчиком в супермаркете. Неофициально, конечно, но по деньгам не обманывали.
Однажды утром, после ночной смены меня разбудил громкий стук в дверь. Я открыл, протирая глаза, и сразу же получил кулаком в нос.
Я даже не сразу понял, что случилось. Только резкая боль.
Упав на пол, я тут же вскочил, чтобы дать сдачи, но меня схватили сзади за руки.
- Где мать? – спросил здоровый мужик, весь в татуировках и с лысой башкой.
- Вы кто? – ответил я. – Что вам надо?
- Щенок! – мужик сплюнул прямо на пол и прошел в комнату в грязных ботинках. – Вставай, сука! – это уже прозвучало из комнаты.
А потом пьяное мычание матери.
Опять грохот шагов.
Все это время меня кто-то крепко держал сзади. И все мои попытки обернуться и посмотреть, кто там, заканчивались ударами по голове. Поэтому я просто стоял и ждал.
- Так, щенок, - мужик в татуировках опять появился передо мной. – Твоя мать спиздила кассу. Вы теперь торчите нам. Квартира ваша?
- Она не могла! – воскликнул я и тут же получил по лицу.
- Заткнись! Квартира на кого оформлена?
- Не знаю, - буркнул я, почувствовав металлический вкус крови во рту.
- Ясно, - хмыкнул мужик. – У вас неделя. Через неделю не будет денег – убью обоих.
