class="p">— Мистер Норт!
Ее взгляд становится невероятно жестким.
— Я лучше буду вылизывать тротуары, чем унижаться, работая на тебя.
Я наклоняюсь вперед и ухмыляюсь.
— Я дам тебе полизать что-нибудь...
Она ахает.
— Ну все. Мистер Норт и мисс Осборн, в офис директора, живо!
Меня это устраивает. Не существует такого наказания, которое заставило бы меня пожалеть об этом маленьком обмене репликами. Черт, мое сердце даже забилось чуть сильнее, чего я никогда не чувствовал вне льда.
Бросаю свои вещи в рюкзак, пока девушка спорит с учителем. Я уже встаю со стула, когда она проигрывает битву и собирает свои вещи. Мы одновременно достигаем дверного проема, и ее плечо касается моего. Я не двигаюсь. Она отпрыгивает на метр назад.
— Пожалуйста. — Открываю дверь и взмахом руки приглашаю ее пройти вперед. — Сначала ботаники, — шепчу я.
Девушка закидывает кожаный рюкзак себе на плечи и топает в своих высоких ботинках, проходя через дверь.
— Большое спасибо, дерьмо вместо мозгов, — говорит она достаточно тихо, чтобы услышал только я.
У меня отпадает челюсть, и я на секунду замираю в оцепенении, прежде чем последовать за ней. У этой девчонки хватает смелости так со мной разговаривать.
Назовите меня заинтригованным.
Я следую за ней, наслаждаясь видом ее задницы в клетчатой форменной юбке длиной до колен. Ее пиджак заужен на талии, что дает мне представление об изгибах, скрывающихся под ним. Ее длинные волосы прямые, без малейшего намека на завиток или волну, а концы колышутся у поясницы.
Ее рост не превышает метра семидесяти, и при моем росте в метр девяносто мои длинные ноги помогают мне быстро догнать ее.
Я легко поспеваю за ней, хотя вижу, что девчонка пытается меня обогнать. Для этого ей пришлось бы бежать, но могу сказать, что у нее слишком много гордости, чтобы убегать от меня. Не хочет, чтобы я подумал, что она боится.
— Очевидно, ты не знаешь, кто я.
Она издает звук, похожий на тот, который издаешь, когда твоя собака мочится на пол — раздраженный, разочарованный и оскорбленный.
— Конечно, ты так думаешь, — сухо говорит она.
— Могу я дать тебе совет?
Девушка резко останавливается и поворачивается ко мне лицом. Ее руки скрещены на груди, а подбородок напряжен, когда она наклоняется ко мне. Зеленый. У нее зеленые глаза.
— Ты и так здесь изгой.
Она пытается скрыть вспышку боли, вызванную моими словами, но все равно вздрагивает.
— Не усложняй себе жизнь. Затаись, держи свое мнение при себе и не лезь ко мне.
Ванесса моргает, и на секунду я беспокоюсь, что она может заплакать. Так продолжается до тех пор, пока уголки ее полных розовых губ медленно не поднимаются вверх. Она ловит улыбку, прикусывая нижнюю губу зубами и качает головой.
— Вау.
Я хмурюсь.
Она складывает руки в молитвенной позе.
— Большое спасибо за полезный совет. Как я так далеко продвинулась в жизни без тебя?
Я думаю, что она говорит с сарказмом, но...
Девушка смело смотрит мне в лицо.
— Давай прекратим это дерьмо. Ты прекрасно знаешь, кто я, и видишь во мне легкую мишень. Но вот что я скажу тебе, ублюдок...
— Эй, полегче...
— Ты. — Она тычет меня в грудь. — Не лезь ко мне.
Кажется, что она стала выше, но это невозможно.
Я проверяю, не стоит ли она на носочках. Нет. Странно.
— Да, я умная. У меня средний балл четыре-пять и планы. Планы на колледж. Планы на карьеру. И никто, даже большой...
Так, теперь она точно стоит на цыпочках. Я проверяю. Нет. Какого хрена?
— Тупой...
Я что, уменьшаюсь?
— Самодовольный качок не встанет у меня на пути.
Теперь мы практически нос к носу. Я прочищаю горло, расправляю плечи и возвращаю себе преимущество в росте.
— Ты обращаешься со мной как с дерьмом, потому что я одна из немногих девушек в этой школе, в которую ты не хочешь засунуть свой член.
Я обиженно ахаю.
— И если то, что меня отправили в офис, потому что я защищалась от твоих оскорблений...
— Оскорблений? О, пожалуйста.
— ...уменьшит мои шансы на поступление в Стэнфорд. — Она втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Ее глаза — крошечные осколки изумрудного огня. — Тогда я выслежу тебя, уничтожу все, что ты когда-либо любил, и ничто не помешает мне разрушить твою жизнь. Мы поняли руг друга?
— Проклятье... — Я смотрю на ее напряженные плечи, жесткую челюсть и раскрасневшиеся щеки. И в этот момент я верю, что она способна выполнить свою угрозу. — Что забралось тебе в задницу?
— Ты. — Она сильно тычет меня тупым белым ногтем в грудь. — Ты.
Девушка разворачивается и оставляет меня на месте, потирать грудь, которую все еще покалывает от ее прикосновений.
Ванесса
Передо мной ставят бумажный стаканчик в тот самый момент, когда я чувствую, как волосы убираются с моей шеи. Инстинкт и усталость заставляют меня откинуть голову в сторону, чтобы обнажить горло. Теплые влажные губы касаются моей кожи и дразнят.
— М-м-м, эй, секси, — бормочет Хейс, прижимаясь к моей коже, от чего по телу пробегает дрожь. — Ты так хорошо пахнешь. — Парень проводит носом по моей шее до воротника форменной рубашки. Отодвигает накрахмаленную ткань в сторону и покусывает мое плечо.
Хейс Норт.
Кто бы мог подумать, что этот несносный придурок с физики окажется любовью всей моей жизни? Ладно, мы встречаемся недолго, и не обменивались этими тремя короткими словами, но ничто в моей жизни никогда не казалось мне таким правильным. Таким интенсивным.
В тот день, когда нас отправили в кабинет директора, Хейс взял на себя ответственность за все. Он сказал, что целенаправленно подначивал меня, и когда директор Жарден спросила, беру ли я на себя какую-либо ответственность, Хейс спросил её, как должна реагировать женщина, столкнувшись с женоненавистничеством. В тот день мне пришлось поднять челюсть с пола. Хейс с улыбкой принял недельное наказание, а я была освобождена от ответственности.
После того как вышли из кабинета директора, я спросила его, почему он так поступил. Почему не разделил вину со мной.
Его ответ?
— У тебя большие планы, — сказал он. — У меня их нет.
Моему феминистскому сердцу неприятно это признавать, но Хейс Норт пробил брешь в прочной стене, которую я воздвигла, чтобы сосредоточиться на учебе и избегать социальных аспектов.
