просила же не упоминать этого… По имени не хочется называть, — проговорила, вошедшая за отцом мама, тоже окинула меня взглядом и, кивнув головой, добавила, — Анют, собирай-ка необходимое, ноутбук свой возьми, еще чего там может понадобиться, отец поменяет замки, и поедем-ка к нам.
— Мам, ну чего я стеснять вас буду, — бормочу неуверенно.
— Дочь, не выдумывай, твоя комната всегда в твоем распоряжении. — раньше мамы отозвался отец, открыл чемоданчик, стал вынимать инструменты.
— Вот-вот, придумала тоже, стеснит она нас. Поедем, Анют, — мама шагнула ко мне, ласково погладила по плечу.
И я согласилась. Ведь и правда лучше уехать хотя бы на время из этой квартиры, где на меня тишина оглушительная обрушивается. Где услышала страшные слова: "Я от тебя ухожу, слышишь, не люблю я тебя…."
Все, хватит. Вырвать с корнем, забыть и не вспоминать. Запретить себе о нем думать. Сталкиваться придется, никуда не денешься, рано или поздно предстоит вернуться в офис с удаленки… Ну что значит, никуда не денешься, можно заняться поиском нового места, финансовые аналитики, в совершенстве владеющие английским, на рынке востребованы. Мне плевать, пусть думает, что ушла из компании потому, что он попросил. Пусть вообще что хочет думает, а я увольнением смогу избежать лишних потрясений….
Господи, я рассуждала мысленно, как бы избежать потрясений в туманном будущем, и предположить не могла, что новое потрясение ожидает меня всего через каких-то пару часов…
Глава 2
Уезжала я с относительно небольшой спортивной сумкой и рюкзаком для ноутбука.
Наверное, нужно было взять больше вещей, но голова не соображала: что конкретно мне понадобится, поэтому побросала в сумку первое под руку попавшееся, по минимуму.
Мои понимающие, самые лучшие в мире родители, тактично не лезли с советами, по-прежнему не задавали вопросов, не отпускали комментариев.
— Вроде бы все, — проговорила вслух, застегнула замок-молнию на сумке, принялась засовывать ноут в рюкзак.
— Все так все, если что-то еще понадобится, отправлю вас с матерью по магазинам. На этот, как его… шопинг. — отозвался отец, подхватил мои вещи, — ключи от новых замков на тумбе. Пойду, машину поближе к подъезду подгоню.
— Давай, мы скоро, — откликнулась мама, и мне ободряюще улыбнулась, — над предложением о шопинге подумаем, и возможно даже воспользуемся. Смена имиджа иногда исключительно благотворно действует. Анют, не подумай, я не настаиваю, если только сама захочешь, имидж поменять.
Я ничего не ответила, лишь выдавила из себя подобие улыбки…
По выходным дням пробок на улицах мегаполиса практически не наблюдается, ощутимая часть автомобилистов еще с вечера пятницы покидает пределы столицы. Так что до дома родителей без затруднений добрались, вроде вот только загрузились в папин форд и уже въезжаем в знакомый с детства двор.
Здесь тоже буйно цветут густо разросшиеся кусты сирени. Каштаны, еще в моем детстве посаженные по периметру хоккейной коробки, выпустили розоватые свечи, береза на углу дома стыдливо прикрывает тонкими ветвями свой белый ствол. Я успела немного отвыкнуть от родного двора и от этого пятиэтажного дома из серого кирпича, от каштанов и зарослей сирени. Но это не страшно, страшно оставаться один на один с оглушающей тишиной….
В моей комнате ничего не изменилось: тот же стол, тот же шкаф, диван, два кресла. Мягкий медвежонок, подарок подружки, Ленки Гороховой, в углу дивана.
Ленка живет неподалеку, нужно будет ей набрать ближе к вечеру, у нее сейчас, как она говорит, затишье на личном фронте, значит, можно пересечься, где-нибудь посидеть. Нет, скорее всего, не смогу. Не осилю. Наверняка же вопросы начнет задавать, почему я здесь, у родителей. Она безусловно в любом случае узнает, некоторое время назад Лена устроилась к нам в компанию делопроизводителем, так что не скроешь, да я и не собираюсь скрывать, просто сегодня не готова обсуждать свою личную жизнь, даже с близкой подругой.
Разложила по полкам шкафа немногочисленные вещи, отправилась в ванную, долго стояла под душем, подставляя под струи лицо. Нет, не плакала, видимо лимит слез исчерпался. А вот боль, боль осталась, только стала чуть приглушённее. Или я притерпелась к ней….
— Мам, давай я с обедом помогу, скажи, что сделать? — предлагаю, выйдя из ванной.
— Анют, я тут подумала, не налепить ли нам с тобой пельменей? Ну и что, пусть не сезонное блюдо, зато вкусное.
— Я от несезонных домашних пельмешек не откажусь! Даже готов свою лепту внести в процесс приготовления: лук почистить и мясо на фарш прокрутить! — крикнул отец из большой комнаты.
— Пельмени, так пельмени, почему бы не налепить. — очередной раз пытаюсь натянуть улыбку.
И снова криво получается, чувствую.
Возня с пельменями заняла около двух часов, мы заканчивали уже, когда мамин телефон залился трелью.
— Анют, ты ближе, глянь, кто там звонит.
— Мама Ленки Гороховой, насколько я понимаю. Татьяна Г на определителе.
— Дочь, нажми на громкую, у тебя руки почище.
Включила громкую связь, как мама просила.
— Рит. Не держи зла, я знать не знала, что Ленка моя с твоим зятем снюхалась, — раздалось из трубки…
***
Недолепленный пельмень выпадает из рук.
Снюхались, в смысле? С Ленкой? Ленкой Гороховой?.. Как же так-то….
"Я по собственной глупости и малодушию, чуть не потерял свою любимую женщину, зачем-то пытался справиться с этим чувством, но все же случилось так, как должно было случиться… Она ждёт ребёнка от меня, вот прислала результаты УЗИ, понимаешь…" — это он говорил, имея в виду мою подругу, Ленку…
Господи Боже мой…. Как же трудно дышать, мне снова трудно дышать…
Остолбеневшая мама, потрясенно глядит на телефон.
А оттуда, из телефона, после короткой паузы вновь раздается голос Ленкиной мамы:
— Рит. Я ругать ее стала, а она в слезы, все серьезно у них, говорит. Полюбили друг друга давно, встречаться начали еще до свадьбы Ани с Вадимом. Он, Вадим, все решиться не мог, а теперь малыш у них будет, куда деваться, Лена поставила вопрос ребром…
— Еще до свадьбы? — возмущенно грохочет возникший в кухне отец. — Так какого же хрена, этот козел нерешительный вообще в ЗАГС поперся с Аней? Аня ему вопросов ребром не ставила, силком под венец не тащила!
— Коля, Коль, не заводись, — дрогнувшим голосом, просит мама.
— Я спокоен, Рит. Как удав. А начищу нерешительному морду, буду еще спокойнее.
Я хочу сказать: пап, даже не думай об этой морде, не стоит и руки пачкать. Хочу сказать, но слова не выговариваются. Будто застряли внутри.
— Коль, Рит, я никого не оправдываю, но теперь-то уж что поделать. Получилось так. В жизни всяко бывает. Все у Ани наладится, она не первая и не последняя. Надоумьте ее, чтоб имущество согласилась
