в порядок.
— Заедем в «Глорию»? — предлагает Никита.
— Почему бы нет! — подруга сразу веселеет.
Оно и понятно, Никита всегда вызывал у нее восторг.
— Я пас, — мне сейчас лучше побыть в одиночестве.
— Мил, через неделю мы разойдемся по разным универам, Никита так вообще за границу чухнет. Когда мы еще так соберемся?
Она права, мы действительно все скоро разбежимся. Я это чудесно понимаю. Но не знаю, готова ли сейчас смотреть своему парню в глаза. Какое должна найти оправдание своему ступору и реакции тела.
Боже! Какой позор!
Дрожание опять проносится телом, и я, несмотря на совесть, соглашаюсь на предложение подруги.
Паркуемся около любимого кафе уже за десять минут, занимаем наш столик и делаем заказ.
— Все, написала в чате, думаю, скоро наши подтянутся, — вздыхает подруга. — Жаль, что наши проиграли, но и проигрыш можно отпраздновать.
— Если бы не Алекс — мы бы выиграли, — злостно буркает Никита. — Он на два года старше, и я вообще не понимаю, почему он играл за команду Тертив.
— То есть он не наш одногодок? — злюсь.
Организацией матча также занималась я. Одним из правил дружественного поединка было обязательное участие игроков, которые закончили в этом году школу.
— Я его помню еще с прошлогоднего турнира, где он играл за университет, в котором учится. Наглый парень, тогда мому брату досталось от него, — вспоминает Никита.
На первый взгляд я бы не сказала, что он старший, напротив, по его поступкам кажется меньше по возрасту.
Начинаю волноваться за Даню, жалею, что ушла, но, вспомнив свое состояние, я вряд ли смогла бы ему чем-то помочь или остановить.
Уже спустя некоторое время мой парень появляется с веселой улыбкой и без единой ссадины с ребятами нашего класса.
— Прости, — приседает рядом. Рукой приглашает официанта и говорит слова, которых я вообще не ожидала услышать:
— У нас с Алексом старые дела, вот он и мстит мне, — говорит так, будто не видел никакого поцелуя. — Давай просто забудем об инциденте.
3
Открываю глаза еще задолго до будильника. Сегодня первый день в университете, и мне до чертиков страшно.
Новые знакомства слишком болезненные для меня. Обстановка, да и вообще, за одиннадцать лет я привыкла к одноклассникам. А сейчас словно с нового листа.
Еще и Катька со своими причудами. Даже не сказала, в какой универ поступила.
— Привет, мамуль, — присаживаюсь за стол.
— Привет, а ты чего так быстро? — даже не поднимает взгляд от кофемашины.
— Мам, ну ты чего? — бурчу с набитым ртом. Булочки просто отпадные, и нет сил дождаться кофе латте.
Мама поворачивается и начинает хохотать. Она как никогда счастлива, и я очень рада видеть на ее лице улыбку. Протягивает мне кружку с напитком и садится напротив.
— У меня сегодня дополнительная смена.
Странно прячет взгляд на дне кружки.
— Тебе нельзя переутомляться, — вздыхаю, — может, откажешься?
После смерти отца мать долго приходила в себя. Даже из больницы ушла в поликлинику, чтобы меньше стресса. Хотя у врачей его всегда много. Особенно у таких, как моя мать. Она слишком близко все принимает к сердцу.
— Анька, детский врач, помнишь ее? — мать начинает оправдываться.
— Угу, — сербаю ароматный напиток.
— У нее в семье горе, мать умерла, ну как я могу отказать?
Моя мать терапевт, и до сегодняшнего дня я думала, что только взрослых может лечить, но, как оказывается, ошибалась.
— Она вернет дежурство?
— Да.
Мама складывает руки на столешнице, украдкой на меня поглядывая.
— Говори уже! — едва сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза к потолку.
— Помнишь, я тебе рассказывала о своем однокласснике?
Улыбаюсь в ответ, понимая, к чему она клонит.
— Он пригласил меня на свидание, — мама сразу краснеет.
— Тот, что вдовец? — В прошлом месяце мама ездила на конференцию врачей за границу и там в отеле чисто случайно встретила школьного друга.
— Тот самый.
— Сегодня вечером надо поторопиться, ты сто лет себе новые платья не покупала.
Мама благодарит одним взглядом и целует в лоб, как детстве.
Я не могу стоять на пути к ее счастью, хоть и чувствую боль в груди. Словно предаю покойного отца, но маме только сорок два, она уже три года как вдова.
Позавтракав, принимаю душ. Долго не могу выбрать, что надеть, но в конце концов останавливаю свой выбор на любимых джинсах и легкой футболке.
Чмокаю мать в щеку и бегу на остановку, ведь ехать мне почти через весь город.
Отоспаться теперь смогу только на выходных, и то не факт.
— Привет, красотка, — оказавшись на улице, набираю подругу.
— Привет, — тянет, — ты готова узнать, в каком универе я буду учиться? — стебется.
Я три месяца из нее выбивала признание. Молчала как партизанка.
— Говори уже.
Катька только хихикает в трубку и переводит тему. Я больше не возвращаюсь к этой теме. Пусть и дальше держит интригу. Рано или поздно все равно придется признаться.
В универ прибываю почти за полчаса до начала занятий и бегу искать свою аудиторию. Я тут была все лишь несколько раз и не успела оглядеться. Учитывая то, что тут более пяти зданий, есть где побегать.
Перед воротами опять звонит телефон. Даже не смотрю кто, сразу поднимаю.
— Опять ты эти галимые джинсы натянула, — Катька возмущается, а я не могу понять, откуда она знает.
— Нет, я в платье сегодня буду соблазнять дедов, — хихикаю и поворачиваюсь к дороге. Катька стоит сзади, хитро прищурясь.
Бросаюсь в объятия. Не могу поверить, что она все время скрывала от меня правду.
— И какой факультет? — так, обнявшись, мы идем в главный корпус.
— Увидишь, — фыркает. Делаем шаг на дорожке, как мимо нас пролетает спортивный мотоцикл. Водитель в шлеме и его лица не видно, но кожаная куртка на широких плечах выглядит очень привлекательно.
Целое мгновение мне даже кажется, что, возможно, это преподаватель. Мы с Катькой с интересом наблюдаем, как он снимает шлем. Поворачивается к нам, направляя свой взгляд прямо на меня.
Сердце очень больно стучит. Руки деревенеют. Все переворачивается в один миг.
Не может быть!
4
Несколько минут ступора, глубочайшего сна мышц и извилин. Злость, глубоко проникшая в вены.
Я неделю пыталась не вспоминать проникновенный взгляд голубых глаз, вырвать из памяти пережитый позор, но он меня сам настиг там, где я не ожидала.
Злюсь.
Ноги так и норовят сделать шаг навстречу и отдать должок.
Цепляюсь за Катькину руку, чтобы не сделать глупость в первый же день учебы, и тяну к дверям.
— Я смотрю, ты без меня уже жить не можешь? — лыбится, направляюсь в нашу сторону.
Прикусываю губу, чтобы не ответить, и
