Ознакомительная версия.
Голос Изабеллы, охрипший от безрассудства, наполнил его:
– Возьми меня, Ричард. Или мне стоит называть тебя Рексом?
Не в силах больше сдерживаться, он толкнулся в нее снизу, вторгаясь в плавившуюся тесноту ее лона. Она отозвалась криком безмерного наслаждения.
Ее припухшие губы, дрожа, мучительно потребовали:
– Давай же, скорее…
Он повиновался, с каждым толчком порождая в них обоих все более яркие чувства. Ее крики экстаза звучали все громче, лоно пульсировало.
– Кончи со мной… – попросила Изабелла.
Он подчинился, уступая самому невероятному оргазму, который когда-либо испытывал.
Пик блаженства миновал, а Ричард все никак не мог оторваться от нее. Но вот Изабелла вздрогнула от холода, и ему пришлось приподняться, чтобы дотянуться до одеяла.
Плотнее закутав Изабеллу, чтобы она быстрее согрелась, Ричард расплылся в собственнической улыбке:
– Как я понимаю, ты решила принять мои условия?
– Нет. На самом деле это была та самая точка, которая требовалась нам обоим перед тем, как я скажу тебе, что ничего не принимаю.
Его руки, поглаживавшие ее спину и ягодицы, замерли. В ее глазах читалась непоколебимая твердость.
– Я не могу быть с тобой и надеяться, что моя жизнь останется нормальной. Я слишком долго и упорно боролась, слишком много людей зависит от меня, чтобы привнести в свою жизнь разрушительный, гибельный элемент в твоем лице. Я – опора семьи, и если ты навредишь мне – а я уверена, что так оно и будет, – все пойдет прахом. Я не могу этого допустить.
Приподнявшись, чтобы взглянуть на нее, Ричард почувствовал, что будто окаменел, когда она встала с постели.
– Чтобы поставить точку, чтобы у нас не осталось никакой недосказанности, чтобы прояснить все раз и навсегда, я и пришла сюда. Это единственный способ наконец-то отпустить друг друга. На сей раз – окончательно.
Ричард не стал удерживать Изабеллу рядом – просто не мог ее принуждать. В горле встал тяжелый ком.
Он смотрел, как она медленно бредет в ванную. Вскоре она вышла оттуда и, не глядя на него, наклонилась, чтобы подобрать свои трусики. Увидев, что они разорваны, бросила их на пол и вышла из комнаты. Натянув брюки, Ричард последовал за Изабеллой, собиравшей разбросанную одежду.
Оказавшись у бассейна, Изабелла села на диван и взглянула на Ричарда. Она смотрела на него так, словно он был всем, чего она желала, но не могла получить никогда.
– Я начну. – Изабелла сглотнула ком в горле, с превеликим трудом преодолевая нежелание поведать обо всем начистоту. – Я расскажу тебе все. Мою версию истории. Но только если ты пообещаешь взамен тоже рассказать всю правду.
– А что, если я пообещаю, ты расскажешь мне все, но условие я не выполню?
Она пожала плечами:
– Я не смогу ничего поделать. Приходится признать, что я в твоей власти. Наши силы катастрофически не равны. Ты можешь вынудить меня сделать все что хочешь.
Он заставлял ее чувствовать себя вот так? Побежденной? Отчаявшейся? А он-то думал, что ее приятно будоражит его преследование! Ричард опустился на диван рядом с ней.
– Недавно ты сказала, что считаешь мое слово стоящим. Если ты и правда так думаешь, мое слово у тебя есть. И все-таки хочу предостеречь. В конце разговора ты наверняка пожалеешь, что захотела узнать всю правду. Она повергнет тебя в ужас.
– После всего, через что мне пришлось пройти, ничто уже не ужаснет меня настолько. – Взгляд Изабеллы дрогнул. – Могу я сначала выпить?
Никогда еще Ричард не видел ее такой… беззащитной. Помимо угрызений совести его захлестнуло пронзительное щемящее чувство сродни нежности. Он впервые смотрел на Изабеллу не как на женщину, сводившую его с ума, а как на женщину, которую он хотел… защищать. Даже от самого себя.
Особенно от самого себя.
Ошеломленный новым ощущением, он подошел к бару и смешал для нее один из любимых ею коктейлей.
Целый год после расставания с ней, всякий раз готовя себе напиток, Ричард делал бокал и для нее.
В тот день, когда он бросил Бертона в самую глубокую темницу на земле, Ричард смотрел на коктейль, который приготовил с такой заботой, и осознавал жестокую правду: Изабелла никогда не придет. И он разбил бокал о стену. А потом яростно и безвозвратно уничтожил все способы связи, которыми она не воспользовалась. Он не сомневался, что она забыла его. И ненавидел ее тогда, ненавидел даже больше, чем Бертона. Потому что никак не мог забыть.
Ричард налил себе виски, нарушая собственное правило не пить больше двух бокалов в день. Ему требовалось дойти до состояния крайнего бесчувствия, чтобы воспринять грядущие откровения.
Изабелла, видимо, чувствовала то же самое, потому что залпом выпила коктейль, как только получила бокал. Для такой трезвенницы, как она, даже такое малое количество алкоголя было излишним.
Как только Ричард сел, борясь с желанием притянуть ее к себе на колени, Изабелла сказала:
– Чтобы объяснить, как я стала женой Бертона, мне нужно начать мою историю несколькими годами раньше.
Каждый мускул напрягся в предвкушении чего-то ужасного, и Ричард тоже опрокинул в себя весь бокал.
– Тебе наверняка известно начало, что я родилась в Колумбии в семье врача и медсестры и была самой старшей из пятерых детей. Когда мне было тринадцать лет, мою семью выгнали из родного дома наряду с десятками тысяч других. Хотя мы поселились в трущобах близ Боготы, родители умудрились преподать мне основы медицинской подготовки, в то время как я учила на дому младших. Все вокруг обращались к нам за медицинской помощью, особенно партизаны. А потом как-то раз, мне тогда исполнилось девятнадцать, мы отправились позаботиться о сыне крупнейшего наркобарона нашей местности. И Бертон, который находился там, чтобы заключить какую-то сделку, увидел меня. Позже он сказал, что я поразила его в самое сердце, как никто и ничто до этого.
Сердце Ричарда пропустило удар. Он поднялся, прошагал к бару и взял поднос с бутылками, потом налил выпить Изабелле и себе. Она отпила и поморщилась, когда поняла, что это напиток крепкий, но продолжила:
– Позже он приехал к нам домой, чтобы провести переговоры с моими родителями по поводу меня. Мой отец категорически отказался от сделки и пришел в такое бешенство, что оттолкнул Бертона. В следующее мгновение он был мертв.
Ричард во все глаза смотрел на нее, и все внутри у него кричало, умоляя остановиться. Бертон. Он убил ее отца. Как и его отца.
Изабелла пояснила:
– Телохранитель Бертона застрелил отца за то, что тот осмелился отпихнуть его хозяина. Не успела я толком уразуметь, что произошло, как Бертон всадил пулю в голову убийцы, а потом повернулся ко мне, рассыпавшись в извинениях. Я оказалась лицом к лицу с монстром, который приехал меня купить. Нездоровое влечение в его глазах ясно сказало мне, что сопротивление дорого обойдется нашей семье. В душе все переворачивалось при мысли о том, чтобы оказаться во власти этого монстра, но я понимала: нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы выжить и гарантировать выживание своей семьи. Манипулируя его безумным влечением, я смогу спасти своих родных и многих, многих других. Поэтому, справившись с шоком и болью, я сказала, будто верю, что он не хотел вредить никому из нас. Но попросила дать мне время справиться с утратой и лучше узнать его. Он был в восторге от того, что я не отвергла его после этой «катастрофической ошибки», убийства отца, и пообещал мне уйму времени. А заодно и все остальное, чего я только ни захочу. Я сказала, что хочу лишь одного: чтобы мою семью вывезли в США, чтобы мои близкие легально жили в безопасности и комфорте. На следующий день я стояла у могилы отца с человеком, который был виноват в его смерти. Перед тем как Бертон увез нас, я пообещала друзьям, что вернусь и помогу им, как только смогу.
Ознакомительная версия.
