марта, а ребёнок без нормальной демисезонной куртки и резиновых сапог. В общем, насчёт кафе Ника всё же, к моей радости, передумала, решив провести праздник у нас дома. Для неё это оказалось даже ещё интереснее — дочка, как и я, любила возиться на кухне, и мы с утра пораньше приготовили кучу всего вкусного. Кроме торта — его я заказала у своей знакомой, которая подрабатывала тем, что делала такие тортики на заказ. Выглядел торт потрясающе — внизу шоколадный бисквит, сверху чернично-ежевичный мусс, покрытый белой глазурью, на ней божьи коровки из мастики, а на краю торта, свесив ноги, сидела съедобная фигурка Леди Баг — героини любимого Никиного мультфильма. Я не представляла, как дочка будет есть эту фигурку, но раз ей захотелось именно такой торт…
И теперь Ника усиленно его ждала. Кроме того, она почему-то очень волновалась, даже один раз поменяла платье. И носилась по гостиной, где мы накрыли большой стол, поминутно проверяя, правильно ли лежат её любимые ярко-розовые салфетки.
К часу дня — именно к этому времени был назначен основной сбор гостей — Ника и сама извелась, и меня извела. В итоге я, задёрганная дочкиными замечаниями и требованиями, умудрилась опрокинуть на себя стакан с морсом. Хорошо хоть только на себя, а не на праздничную белую скатерть.
И, естественно, именно этот момент выбрал курьер, чтобы привезти долгожданный торт. Услышав звонок в дверь, я поморщилась — придётся открывать в мокром на груди платье. Ничего неприличного видно не было, просто лиловое пятно, но всё равно как-то неловко. И обидно до слёз — морс-то черничный, а черничные пятна так просто не отстирываются. Платье совсем новое, специально для дня рождения Ники купленное — в общем, да, закон подлости в действии.
— Мама! — заорала из коридора дочь и, кажется, подпрыгнула — если судить по громкому «бах». — Это торт? Торт, да?!
— Да! — ответила я уже на ходу, пытаясь промокнуть пятно салфетками. Оно было во всю грудь, ещё и на живот наползало. Интересно, что будет с этой тканью, если замочить пятно в перекиси водорода? — Сейчас открою.
В глазок я даже не посмотрела. А зачем? Я как-то даже не сомневалась, что это курьер от Ани с тортом.
Но на пороге, когда я открыла входную дверь, оказался совсем даже не он…
— Папа-а-а-а! — радостно завизжала Ника и, подпрыгнув, повисла у Стаса на шее, едва не сбив его с ног. Я, толком не соображая, что делаю и что вообще происходит, по инерции помогла бывшему мужу придержать дочь и забрала у него из рук букет цветов и подарочный пакет.
— Привет, карамелька! — воскликнул Стас, широко улыбаясь, и чмокнул Нику в подставленную щёку. Но смотрел он при этом на меня. — Какая ты красивая! Гости твои не пришли ещё?
— Нет, пап, я же говорила, что они к часу дня только придут! Ещё даже торт не привезли! Ты как раз вовремя!
И тут я резко осознала, что эта парочка, по-видимому, обвела меня вокруг пальца.
Резко взметнулось раздражение — будто ветер в душе поднялся. Я вздохнула, пытаясь успокоиться, поставила на пол пакет с подарком для Ники, положила букет на комод и, буркнув:
— Пойду-ка я переоденусь, — ушла из коридора в свою комнату.
2
Катя
С тех пор, как мы со Стасом развелись, в нашей спальне — теперь это, естественно, была уже не «наша спальня», а просто моя комната — многое изменилось. Ремонт я сделать не могла, поэтому поменяла обстановку и, разумеется, кровать. Точнее, сейчас это был диван, который я даже ни разу не раскладывала, спала на собранном. Но и всю остальную мебель я тоже постепенно ликвидировала. Так мне было легче справляться с болью.
За окном было пасмурно, и я включила свет. Подошла к гардеробу и распахнула створки, вглядываясь в стройные ряды вешалок. Я как-то не ожидала, что испорчу подготовленное к празднику платье до самого праздника, ещё и Стас нежданно-негаданно припёрся из Питера, и поэтому сейчас я ощущала себя растерянной. Меня будто посадили на карусель, хорошенько раскрутили её, а затем заставили резко встать — голова кружилась, и было сложно сосредоточиться на конкретной мысли.
Я не понимала, что мне надеть.
Я не понимала, зачем Стас приехал. Нет, чисто теоретически понимала — на день рождения Ники. Но почему именно сейчас? Мы ведь с ним договаривались, что они с дочерью празднуют всегда отдельно, в наш дом он не приходит. Такими были мои условия ещё до развода. Я не желала видеть Стаса, поэтому сразу сказала, что общаться с Никой он будет только на нейтральной территории. Так всегда и было. Когда он приезжал из Питера, я просто приводила Нику к нему в кафе. В те разы, когда у меня не было времени или настроения видеть Стаса даже мельком, это делала бабушка. Собственно, почти всегда так оно и было — я использовала любые отговорки, чтобы лишний раз не встречаться с бывшим мужем.
Судя по всему, они с Никой сговорились за моей спиной. С дочерью я ещё разберусь, а вот Стас…
Раздался стук в дверь, и почти сразу после этого в комнату просунулась голова Стаса.
— Можно?
— Нет, — огрызнулась я, покосившись на бывшего мужа с раздражением. — Не видишь — я переодеваюсь!
— Пока не вижу, честно говоря, — хмыкнул Стас, всё-таки заходя внутрь. Он, как обычно, выглядел безмерно уверенным в себе, не сомневающимся в собственных действиях ни на грамм. Когда-то меня восхищала подобная черта его характера, сейчас же — бесила до невозможности. — Пока ты просто стоишь перед шкафом.
— Стас, уйди, а? У нас с Никой гости через двадцать минут, а я с пятном на платье. Надо решить, что…
— Вот это, — сказал бывший муж, отодвигая меня чуть в сторону, и ловким движением руки достал из гардероба вешалку с одним из моих старых платьев. Я купила его на пятилетнюю годовщину нашего брака. По иронии судьбы через пару месяцев Стас от меня ушёл, и больше это платье я не надевала. Алое, как кровь, вязаное платье из тонкого кружева с открытыми плечами и юбкой чуть ниже колен — очень сексуальное, но…
— Нет, — отрезала я, попытавшись запихнуть вешалку обратно, но Стас не давал мне этого сделать, вцепившись в платье как в трофей. — Отдай! Не буду я это надевать. Во-первых, слишком сексуально, а…
— Перестань, Кать, — поморщился бывший муж и неодобрительно покосился на меня. — Ты с этими своими ханжескими представлениями… — Он вдруг запнулся, отвёл взгляд, будто смутившись, вздохнул и, кажется,
