песни. Странно, но ни мой отец, ни моя бабушка никогда не делали мне замечаний по этому поводу. В нашем доме я об ингушах никогда ничего не слышала, ни положительного, ни отрицательного. Ничего вообще. И о том конфликте осетино-ингушском, я тоже толком ничего не знала и не слышала.
Как-то Фатима с ужасом рассматривала что-то в этой толстой книге. И что-то про себя бурчала. Я не придавала этому значения. Потом она, видимо, не выдержала и выдавила:
– Твари! Амин, ну ты только посмотри сюда, посмотри на эти фотографии!
Я заглянула в эту её книгу, там были чёрно-белые фото истерзанных людей.
– Что это, Фать?
– Это жертвы осетино-ингушского конфликта! Я тебе посоветовала бы лучше эту книгу почитать, чем перед ингушским каналом сидеть!
Честно сказать, я всё равно не врубилась в суть сказанного.
–Фатим, это так давно было, нашла что читать!
–Да хоть сто лет назад! Такое не забывается!
Она начала мне пересказывать весь ужас того, что происходил в тысяча девятьсот девяносто втором году, но ненависти к ингушам от её слов у меня не прибавлялось. Тему быстро закрыли, спорить было бесполезно.
Я продолжала смотреть иногда ингушский канал, а она читала дальше свою огромную книгу об этом конфликте. Я считала, что свою историю надо помнить, но не нужно её мусолить и вырабатывать ненависть! Нужно стремиться к миру и добру.
Глава 2. Я покидаю Осетию
Я училась в одиннадцатом классе, а Фатима в десятом. Мне нужно было уже определиться, куда поступать. Хотела я в медицинский, но таких денег, которые требуют в медицинской академии (СОГМА) в нашем городе, в моей семье не было. Поэтому надо было думать, что делать. Училась я неплохо. Как-то мама завела разговор:
– Доча, а ты не хотела бы поехать учиться в Санкт–Петербург, например?
Наверное, любая девушка от такого предложения должна была бы начать пищать от восторга, но я никогда не покидала дом надолго и вообще никуда не ездила, и такое предложение меня поначалу испугало:
– Куда?! Мааам, ты что! Как я одна там буду, среди русских?
– Ну почему среди русских, – возразила мама, – осетин там много. Да и кто тебя одну пустит, жила бы с сестрой отца своего, с Зарой. Она строгая, присмотрит за тобой, я уверена.
– Не знаю мам, не хочу.
– Ну ты понимаешь, что СОГМА мы не потянем?
– Понимаю мам…
– Ты подумай, время есть.
– А папа?
– Папа будет против, но выбора нет. Если хочешь в медицину, тогда только этот вариант, доча. Папу будем уговаривать.
Честно сказать, ехать я не хотела никуда. И об этом варианте я бы вскоре забыла, но тема поднималась часто. Отец был против моего отъезда. Вроде как девушка, опасно, то да сё, но и он понимал, что по-другому никак.
Денег поступать в Осетии не собрать, причем на стоматологию! Да и я не хотела, чтоб отец в долги влезал из-за меня. Вопрос решался полгода. Отец в итоге дал согласие на Питер. Я готовилась к экзаменам, занималась с репетиторами по химии и биологии. Уезжать и под конец мне не хотелось, я плакала по ночам и жаловалась сестре:
– Фааать, я не хочу ехать туда! Там осетин нету.
– Успокойся Ами, отучишься и вернешься, время быстро пролетит. Ты, главное, за русака там не выйди замуж! – смеялась сестра.
– Фатим, мне не до шуток! Я выйду замуж только за осетина!
Что касается замужества, я всегда рвала глотку: «Только за осетина». Мы с Фати думали, что осетины живут только в Осетии. Мама была во мне уверена, что я выйду только за осетина, и больше ни с кем не свяжусь. А соседи то и дело причитали: «Смотри, за русского не выйди»!
О, как меня это раздражало! Какой русский ещё! Только осетин и точка! Знали бы мы тогда, что не русского нам надо сторониться…
В Питерском институте у нас был знакомый, который бы помог немного поступить, если сама бы не сдала. То есть, если бы платить пришлось, то небольшую сумму, Копейки, по сравнению с осетинскими расценками.
Экзамены сдавала сама. Очень боялась завалить! Сдала. На бесплатное отделение баллов не хватило, но я не особенно и рассчитывала. Ну, зато взятку давать не пришлось! В общем, поступила на платное, нас это устраивало.
Глава 3. Новые друзья, новые знакомства
Началась моя жизнь в Питере. Я поселилась в квартире тети Зары, с ее мужем и сыном Тамерланом, младше меня на пять лет, очень забавным мальчуганом.
У меня была своя комната, компьютер, интернет – роскошь! До начала учебного года мама была со мной, потом уехала обратно в Осетию.
Первое время мне было сложно. Новый город, новая семья, незнакомые люди, другой ритм жизни. Я постоянно недосыпала. Приятным сюрпризом оказалось то, что вокруг была куча лиц кавказской национальности, прямо как дома.
Зара была действительно очень строгой, гоняла меня только так. Никогда не сюсюкалась и не церемонилась. Она подняла вопрос о религии:
– Ты у нас считаешься мусульманкой, да? Как твоя мать?
– Да…
– И почему ты приняла ислам? Надеюсь ты понимаешь, что ты сделала, Ами?
– Эм...ну да…
– МашаАллах. Аллах открыл для тебя сердце. Твоя мать учила тебя намазу?
– Нет.
– Хм, странно. Тогда научу тебя я.
Тетя читала намаз, держала пост и ходила в косынке. Хиджаб она, наверное, не считала нужным надевать. Да и иман был не на «такой высоте», чтобы покрываться. Но спасибо ей за то, что она меня приучила к намазу.
***
Целые дни я проводила в институте. Это было жестоко! Я просто засыпала на лекциях. Недосып был страшным, мне не хватало сна. Я очень уставала, плохо запоминала, голова болела от напряжения. Я уже пожалела, что сунулась сюда.
Отношения с одногруппниками не складывались. В моей группе был один нацист, которого я очень боялась. Он меня нет-нет да мог сильно обидеть. Я все рассказывала тете, но она только пожимала плечами: мол, что я сделаю.
После первого семестра я смогла перевестись в другую группу. Там, кстати, русских было по пальцам пересчитать, зато кавказцев было много. Со мной училась осетинка Диана, две ингушки Хава и Мадина, один чеченец Зелимхан, даг Мага и три иностранца.
На этот раз я быстро влилась
