— Я могу получить это обратно? — резко спросила она.
— Конечно. Ты понимаешь, насколько лучше ты сыграешь Машу, чем Нину?
Желтые глаза Беллы сузились.
— Значит, все же ты стоял за этим шахматным ходом.
— Естественно, — согласился он. — Почему ты не признаешь, что роль как раз для тебя?
— Ни за что не признаю.
— Красивое кольцо, — сказал он, одобрительно разглядывая кольцо с жемчужиной на ее мизинце. — Откуда оно у тебя?
— Руперт подарил.
— Можно было догадаться, — вздохнул он. — Это единственное украшение более или менее приличного вкуса, какое я до сих пор на тебе видел. Хотя, — он скользнул взглядом по ее телу, — должен сознаться, что в бикини ты смотришься гораздо элегантнее, чем во всем остальном.
Ангора, не любившая, когда чье-нибудь внимание надолго отвлекалось от ее персоны, занялась гороскопом и громко спросила:
— Какой твой знак, Ласло?
— Скорпион, — ответила Крисси.
— О, как интересно, — сказала Ангора, — управляем половыми органами.
Все засмеялись.
— Тут говорится, что у тебя будут трудные выходные, так что будь настороже. А Белла кто?
— Телец, — сказал Руперт.
— Ага, что здесь? Окружающие тебя люди не на твоей стороне, готовься постоять за себя и не складывай оружия.
Белла подняла глаза, встретила взгляд Ласло, покраснела и посмотрела в сторону.
— А теперь Руперт, он кто?
— Водолей, — быстро сказала Крисси. Она сразу поняла, к чему все это, подумала Белла, а мне и невдомек.
— Ого, — вздохнула Ангора, — как жаль, что ты решил жениться на Белле. Тельцы и водолеи страшно схожи. Тебя, дорогой, ожидает ужасно бурный брак. Тебе надо было трижды подумать, прежде чем решиться на такое.
— Ты опять за свое, Ангора, — гневно сказал Руперт. — Не соблаговолила бы ты от нас отстать?
— Ступай и приготовься, Ангора, — сказал Ласло. — Я знаю, что у тебя свое особое летнее время, но если ты не поторопишься, мы опоздаем к первому забегу на два часа.
Он встал и нырнул в воду. Белла так удивилась этому, словно увидела большого кота, позволившего себе намочить шкуру.
Белла была совсем не в таких отношениях с Крисси или Ангорой, чтобы спросить у них, что носят на скачках в Гудвуде. Было слишком жарко, чтобы надевать чулки, но ее ноги еще недостаточно загорели, чтобы обойтись без чулок. При всем том глупо было бы не воспользоваться солнечной погодой. Поэтому она надела великолепно сшитый джинсовый комбинезон, подчеркивающий красоту ее длинных ног. Сверху она не надела ничего. Лямки и нагрудник отлично прикрывали ее груди, если она не делала чересчур резких движений.
Разумеется, она вышла последней. Вся великолепная пятерка стояла у «мерседеса»: Крисси и Ангора были в красивых цветастых платьях, Руперт и Стив в легких костюмах. На Ласло же был безупречно сшитый костюм в елочку с темно-красной гвоздикой в петлице, и рядом с ним все казались одетыми небрежно.
Увидев Беллу, он засмеялся и спросил:
— Ты что, собралась котел ремонтировать?
Стив и Ангора сели впереди рядом с Ласло. Чтобы не тесниться, Стив слегка отодвинулся к краю, положив руку на спинку сиденья и касаясь локтем волос Ангоры. Рука эта лежала прямо напротив Беллы, и она с трудом поборола в себе соблазн дотронуться до нее.
Ангора положила свою шляпку на зеркало водителя.
— Ты не считаешь, Ласло, что мне надо сделать стрижку? — спросила она.
— Нет, — ответил тот, — терпеть не могу коротких волос.
Жизнь — это просто чашка с вишнями, вздохнула про себя Белла, — пока не начнешь ломать себе зубы о косточки.
Она была поражена всей обстановкой скачек: разгоряченные лошади, тяжелый запах пота и навоза, ржанье, доносившееся из конюшен.
Ее удивило, до чего ухоженная публика собирается на скачках. Женщины из самых верхних слоев общества демонстрировали свои породистые лодыжки. Мужчины выглядели еще лучше. Огороженное место для членов клуба было битком набито светлыми костюмами и шляпками с загнутыми полями.
Белла поймала несколько обращенных на нее любопытных взглядов, а иные из повес еще и присвистывали. Ей доставило немалое удовлетворение то обстоятельство, что на нее смотрели больше, чем на Ангору, а двое мужчин даже подошли и попросили у нее автограф.
— Мы на днях видели вас по телевизору. Вы нам очень понравились.
Это весьма расстроило Ангору. В падоке лошадей готовили к первой скачке. Белла залюбовалась их алыми ноздрями, вращающимися глазами и невероятно хрупкими ногами и поняла, до чего верно старые художники изображали их на гравюрах.
— Вон лошадь Ласло, Чапероне, — сказал Руперт, указывая на кобылу рыжей масти, и сверкавшую, как реклама мебельного лака. — Смотрится неплохо, правда?
— Красивая, — вздохнула Белла, когда кобыла прошла мимо них, тычась носом в своего конюха и гордо неся на себе зелено-черную попону с инициалами Ласло Энрикеса в углу.
— Она единственная, кто гуляет, — одобрительно заметил Стив.
«Интересно, с кем», — подумала Белла.
Вышли жокеи. Какими миниатюрными казались они с их резкими голосами и небрежным изяществом, напоминавшим Джека Рассела.
Ласло вошел в падок. Тренеры, владельцы и жокеи стояли отдельными группами, обсуждая последние тактические ходы. Тренеры шутили и подбадривали жокеев, так отец напутствует невесту перед тем, как направить ее к алтарю.
«Жокеев просят оседлать лошадей», — объявил громкоговоритель.
Вывели Чапероне. Она дружелюбно склонила голову на плечо Ласло, оставив на его костюме большое пятно зеленой пены.
— Мне надо пойти пожелать ему удачи, — сказала Ангора, собираясь нырнуть под ограждение.
— Я бы не стал этого делать, — предупредил Руперт. — Скачки — это единственное, что он принимает всерьез.
«Не считая намерения избавиться от меня», — подумала Белла.
— Это жокей Ласло, Чарли Ламас, он садится в седло, — продолжал Руперт. — Ласло привез его из Южной Америки.
Белла посмотрела на невысокого мужчину с сухим лицом и печальными темными глазами, который взбирался на спину Чапероне. Жокей прикрикнул на нее, когда она раза два беззаботно взбрыкнула, и направил ее вслед за другими лошадьми.
— Пора делать ставки, — сказал Руперт, взяв Беллу за руку.
Вся их компания поставила на Чапероне, кроме Беллы, которая из чистого упрямства выбрала аутсайдера по имени Гордость Геры.
С трибуны участников им было видно, как теплая волна заколебалась над ограждением, когда лошади легким галопом направились к старту.
Внизу, под ними, суетились букмекеры с их выражением знатоков на анилиновых физиономиях, а вокруг них, как в котле, кипели слухи и предположения. Помощники букмекеров, неистово жестикулируя, подавали сигналы.
