кончить, — хнычу я.
— Еще не время, похотливая сучка, — выдыхает, вонзаясь в меня, наполняя до краем.
Закрываю глаза, откидываясь на поверхность стола, от нахлынувшего желания, которое захватывает с новой силой. Мощные толчки выколачивают из меня стоны и крики. Палец, проникающий в мою попку, заставляет выгнуться и забиться в конвульсиях оргазма. Каждая, жаждущая разрядки, частичка моего тела распадается на атомы.
— Герман, да, да, — кричу я, улетая от сносящего крышу наслаждения.
Резкая боль в моей попке, заставляет вернуться на землю, и я уже кричу от боли, стараясь отстраниться от проникающего в мой анус члена. Сильные руки крепко держат за бедра, не позволяя сбежать. Герман медленно движется во мне, постепенно проникая глубже, растягивая сфинктер до предела. С одной стороны, больно, с другой приятно.
Это я понимаю, когда чувствую, как его член резко начинает двигаться вверх-вниз, доставляя мне неописуемое наслаждение. Чувствую, как он, словно поршень, входит и выходит из моей попки. Мне не хватает воздуха, я пытаюсь дышать, но это не помогает. Я вся мокрая, от выделений моего влагалища. Член, то входит, то, выходит, и не хочет останавливаться. Его пальцы движутся по моим половым губкам, задевая клитор, вызывая во мне стоны удовольствия. Меня трясет от напряжения, судороги не прекращаются, а в глазах темнеет, и я снова проваливаюсь в водоворот оргазма.
— Больше никогда не говори, что не хочешь меня, — рычит Герман, выстреливая в меня горячей струей спермы. — Слышишь? Никогда.
— Милая, ты сногсшибательно выглядишь, — Артур обнимает меня за талию и пытается поцеловать в шею незаметно от дефилирующей мимо нас престарелой пары.
— Да? — игриво спрашиваю я, стрельнув в мужа глазками, но тут же переключаюсь. — Саксофонист неплохо играет, да?
Я рыщу взглядом по залу, высматривая единственного человека, который мне сейчас необходим, как воздух. Нам необходим.
— Да, — лениво отзывается муж и по совместительству мой редактор. — Его где-то откопал Ядов, и теперь он играет на всех его приемах.
Ядов… Именно его я и хочу сейчас найти среди этой разношерстной толпы, которую известный затворник-коллекционер собрал в этой, принадлежащей ему, галерее. Он ни слова не произнес на публику после череды громких скандалов. Разве я могу пропустить такой шанс?
— Он не придет, Ян, — Артур тоже теряет ко мне интерес, тянется за шампанским и рассматривает ближайшую картину в стиле… А черт пойми, в каком стиле. Не разбираюсь я в этом. — Я говорил тебе, это дурацкая затея.
— Слушай, — я закатываю глаза, поражаясь недальновидности мужа. — Он сейчас то и дело на первых полосах, скандал за скандалом. Интервью не дает. Ты представляешь вообще, если все же мы добудем этот материал? Или что, даже пытаться не будем?
— Ну… Хочешь — добывай, а я пойду проветрюсь, — он белым крейсером плывет сквозь толпу с бокалом шампанского и бесит меня.
В последнее время я совершенно перестала понимать Артура. То он орет на меня, что у нас падают рейтинги, то подрезает мне крылышки на работе. Кризис среднего возраста, не иначе.
Я снова и снова прорезаю толпу взглядом. На сцене, как и говорил Артур, Ядов не появляется, и, вместо него, речь толкает какой-то неинтересный мне мужик.
Шампанское льется рекой, гости пьянеют, а я совсем теряю надежду на то, что хозяин почтит нас сегодня своим вниманием. Перехожу от картины к картине, навостряю ушки, надеясь услышать что-то стоящее, но нет, обычный сплетенный треп: кто с кем спал, кто кого кинул, кто и как давно ушел в запой.
Мужа тоже нигде не видно. И правда пошел дышать воздухом? Чем это я его так вывела из себя, что никак в себя прийти не может?
Звоню Артуру на мобильник. Не берет. Да посмотрите, какие мы обиженные! А потом: “Яна, сделай что-нибудь, нам крышка”? Конечно, как всегда.
Я нервно сдуваю со лба светлую прядь и повожу обнаженными плечами. Зря только платье это покупала. Ладно. Еду домой. Не маленький, дорогу как-нибудь уж найдет.
Иду припудрить носик перед тем, чтобы распрощаться с очередной неудачей, и на обратном пути мой взгляд цепляется за дверь с вывеской “Посторонним вход запрещен”. Приоткрытую дверь. Ну и, если уж она открыта, то я вроде бы и не нарушаю ничего, да?
Я, стараясь не открыть дверь еще больше, протискиваюсь в тускло освещенный коридор.
— Что я тут забыла? — бурчу себе под нос, но ответ знаю и так. Ядова я тут забыла. Надежда ведь, как известно, умирает последней.
Я бреду, прислушиваясь к каждому шороху, когда слышу четкое:
— Артур!
Женским голосом, чтоб вы понимали.
Я знаю, что Артуров на свете куча, но сейчас в этот момент я уверена, что это именно про моего Артура. Знаете, как это бывает? Не знаете? И хорошо! Никому не пожелаю.
На секунду замираю, пытаясь понять, откуда конкретно звучит голос, когда слышу:
— А-ах! Да! — совсем недвусмысленно стонет девушка.
Достигаю нужной двери в несколько шагов и, не стесняясь, распахиваю ее. Адреналин стучит в висках, руки вспотели, а ожерелье, которое я сегодня додумалась нацепить, вдруг невозможно душит, тянет меня вниз.
А может, это открывшаяся картина как будто бы разверзает подо мной бездну.
Артур, мой Артур, со спущенными штанами, пялит на столе какую-то брюнетку, а она закинула ноги ему на шею и истошно даже не стонет — орет.
Как так можно? Столько лет, столько чертовых лет я подчищала за ним хвосты, гладила рубашки и находила для его рейтингов лучший материал, а он… Я же с первой практики, на которую я попала к нему, жизни без него не представляла, ребенка от него хотела…
— Ну ты и мразь, — выпаливаю я.
Девчонка зажимает руками рот, видимо, настолько страшна я в гневе. Но я на нее даже не гляжу — не она мне изменяет.
— Янка? — Артур тоже обращает на меня внимание, и его лицо вытягивается. Мне стало бы смешно, если бы на горло будто бы не накинули колючую проволоку, лишающую воздуха. Как больно, черт…
— На хрен пошел, скотина, — рявкаю, меня всю трясет, и я очень стараюсь сдержать подступающие к горлу слезы. Никому не нужные. Ни ему, ни тем более мне. — Яна Евгеньевна я теперь для вас, Артур Викторович. Документы на развод пришлю по почте.
Вылетаю из комнаты и врезаюсь в чью-то грудь. Не успеваю сориентироваться, как следом за мной выскакивает мой муж.
— Ну зачем сразу разводиться, детка? — придерживая штаны одной рукой, Артур второй цепляет меня за локоть.
Я резко оборачиваюсь, даже не взглянув на невольного
