class="p1">Отомстим и улетим…
На эту мысль меня натолкнул Витя. Он точно знает, кто заказал моего Федю и выпустил в него роковую пулю. Нагорный Игорь Анатольевич. Ублюдок. Подонок и на сегодняшний день самый злейший враг для меня.
Также у меня есть второй претендент на «нелюбовь». Абрамов Максим Юрьевич. Начальник и заказчик этого Игоря.
Моя задача: проникнуть в кабинет этого Максима и найти какую-то доверенность моего мужа, из-за которой, выяснив из беглого рассказа Вити, убили Федю. Мне кровь из носа нужно найти эту бумагу, да и не только ее, я буду рыскать везде, в каждых закромах. Так мы с Витей сможем собрать доказательства их преступления и подать на них в суд, имея на руках весомые аргументы.
Единственное, что меня смущает, так это: «Как я туда попаду?» Но тут мне вновь на помощь пришел Витя. Он сказал, что они базируются в одной из столичных гостиниц. Я уже отправила туда свое резюме, и меня уже пригласили на собеседование — горничной.
От рождения я — Воронова Екатерина Витальевна.
После замужества — Власова Екатерина Витальевна.
А сейчас — Исаева Амели Витальевна.
«Амели…»
Удачи тебе, Амели…
Раздел 1.2
Шесть месяцев до пролога.
Июнь.
Игорь.
Сижу в прокуренной каморке клуба, наблюдая за движением в камерах. Мне на глаза попадается очень знакомая фигурка.
«Амели…»
Я обалдел, когда увидел эту девчонку на летучке сотрудников отеля. Сероглазая блондинка моментально свела меня с ума. А эта фигурка. Эти ножки. Она вся такая маленькая, правильная — идеальная…
Мы только вернулись с небольшого дела в столицу, и поначалу я подумал, что это помутнение разума. Но нет. Ее красоту не описать словами. Меня давно так не штормило от девушек.
Так уж повелось, что я не очень падок на женский пол. В кровать тяну их только раз. Второй уже неинтересно. После близости меня хватает только на: «Привет». И то не всегда. По настроению.
Нет, у меня есть. Точнее, была одна красотка, которую я имел «напрозапас». Танюша. В бывшем — ресепшионист отеля, в котором мы базируемся.
Мы — это небольшая компания друзей, состоящая из более чем ста человек. Ребята крепкие, вежливые. Просто так не трогаем. А не просто так — трогаем…
Так вот, Танюша. Сейчас ее уволили. Язычок слишком длинный. Полностью согласен с начальничком отеля, поэтому даже не стал говорить за нее слово. Сама виновата, балаболка.
А вот Амели…
«Амели…»
Даже имя у нее такое сладкое…
«Карамелька…»
Ни одной смены ее не пропускаю. Постоянно маячу у комнаты горничных, хожу с ней по номерам (в отеле не принято заходить в номера без охраны). Домой такси ее провожаю.
Помешался. Просто помешался. Но сближаться боюсь. Переживаю за внутренний принцип однодневных проникновений. Тут я уже неподвластен над собой. Мозг сам отталкивает от женщин.
Наблюдаю за ней уже порядка получаса и не решаюсь выйти. А что мне ей сказать?
«Привет…»
Ну, она мне ответит: «Привет!»
И что дальше?
«Отдыхаешь тут?»
Последует ответ: «Да».
Тупик.
Скажу: «Понятно…»
«Нет. Надо что-то весомое…» — усмехаюсь. — «Придурок… Даже к девушке подойти боишься. Сорокатрехлетний «девственник»!»
Решаю все же просто выйти и показаться ей. Тем более мне надо уже на обход.
Выхожу в зал. Выбираю самое видное для нее место и смотрю по сторонам, будто не вижу ее с подружкой на барной стойке.
С минуту так стою, и на ум приходит мысль: «А не заказать ли мне себе чай? Он же горячий. Как раз сяду за бар, и будет весомая причина оставаться рядом с ней легально».
Прохожу сквозь отдыхающую толпу. Пару раз отталкиваю бухих типов, которые чуть не наваливаются мне на ноги. Одному из них обламываю кайф. Уж очень он был груб. Даже не извинился. Ненавижу невоспитанных людей. «Деликатно» вывожу этого «неделикатного» за шкирку и возвращаюсь обратно.
Амелька уже заметила меня. Обращаю внимание, что она немного напрягается после встречи взглядами. По стулу ерзает, стороны разглядывает, а потом к подруге тянется, на ухо что-то шепчет и расслабляется, отлипая от нее в смехе.
Оглядываю эту сладость воочию и не могу сдержать слюны. Она одета в легкое шелковое коричневое платьице. Волосики красиво уложены. Маленькая сумочка в цвет платья. Туфельки легкие, на тонком каблуке.
Из всего этого безобразия меня терзает только то, что на ней нет лифчика. Уж очень раскрепощенно она одета. Это меня немного злит, но я сдерживаюсь.
«Лично домой отвезу! Никакого такси!»
— Привет, — неожиданно здоровается она первая, прикрикивая.
К ушку ее тянусь, чтобы не орать: «Доброй ночи…»
Она на мой бейджик кивает: «Ты и тут, что ли, работаешь?»
Киваю в ответ, подмигивая.
— А это моя подруга Юля! — продолжает Амелька, указывая на соседку по стойке.
Перевожу взгляд на вторую красотку, протягиваю ей руку и, когда она протягивает мне ладонь в ответ, галантно здороваюсь с ней: «Игорь. Можно просто Гар».
Диджей меняет трек, и девчонки радостно подскакивают со стульев, оставив меня в одиночестве.
Наблюдаю за ними, заказав кружку чая и усевшись за стойку. Мне очень нравится, как она улыбается. Никогда бы не мог подумать, что вот так легко смогу влюбиться в девушку, с которой даже диалога ни одного нормального не провел.
Нет, у меня нет душещипательных историй про бывшую любовь. Наоборот, я всегда был тем, кто мог оставить травмы девушкам. Я не дамский угодник, не ловелас. Я просто живу, а они сами ко мне липнут. Женщины в моей жизни второстепенны. У меня есть только одна дама, которая бередит душу.
«Бабушка…»
Родители давно открестились от меня, не приняв мой род деятельности. Мамка боится, что за мои дела ее с отцом смогут пресануть. Батя тоже ссыт последствий моего ремесла.
Одна бабушка непробиваема. Я ей за преданность купил белый «Ренджик». Уж очень у нее горел глаз на мою машину. Теперь у нас в семье два обладателя этого железа.
Баба-огонь. Всю жизнь была коммерсом. Многие годы моя Валя трудилась челноком. После ее знатно пресанули, и она стала валютчиком. Вот в это время мы, конечно, шиковали. Валюша тянула две семьи: нас с родителями и себя с дедом. Моего деда Лёхи не стало два года назад. Бабушка долго не унывала. Она вообще быстро отходит от всего. Душу в девяностых потеряла.
Сейчас в ее жизни есть только я. Валя — мать батька. Мамку мою всю жизнь ненавидела. Не запала она ей. Но меня любит. Я же единственный внук, остальные четыре — девки.
В
