Я сглатываю, дыхание в груди такое тяжелое. Он смотрит на меня сквозь мокрые ресницы, в его глазах такая энергия, взгляд такой проницательный, что я могу это почувствовать.
Я должна оставаться профессионалом. Должна держать себя в руках. И клятва, думай о дурацкой клятве. Но черт, если бы он поцеловал меня, это спустило бы с цепи моего собственного зверя. Ничто не смогло бы помешать мне сорвать оставшуюся одежду и трахнуть его здесь, на этом грязном поле.
Боже, молюсь я, ненадолго прикрыв глаза, я знаю, мольба о члене для меня не в новинку, но, пожалуйста, если это в твоих силах, сделай так, чтоб у меня случился секс на грязном поле с Лакланом МакГрегором и я воздвигну церковь в твою честь.
— Вот, — хриплым голосом говорит Лаклан. Мои глаза распахиваются, когда он отталкивает от нас мяч. — Ты заблокировала меня. Я отпускаю мяч.
Нет, нет, нет. Забудь об игре. Поиграй со мной.
Но Лаклан не забыл об игре. Он пихает меня локтем.
— Иди, возьми его.
Я забываю о гормонах, отвлекаясь на некоторое время, храбро киваю и тянусь за мячом.
Он минуту в моих руках, ощущается настолько большим и тяжелым, что мне сразу же хочется захотеть придумать миллион пошлых намеков, и тут он орет мне.
— Теперь беги!
Блин! У некоторых такие мощные легкие. Я вскакиваю на ноги и сразу же начинаю бежать по полю к своей цели. Несколько раз поскальзываюсь, ноги шлепают по грязи, но это словно бег по льду.
Я падаю назад, никакой ловкости.
Шлеп!
Грязь летит в разные стороны.
— Ты в порядке? — слышу крик Лаклана.
Хоть я и выдохлась, делаю глубокий вдох и быстро поднимаюсь на ноги. Я не собираюсь останавливаться сейчас, даже когда слышу, как он приближается позади меня.
Я начинаю бежать, мышцы напрягаются, пока я стараюсь бежать так быстро, как только могу, не съев какую-нибудь гадость. Мне плевать, что я вся в грязи, что я семеню словно новичок, едва видя что-то сквозь дождь, стекающий по моему лицу. Я собираюсь заработать попытку, и мне это чертовски нравится.
Я всего лишь в нескольких метрах от линии. Знаю, что Лаклан движется медленно, он собирается позволить мне выиграть, но это не имеет значения потому что…
Шлеп.
Я снова поскальзываюсь и падаю лицом прямо в грязь. Сразу же пытаюсь встать, но чувствую как Лаклан, словно грозовая туча, нависает надо мной. Он ставит ноги по обе стороны от моего тела, а затем опускается на колени, мои бока оказываются между его ног.
— Хорошая попытка, — хрипло говорит он.
— Это игра слов? — спрашиваю я, выплевывая траву. Пытаюсь перевернуться, но его мощные бедра удерживают меня на месте. Я не жалуюсь.
— Была бы игра слов, если б ты сделала попытку, — говорит он. — Не вышло. Я тебя остановил.
— Я упала, — говорю сквозь зубы. — Я уже была внизу.
Слышу, как он ворчит позади меня.
— И я не собирался бороться с тобой. Так что давай просто сделаем вид, что ты не упала, а это я тебя уложил, как в нормальной игре. Теперь отпусти мяч.
— Да ну нафиг, — бормочу я, удерживая мяч под собой.
— Таковы правила, — говорит он, наклоняясь ко мне так, что его губы оказываются рядом с моим ухом. Не могу быть уверена, но почти убеждена, что у него эрекция и именно она прижимается к верхней части моей попки. Он сказал, что не носит ракушку, так что это должна быть она.
Пожалуйста, пусть это будет она.
— Нахрен твои правила, — успеваю сказать я.
Он делает паузу.
— Значит никаких правил? Отлично.
Чувствую, как он откидывается назад, немного освобождая меня.
Затем его руки опускаются на мои плечи и под руки, и его пальцы сходят с ума.
Я визжу от удивления. Мой гребаный Бог, он что, щекочет меня?
— Что? — вскрикиваю я, прежде чем разразиться нервным хихиканьем. — Ты не можешь щекотать!
— Никаких правил, — говорит он, и я могу слышать радость в его голосе.
— Стой! — кричу я, снова смеясь. — Пожалуйста, это пытка!
— Отпусти мяч.
Но я не могу. Я смесь слишком сильно, мое тело пытается свернуться в клубок, несмотря на то, что я в ловушке между его ног.
— Я укушу тебя за ногу, — предупреждаю я, пытаясь повернуться и посмотреть, смогу ли я дотянуться до его испачканного травой колена. Я гибкая, но не настолько.
— Отпусти мяч.
— Ладно! — кричу я, но не могу двигаться, не могу даже вытащить мяч. — Хорошо, ты выиграл, можешь взять мяч.
Вдруг он поднимается, и я свободна. Я переворачиваюсь на спину и смотрю на него, держа в руках мяч. Если бы он был на шаг ближе к моему лицу, и его шорты не были бы такими обтягивающими, я бы могла попробовать заглянуть под них.
Он смотрит на меня сверху вниз, не улыбаясь, но в этих выразительных глазах намек на триумф.
Я указываю на него мячом.
— Ты собираешься его брать?
Он продолжает смотреть. Не могу сказать, черт возьми, о чем он думает. Такое чувство, что он пытается запомнить меня.
Спустя несколько мгновений, пока на нас падает дождь, он одной рукой берет мяч, а второй хватает меня за руку.
— Давай, — говорит он. — Думаю, на сегодня достаточно.
Он без особых усилий поднимает меня на ноги, мое тело в нескольких дюймах от его. Мы оба тяжело дышим, будто у нас только что был невероятный секс. Могу это лишь представить.
— Надеюсь теперь у тебя больше идей для статьи, — говорит он мне, понизив голос, глаза сосредоточены на мне. Я смотрю, как потоки воды бегут по его лицу. Я едва чувствую холод, медленно просачивающийся в мои кости и мышцы, предупреждающий меня, что завтра все будет болеть.
Я киваю, облизывая губы, пробуя воду и соль.
— Думаю, это поможет.
Нахмурив брови, он смотрит на мою машину.
— Мы, вероятно, должны пойти обсохнуть и привести себя в порядок.
— Точно, — говорю я, надеясь, что это приведет к тому, что мы двое будем сохнуть и чистить одежду…вместе. — Тебя подвезти? Как ты сюда добрался?
— Взял такси, — говорит он, делая шаг в сторону от меня, и прячет мяч под мышкой.
Я смотрю на его наряд, не желая, чтоб мои глаза попали в ловушку притягивающего луча, которым является его тело. Я могла бы смотреть на него весь день, буквально, на каждый мускул и контур, которые демонстрируют его мокрые шорты и футболка.
— Ты ехал в такси в этом?
— Я тогда был сухим. Хотя в Сан-Франциско возможно все, не так ли?
Я ухмыляюсь.
— Уверена. А в Эдинбурге?
Он смотрит в сторону и пожимает плечами.
— Почти. — Дергает подбородком в сторону моей машины. — Как насчет того, чтобы выдвигаться? Ты ведь не хочешь простудиться стоя здесь.
