Рута несколько лет назад стоила шестизначную сумму, так что я знаю, что эта тоже может принести серьезные деньги.
И все же.
Двадцать пять тысяч — это больше, чем я зарабатываю за три месяца, а наличные мне нужны как воздух. Деньги в банке — это страховочная сетка, от которой я не могу отказаться. Что, если бизнес потерпит крах? Что, если получение прибыли займет больше времени, чем я надеюсь? Что если, что если, что если…
У меня есть другие бейсбольные карточки, и общей суммы, за которую они уйдут, будет более чем достаточно, чтобы крепко встать на ноги.
Я потираю руки, наконец-то решаясь, и нажимаю «Отправить».
1
НОЙ
— Срань господня, Базз, иди и посмотри на это. Кто-то продаёт карточку Хэнка Арчера 1928 года выпуска.
Мой товарищ по команде, Базз Уоллес, бросает на меня взгляд со своего места на диване, крича через плечо «Это подделка!», прежде чем вернуться к какой-то ерунде, которую смотрит по моему телевизору, пока мы ждём прибытия других моих гостей.
— Зачем ты покупаешь всякое дерьмо? Ребята будут здесь примерно через двадцать минут!
Да, все скоро прибудут, но это не помешало Уоллесу прийти сюда слишком рано и воспользоваться сауной, чтобы снять боль в мышцах, а затем растянуться на моём диване. Прямо сейчас он смотрит какое-то реалити-шоу о парах, которые встречаются вслепую, а затем женятся. Или нет.
— Просто подойди и посмотри на это.
— Это такая же фальшивка, как сиськи Бет, — хихикает он, не отрывая взгляда от телевизора.
Господи, парень такой засранец. Уоллес — отличный товарищ по команде, но он из тех парней, которые любят посплетничать и поделиться личным дерьмом. Например, тем фактом, что его бывшая подружка сделала операцию по увеличению груди, — за которую тот заплатил — а так же тем, как они чувствовались или какими большими были.
Парень не знает, когда нужно заткнуться, и не понимает, что всё это дерьмо — не моё собачье дело.
Возвращаю взгляд к экрану компьютера и пролистываю фотографии карточки Арчера, увеличивая масштаб, чтобы лучше её разглядеть. Всего есть двенадцать фотографий — максимальное количество, которое можно загрузить, — и я внимательно изучаю каждую из них.
Она в отличном состоянии.
Мой член немного покалывает при виде неё, если честно. У меня текут слюнки от этой бейсбольной карточки с тех пор, как я купил свою первую в одиннадцать лет, потратив все свои карманные деньги на целую колоду, добавив Арчера в свой список желаний. Я хотел иметь такую с тех пор, как взял в руки биту и полюбил эту игру. Но их осталось не так много, потому что в те времена никто не знал, что они будут чего-то стоить. Мамы, убиравшие комнаты своих детей-подростков, выбрасывали или раздавали их. Не говоря уже о том, что в 20-х годах карточки не производили массово. Бейсбол, возможно, и был главным развлечением Америки, но это была не та денежная машина, какой он является сегодня.
Это моя страсть.
Моя карьера.
Никому не говорите, но я знаменит.
Чёрт, это прозвучало пафосно, а это не входило в мои намерения — я просто констатирую факты. Я бы никогда не стал хвастаться чем-то подобным. Это не в моём стиле. Никогда таким не был. Неважно, сколько денег зарабатываю, играя в мяч, или как долго нахожусь в лиге, но я никогда не буду вести себя по этому поводу как конченный урод. Хотя на самом деле, когда был подростком, скауты бейсбольного колледжа стояли на трибунах во время моих игр и наблюдали за мной. Когда я был второкурсником, пятнадцать университетов хотели подписать со мной контракт как можно раньше. ПЯТНАДЦАТЬ.
Я не был готов взять на себя обязательства, поэтому ждал. Поступил в низшую школу 1-го дивизиона. Не так много студентов и отличная программа на Восточном побережье недалеко от дома. Я мог выбирать из лучших, потому что все хотели меня.
Это было ошеломляюще.
Всё, чего я хотел — это играть в бейсбол, а не быть ребёнком с плаката для спортсменов-придурков.
Поэтому пошёл туда, где всё казалось знакомым, крепко держал перчатку и мяч в руке, и, когда в дверь постучались представители высшей лиги, я откликнулся на их зов.
Не без колебаний, конечно.
А кто бы не согласился? Я живу ради бейсбола. Для меня не существует ничего другого, если не считать моих родителей.
Не обращая внимания ни на что кроме игры, я стал знаменитым, а позже прославился ещё и тем, что был затворником. Я выхожу на поле, чтобы выполнять работу, не интересуясь тем, что с ней связано: фанатами, женщинами-охотницами, папарацци.
Даже зарплатой.
Это просто приятный бонус.
Один из тех, которым я готов поделиться, чтобы завладеть этой карточкой Арчера.
Смотрю на экран компьютера, воспоминания из моего детства встают комом в горле. Во мне просыпается желание, нужда и решимость, которые я сглатываю, пролистывая фотографии.
То, как меня заметили скауты, когда я был старшеклассником, а затем позвали в профессионалы, когда был на последнем курсе в колледже, сделало меня похожим на трофей — все хотят заполучить частичку меня. Я же просто хочу кусочек истории.
— Не собираешься пойти посмотреть на это? — кричу я снова, прежде чем нажать кнопку «Связаться с продавцом», расположенную внизу страницы.
— Не могу. Чешу яйца.
Похоже на правду.
Я щелкаю костяшками пальцев и смотрю в пространство, думая о словах, которые хочу использовать в своем сообщении. Затем, больше не колеблясь, открываю текстовое поле на своем ноутбуке, ввожу номер телефона и…
На номер 555-4439: Привет. Меня интересует бейсбольная карточка Хэнка Арчера. Она всё ещё продаётся?
Сердце бешено колотится в груди. Что, если её уже продали?
Я жду.
Встаю и иду к раковине, мою руки, хотя они и негрязные. Прохаживаюсь от кладовой к окнам, глядя на свой огромный задний двор. Любуюсь бассейном, его каскадным водопадом, искусственными валунами и горкой из формованного бетона.
