скрыть свой гнев. Я не знаю ни одной девушки, которая назвала бы свободой последние двенадцать лет, проведенные в монастыре, терпя побои и голод, под руководством сестер с сердцами, кислыми, как засохшие лимоны.
― Двадцать один день. ― Мой отец потирает руки с напускной веселостью. ― Поездка длится всего двадцать один день. Солдаты маршируют месяцами.
― Да, но одетые, ― язвительно замечаю я. Как только я это произношу, его губы шевелятся, словно он хочет бросить мне в ответ какие-то слова, но Сури кладет свою нежную руку на его предплечье прежде, чем он успевает это сделать.
― Чарлин, ― ласково просит она, ― давай сохраним мир в последний день пребывания Сабины здесь. ― Она хлопает длинными ресницами. Они поженились совсем недавно, и он все еще так увлечен своей красивой молодой второй женой, что забывает об основной причине своего гнева.
― Лорд Райан установил правила, ― бормочет он, чтобы снять с себя часть вины. ― Не я.
И все же ты не возражал.
Когда мой отец продал меня в качестве невесты лорду Райану Валверэй в обмен на погашение семейных долгов, я была последней, с кем он посоветовался. В конце концов, зачем кому-то спрашивать мое мнение? С самого рождения я была лишь разменной монетой для влиятельных людей. Но почему из всех богатых лордов, которых мог бы выбрать мой чертов отец, выбор пал именно на него?
Лорд Райан мог быть греховно богат, но он еще и просто греховен. В мой первый день после выхода из монастыря Сури шепнула мне, что он заслужил прозвище «Лорд лжецов», когда прибрал к рукам принадлежащую его семье империю узаконенных пороков в Дюрене. Семье Валверэй принадлежат все заведения разврата в Западном Астаньоне, от игорных притонов до борделей и ипподромов ― и, если слухи верны, они занимаются и незаконными пороками. Полагаю, для лорда Райана эта поездка ― всего лишь очередная игра.
И у каждой игры есть правила. Согласно нашему договору о помолвке, вот мои:
Никакого платья.
Никакой сорочки.
Никакой обуви.
В честь богов леди Сабина Дэрроу воссоздаст легендарное путешествие Бессмертной Солены, проехав на лошади от Бремкоута до Дюрена за двадцать один день, прикрытая только волосами.
Я слишком хорошо знакома с историей, которой якобы посвящена эта поездка. У нас в монастыре был старинный, изрядно потрепанный экземпляр «Книги бессмертных». Я часами изучала священный текст, запоминая легенды и сказания о каждом боге и краснея от скандальных иллюстраций. Там был Бессмертный Вэйл, король фей, который правил божественным двором с помощью железного кулака и загорелого пресса. Бессмертный Попелин, бог наслаждения, изображался с нарядно одетыми женщинами, кормящими его виноградом. Бессмертная Алиссанта, богиня секса… ее иллюстрация с перепутанными конечностями многочисленных сексуальных партнеров в невозможных позах вызвала у меня наибольшее любопытство.
Но одна из самых известных историй в книге ― это когда бессмертная Солена, богиня природы, празднует свое предстоящее замужество, отправляясь обнаженной на лошади в дом своего мужа, чтобы продемонстрировать свою чистую душу. На иллюстрации изображены ее бессмертные линии феи ― светящиеся, светло-голубые знаки, которые проходят по конечностям и шее богов, ― полностью открытые на всем ее теле.
― Я иду к тебе не как богиня, а как простая женщина, ― говорит она. ― Я иду такой, какой меня создала природа.
И мужчина, которого выбрал для меня отец? Очевидно, ему тоже нравится эта история. Или, по крайней мере, идея обнаженной девушки, унижающейся перед ним.
И все же, несмотря на то что меня собираются выставить голой перед половиной Астаньона, внутри меня все еще теплится надежда. Возможно, это самообман, и мой дух будет сломлен еще сильнее, но, по крайней мере, я наконец-то вырвалась из стен монастыря.
Этот маленький шанс на что-то лучшее помогает мне держать голову высоко.
Я потираю ракушку, висящую на шее, большим и указательным пальцами, доверяя тайному обещанию. Над головой солнце вырывается из-за облаков и заливает нас светом, от которого моя кожа начинает петь.
Однако в следующее мгновение в воротах появляется мужчина, и мой хрупкий лучик надежды исчезает, как утренний туман.
Он входит, словно грозовая туча, обретшая плоть: волосы цвета полуночи, глаза, скрытые капюшоном и хмурый взгляд, говорящий о том, что он предпочел бы быть где угодно, но не здесь. Нет никаких сомнений в том, кто он такой: на его спине ― лук, на плечах закреплена кожаная нагрудная пластина с гербом Валверэй.
Это было последнее правило в игре моего будущего мужа: Мой самый надежный стражник будет сопровождать леди Сабину для ее безопасности.
Как мне повезло.
Стражник лорда Райана опускает на землю мешок и лук, а затем выпрямляется во весь рост, затмевая моего отца, которого сложно назвать невысоким. Плечи стражника натягивают рубашку так, что ткань плотно облегает его бицепсы, которые по толщине не уступают моему бедру. Его брови нахмурены над темными глазами, которые сверкают даже с другого конца двора. Его челюсть квадратная и симметричная, но нос слегка смят в нескольких местах, как будто его не раз ломали. Его волосы длиной до плеч имеют насыщенный цвет и текстуру вороньего крыла. Он носит их распущенными, что совсем не соответствует моде, диктуемой феями.
От него захватывает дух. Он дикий. И абсолютно великолепный.
И все же, единственное, о чем я могу думать: Они прислали за мной зверя.
В брачном договоре лорд Райан назвал этого человека моим защитником, но стоит лишь взглянуть на этого громилу, и становится ясно: он ― мой надсмотрщик. Его задача состоит не в том, чтобы обеспечить мою безопасность во время пути, а в том, чтобы не дать мне сбежать.
Кровь стынет в жилах, когда он смотрит в нашу сторону и обращается к отцу:
― Лорд Чарлин Дэрроу?
Мой отец вздрагивает и выходит вперед, словно он ― школьник, а не привилегированный лорд-протектор Бремкоута. Они обмениваются словами, которых я не слышу, но у меня в ушах гудит столько внутренних вопросов, что я чувствую себя окруженной тучей мошек.
Рядом со мной Сури тянется рукой к горловине своего платья и одобрительно замечает:
