Следуя за звуком туда, где темнее и где трава выше, я достаю свой телефон и включаю фонарик, чтобы увидеть, что происходит.
Моя кровь стынет в жилах, когда мой взгляд падает на девушку, лежащую на земле передо мной. Она лежит лицом вниз, юбка задрана на талии, нижнее белье спущено и обернуто вокруг одной лодыжки.
— О, черт! — Я быстро присаживаюсь на корточки и переворачиваю ее.
Мое зрение затуманивается по краям, когда я точно вижу, кто это.
Нет! Нет, нет, нет, Дженнифер!
Большой синяк, образовавшийся на ее щеке, выглядит болезненным, макияж размазан, а волосы в беспорядке, как и ее одежда.
— Дженнифер! — Я обхватываю ладонями ее щеки. — Ты меня слышишь?
Она не отвечает. Я двигаю руками, чтобы ощупать все ее тело, проверяя, нет ли крови или чего-нибудь похожего на сломанную кость. Паника и адреналин, смешивающиеся и кружащиеся внутри моего тела, заставляют мои руки дрожать, мой разум не соображает правильно.
Я начинаю дергать ее за юбку, пытаясь стянуть ее вниз в своем паническом состоянии, но в итоге царапаю ее ногу неровным ногтем, который грыз раньше.
— Черт. Черт. — Я хватаюсь за волосы. — Ладно, ладно, успокойся.
Вдох, выдох.
— Дженнифер, — говорю я громко. — Дженнифер, очнись
Даже когда я слегка встряхиваю ее, она не двигается.
На самом деле, я даже не могу сказать, дышит ли она прямо сейчас. Я нащупываю свой телефон, который уронил раньше, и мне требуется три попытки, чтобы набрать девять-один-один.
Я ни разу не был в ситуации, даже отдаленно близкой к этой, поэтому я не уверен, как с этим справиться. Я знаю, что оператор диспетчерской может отследить мой телефон до нашего местоположения, даже если я ничего не скажу, поэтому я бросаю его обратно на землю и решаю попробовать искусственное дыхание.
Правильно это или нет, я не уверен, но я должен что-то попробовать. Я прошел курс около четырех лет назад, и я думаю, что помню большую часть того, что я должен делать.
Я снимаю свитер, отбрасываю его в сторону, а затем дважды проверяю, есть ли у нее пульс, прежде чем откинуть голову назад. Прижимаясь губами к ее рту, я делаю один вдох, а затем жду пять секунд.
Когда я собираюсь сделать это снова, она издает приглушенный крик у моих губ. Я отстраняюсь, чувствуя гребаное облегчение от того, что она, по крайней мере, отвечает.
— Отойди от меня! — Кричит она с широко раскрытыми глазами, ее слова звучат невнятно. — Перестань прикасаться ко мне! — Она начинает размахивать руками в моем направлении, пытаясь ударить меня, как будто я нападаю на нее.
Я хватаюсь за них, пытаясь успокоить ее. — Дженнифер, остановись. Я пытаюсь тебе помочь.
— Нет! Ты, блядь, изнасиловал меня.
— Что? — Кровь отливает от моего лица. — Нет. Нет, я этого не делал. Черт.
Одна из ее рук вырывается из моей хватки, и она наносит удар мне в лицо. Ее ноготь царапает мою щеку, и я отпускаю ее другую руку, чтобы дотянуться и прикрыть рану. Влага покрывает кончики моих пальцев, когда кровь вытекает из раны. Она довольно хорошо меня зацепила, но сейчас мне все равно.
Фонарик моего телефона все еще освещает пространство вокруг нас, и я наблюдаю, как она отступает назад, пытаясь убежать от меня.
— Это был не я, Дженнифер. — Я пытаюсь, чтобы мой голос звучал успокаивающе, но в итоге он срывается.
Мой желудок бунтует при мысли о том, чтобы сделать с ней что-то подобное, изнасиловать ее, и меня чертовски убивает видеть то, как она так боится меня.
Она теребит свои пальцы, в то время как ее глаза бегают вокруг нас.
Ее зрачки кажутся огромными в свете моего телефона, что означает, что она либо под кайфом, либо пьяна, или, может быть, немного того и другого.
Может быть, парень, который сделал это с ней, накачал ее наркотиками или что-то в этом роде? Это был тот парень, который налетел на меня?
Ее рука опускается к верхней части бедер, и она трет эту область, морщась, как будто ей больно. Я вижу полосу крови, тянущуюся по внутренней стороне ее ноги, которую я раньше не видел.
Это из-за того, что парень сделал с ней? Или это от меня, когда я пытался натянуть на нее юбку? Дерьмо.
Эта врожденная потребность утешить ее заставляет меня медленно ползти к ней, но как только она замечает это, она поднимает руки перед собой.
— Нет. Держись от меня подальше. Пожалуйста, — умоляет она и начинает плакать. — Держись подальше.
Моя грудь сжимается при виде ее такой расстроенной, и мне больно от того факта, что она думает, что я сделал это с ней. Я не могу позволить ей так думать обо мне.
— Дженнифер, послушай, это был не я, — я пытаюсь сказать это медленно и спокойно. Между тем, я тоже близок к тому, чтобы сломаться.
Я даже представить себе не могу, через что ей пришлось пройти сегодня вечером. Если я чувствую себя так хреново из-за этого, то что, черт возьми, должна чувствовать она?
Вдалеке раздаются звуки сирен, и на ее лице отражается целая гамма эмоций, когда ее глаза поворачиваются в ту сторону, а затем сразу же возвращаются ко мне. Как будто ей стало легче или что-то в этом роде.
Все ее тело дрожит от всего, что с ней произошло, а также от прохладного ночного воздуха, ее нижняя губа дрожит вместе с ней. Поэтому я встаю, медленно поднимаю свой свитер, а затем снова пытаюсь придвинуться ближе.
— Вот, возьми это. Ты замерзла.
Ее настороженный взгляд сосредоточен на мне, но она, кажется, немного успокоилась и на этот раз не говорит мне держаться подальше. Может быть, она чувствует себя в большей безопасности, когда сирены приближаются. Или, может быть, она, наконец, поняла, что это был не я.
Однако чем ближе я к ней подхожу, тем больше она снова начинает замыкаться в себе, а затем в ее глазах появляется дикий взгляд.
Внезапно она бросается на меня, пытаясь напасть и вцепиться в мою рубашку. Она спотыкается о траву своими нетвердыми ногами и падает на землю, по пути разрывая мою рубашку и заставляя меня упасть вместе с ней. Потом она мечется, бесится и кричит, пытаясь ударить меня.
— Эй, — с трудом произношу я. — Эй, успокойся. Я не собираюсь причинять тебе боль.
Я снова пытаюсь схватить ее за руки, чтобы успокоить, но она слишком взвинчена и замахивается ими на меня, как делала раньше. На этот раз мне удается вырваться из ее досягаемости, прежде чем она снова поцарапает меня, и тогда я поднимаюсь на ноги.
Глядя на нее сверху вниз, я чувствую себя совершенно бесполезным. Беспомощным.
Я даже не могу злиться, что она так реагирует после того, что с ней случилось. Как можно было ожидать, что кто-то будет действовать рационально в этой ситуации?
Когда она начинает плакать, уткнувшись в ладони, мое сердце широко раскрывается. Я не могу видеть, как она плачет и так расстроена. Повинуясь инстинкту, я снова тянусь к ней, но голос позади меня останавливает меня на полпути.
— Отойди от девушки и подними руки так, чтобы я мог их видеть.
Я резко оборачиваюсь и вижу нескольких полицейских и парамедиков, которые идут к Дженнифер с сумкой.
— Вы не понимаете. Я пытался... — Вид пистолета заставляет меня замолчать.
— Подними руки вверх!
Я быстро поднимаю руки над головой. Я уверен, что это должно выглядеть плохо. Быстрый взгляд вниз показывает, что моя рубашка разорвана в одной части. У меня также есть царапины на руках и на щеке. И, черт возьми, я поцарапал ей ногу. Моя ДНК будет на ней повсюду, даже на ее губах. Дерьмо.
Я, наверное, облажался. Прохладный холодок пробегает по моей коже при мысли о том, что может со мной случиться.
Нет. Нет, я не могу быть обвинен за это. Я невиновен. Все будет хорошо. Со мной все будет в порядке. Я невиновен. Со мной все будет в порядке.
Я повторяю эти слова снова и снова в своей голове.
Когда один офицер начинает надевать на меня наручники и зачитывает мне мои права, я наблюдаю, как другой наклоняется, чтобы поднять что-то с земли в перчатках.
— Это твое? — Спрашивает он, кладя это в пакетик.
