была права на счёт тебя, ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь.
Чуть отстранившись, злобно обхватила его лицо ладонями и попыталась заглянуть в его глаза, но там лишь была пугающая пустота. Он старательно пытался отвести от меня свой взгляд, ведь я чувствовала сердцем что он сейчас сопротивлялся сам себе, ведь он чувствовал что-то ко мне, но старательно пытался этого не показать.
— Руки убрала!
Прикрыв на ничтожное мгновенье свои глаза, раздражённо проговорил.
— Когда разговариваешь со мной, имей смелость говорить мне всё в глаза.
— Я сказал, руки убрала!
Он крепко схватил мои запястья сжимая их до невыносимой боли и сбросил их со своего лица, а потом с какой-то необузданной яростью зыркнул на меня.
— Ты выглядишь жалко сейчас. Так уж и быть, за твои ночные старания, можешь сейчас побежать к своему папочке и поплакать ему в плечо, думаю, это последняя твоя с ним встреча на свободе.
Он стоял с торжествующей ухмылкой на лице и смотрел на меня с нескрываемым презрением. Злость и обида душили меня и заполняли все мои мысли, не позволяя думать о чём-то другом. От нескончаемой боли и безысходности, не раздумывая, я в ярости замахнулась и влепила пощёчину ухмыляющемуся Жене.
— Легче стало, принцесска? Беги, папочка ждёт, иди порыдай, пожалуйся, как его наивная девочка помогла менту усадить папочку за решетку… Больше ты не на что не способна.
— В твоём случае я бы лучше молчала сейчас. Ты не знаешь меня.
— Я всё о тебе знаю, всё, маленькая, хрупкая девочка, которую я сломал как куклу.
— Знаешь? Одного ты знать точно не можешь, я не буду от тебя этого скрывать..
Знает он меня, одного не знаешь, что хрупкая девушка в совершенстве владеет боевыми навыками. Со всей нахлынувшей на меня злостью, я влепляю своим левым кулаком Жене прямо в живот, от неожиданности он немного согнулся.
— Тварь!
— Вот прям легче стало, а теперь исчезни. Хотя, знаешь..
Мне этого было недостаточно, мне было плевать на последствия, плевать на него, я лишь следом врезала правой рукой точно прямо в нос. Врезала с такой силой, что по его носу уже струился ручеёк алой крови.
— Да я же тебя зарою вместе с твоим папашей!
Взревел он как раненый зверь.
— Хм, твой нос повреждён, но ничего, не будешь больше ковырять в нём.
Издаю легкий смешок, пытаюсь вытиснить боль из груди, но бесполезно… Под рёбрами скребёт до нестерпимой боли… Внутри смешались противоречивые чувства, любовь и ненависть…
— Сука! Так уж и быть, я дам тебе один совет, по нашей старой дружбе…
Я не дала ему договорить, мне хотелось поскорее убежать и не видеть его больше в своей жизни. Не могу… Не могу и не хочу… He хочу видеть предателя. Будь он проклят, ненавижу….. Я не хочу и не могу смотреть в его гнусное лицо…
— Засунь свои советы знаешь куда?
Он лишь в голос рассмеялся, сейчас передо мной был совсем другой человек, не тот которого я полюбила всем сердцем.
— Не смею больше задерживать. Помни, я так этого не оставлю!
Развернувшись, с вновь нахлынувшим потоком слез направилась дальше по коридору, в надежде найти хоть какого нибудь следователя, позади себя слышала лишь злобный смех Жени.
— Беги, Дашенька, беги… Aaxax!
Поговорив со следователем, я слёзно просила его об одном разговоре с отцом, после моих упрашиваний и уговоров, меня провели в допросную.
— Папочка!
В бессильном отчаянии я бросилась на шею к отцу и, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась так, как не плакала до сих пор никогда…
— Малыш?
Смотря на отца, я видела в нём лишь спокойствие, чего сейчас не скажешь обо мне.
— Пап, что случилось? Почему ты здесь? За что тебя задерживают? И вообще, ты почему такой спокойный?
— Потому что я ни в чём не виноват. Ты мне лучше вот что скажи, что ты здесь делаешь?
— Ho…
Резко осекаюсь.
— Езжай домой, нечего тебе здесь делать.
— Выбирай! Либо остаюсь я, либо сюда приедет мама!
Решительно сказала я. Я стояла на своём, ведь я же унаследовала папин характер, кроме того, мне отлично известно, что папе не нравилось это наше сходство. Ему не нравилась именно моя упёртость. Но, также он знал, я никогда не отступлю назад, поэтому, он сдался…
— Ладно, лучше уж ты, твоей маме лучше пока вообще ничего не знать.
— Пап, ты вообще Илье сообщил? Пусть приедет. Он же высококлассный юрист, пусть поможет, что тебе предъявляют? Что говорят?
— Вот давай только без этой бабки базарной, ему скажи, через час весь город знать будет, уже молчу про маму.
— Да уж, хранить секреты, это не про Илью…
Обиженно проговорила.
— Не дуйся, тогда он не мог поступить иначе, он также как и я переживал о тебе.
Отец со всей своей любовью, большими пальцами принялся вытирать мои бегущие ручьями слёзы.
— Малыш, прекращай потоп.
— Пап, так нельзя, нужно привлекать твоих адвокатов и что-то делать!
— Моя такая уже взрослая девочка, когда же ты так успела вырасти. Малыш езжай домой, я сам во всём разберусь.
Отец обнял меня за плечи и прижал к себе. Он обнял меня так крепко, как только мог. Оставляя поцелуй на моей макушке, он осторожно, чтобы не помять платье и не повредить мою причёску чуть отстранился и заглянул в мои глаза.
— Поезжай домой, мама будет волноваться.
— Пап, я не уеду! Я останусь и буду с тобой!
Уверенно произнесла, стараясь не показывать отцу всего своего бушующего волнения.
— Вот же характер.
— Я вся в папу
С шумом дверь допросной открылась, вальяжной походкой в кабинет зашёл с распухшим носом Женя, не глядя в мою сторону, грозно проговорил.
— Посторонние на выход! А вы, гражданин Зубров, к следователю.
— Мне разрешили поговорить
