штанах, а в башке вообще нихуя не… — переводя взгляд с безмозглой обезьяны на меня. Дальше я не слышала, или это порождение дьявола перестало говорить.
Так как наши взгляды встретились.
Когда взгляд его жутких глаз остановился на мне я невольно вздрогнула.
Дьявол что смотрел на меня из черных как уголь глазищ вселял нечеловеческий ужас, вызавая непередаваемое никакими словами чувство. Я четко поняла, что теперь я попаду в самый настоящий Ад.
Словно передо мной широко открыли его врата, а на входе висит шикарная дорогая табличка "Добро пожаловать."
От страха я закрыла глаза.
Выдохнула, а потом снова открыла.
Очень высокий, широкий в плечах настолько, что пытаться разглядеть за ним что либо в радиусе двух метров не является возможным.
Мой друг детства Дава на секундочку — " чемпион области по рукопашному бою" и эта безмозглая обезьяна за моей спиной, тоже очень крупные парни, но этот…
Его лицо казалось высечено из камня.
Все черты крупные. Густые черные брови, широченные скулы переходящие в волевой подбородок, полные губы, а еще совсем свежий шрам, трех сантиметровая тонкая розовая полоска спускающаяся от уголка глаза вниз.
Он пугал. От него исходил запах опасности. Если только он захочет, то можно ни на секунду не сомневаясь, рассылать приглашения родственникам, на собственные похороны.
А еще он просто излучал чистый секс своими ямочками на щеках. Гипнотизируя, завораживая этой своей животной силой, безграничной властью, ароматом полной свободы. Так пахнут сильные мира сего. Вызывая внутри просто шквал противоричивых эмоций.
Как бы сказала моя подруга Светка — "Охрененный мужик. Умереть не встать. Я бы ему дала."-, но то Светка, а меня лихорадило, как в горячке.
Наверное…, не знаю…, так себя чувствуют крошечные кролики, перед двухсот килограммовым удавом на пороге своей скорой погибели. Которая, как ты точно знаешь не минуема, но и предотвратить её, у тебя ни единого шанса.
Старалась не смотреть на мужчину. Его взгляд выжигал во мне дыру, а раздувающиеся ноздри и издоваемые при этом звуки, поднимали внутри меня волну чего то неведанного мною ранее. Откровенно говоря, меня… парализовала моя реакция на этого зверя.
Я словно вкопанный столб, стою на пути у несущегося на всех парах товарного состава. Мои ноги залиты бетоном, а спасение убегает от меня, как дымка. А в голове большими буквами БЕЖАТЬ.
— Данил Сергеевич. — улавливаю на задворках сознания, голос Геры.
Кто бы мог подумать, что я буду рада его снова услышать. Но я и правда рада. Это отвлекает. К сожалению до тех пор, пока я не стала улавливать суть его монолога.
— Я застал ее в кабинете Александра Андреевича, она рылась в его столе. А на мои вопросы — "что она здесь делает и как сюда попала"- ответила работает и вошла через дверь. Но как известно отдел кадров заранее уведомляет службу безопасности о новых сотрудниках. Но ни вчера ни сегодня, никаких уведомлений не поступало.
— А еще при ней была связка ключей от всех служебных помещений. — орангутанг достал из кармана вещицу о которой упомянул и протянул ее стоящему перед собой мужчине.
Который в свою очередь, не сводил с меня своих дьявольских глаз, внимательно наблюдая за всеми отражающимися на моем лице эмоциями, как я не старалась их скрыть.
Серый кардинал мать его, в чьих руках ниточки этого спектакля.
— Ты кто? — не разрывая зрительного контакта, вторгаясь в мое личное пространство, нависая надо мной скалой.
— Аааася. — задыхаясь и отодвигаясь от него как можно дальше.
Внезапно его пальцы сдавили мое лицо.
— И что девочка Ася делает в служебном крыле. — медленно, выговаривая каждое слово, шепчет, склоняясь к моему уху.
— Раббботает. Я уже сказала об этом вашей обезьяне.
— Кому?
Упс.
— Гере. — от ужаса я зажмурилась и вжала голову в плечи, а краска стыда залила мое лицо.
— И вошла через дверь… как я понимаю? — приподнимая лодонью за подбородок мое лицо застовляя посмотреть на него.
— Да. — выдыхаю.
— Мммм — Разочарованно замычал.
— Ты же понимаешь правда, что может сделать такой злой дядя как я, с плохой девочкой Асей, которая ему бессовестно лжет. — нависая.
— Даю тебе минуту на подумать — проводя подушечкой своего большого пальца по моей нижней губе, заставляя содрогнуться и прикрыть глаза — пока мои парни…
— Парни? — В миг открываю глаза шире, вглядываясь в черную мерзлоту. Сглатываю слюну, чтобы хоть сколько то смочить предательски пересохшее горло.
— Уже раскатала губу что я лично тебя выебу? — в наигранном удивлении приподнимает внешний уголок своей широкой брови.
— Извини малыш я трахаю исключительно женщин. Особи женского пола внешне напоминающие мужиков меня не возбуждают. — с пренибрежением осматривает мою фигуру, а потом застывает на моих губах. Как выглядит похоть и возбуждение в глазах мужчины я знала не понаслышке.
Резко злится, я чувствую эту перемену в его настроение и поднявшуюся в нем волну ярости.
Взгляд из возбужденного становится пустым, а в следующий миг на моем горле сомкнулась рука, показавшаяся мне стальной.
Воздуха в легких почти не осталось, а в голове толчками бились кровь и страх. Последний обволакивал меня. Картинки из прошлого мелькали в сознании, которое ускользало от давления на шею. Это уже было в моей жизни.
— Короче, Гера, — у тебя в штанах, а в башке вообще нихуя не… т — осекаюсь, едва перевожу взгляд с этого долбоящера на лицо того недоразумения, что с него наконец сползло и оторвалось.
Сука.
Зависаю. На меня смотрят бездонные, огромные как блюдца, горные озера небесной чистоты.
Так шибануло, что в глазах помутнело. Ну хоть бы сиськи сочные увидел, моя слабость, а тут блядь глаза.
Что за хуйня романтическая? Охуеваю от себя. Откуда только…? Пиздец!..Малыш! Так и знал что подцеплю. Ну спасибо брат.
Ресницы длинные, личико кукольное, а пухые розовые губки так и манят своей непорочной мягкостью, но наталкивают мать твою, на нихуя ни не порочные мысли. Захотелось провести по ним большим пальцем и проверить действительно ли они такие мягкие на ощупь как кажутся, а лучше толкнуться в них членом.
— Ммм — из груди вырвался рык.
К счастью, у меня достаточно выдержки, чтобы держать свои желания при себе.
Но это пока не слышу ее сладкого голоса и не смакую на языке ее чертово имя.
АСЯ.
Злюсь. Только нечеловеческое усилие и выработаное годами самообладание помогает мне оставаться внешне спокойным.
— Ты же понимаешь правда, что может сделать такой злой дядя как я, с
