Аня слушает очень внимательно, ей кажется очень важным то, о чем говорит врач.
– Вспомни, Аня, – продолжает он, – как только ты стала исцелять, то есть давать выход своей энергии, так боли прекратились. Я ведь правильно понял? Вчера, сегодня ты можешь нервничать, переживать, расстраиваться, но боли нет. Верно?
Аня согласно кивает головой, но тут же спрашивает:
– А как быть с тем временем, когда я еще не лечила никого, но боли не было? Ведь у меня был такой период, кажется, даже года два.
– Может, ты исцеляла, сама того не замечая, неосознанно, что ли. Кроме того, наверное, есть человек, который способен снимать твое энергетическое напряжение. Он как бы принимает на себя твою мощную энергию, как аккумулятор.
– Энергетический «вампир», что ли? – Аня слушает со все возрастающим любопытством.
– Нет, здесь другое. «Вампиры» выматывают жертву, человек после этого чувствует опустошение и слабость, раздражительность, дискомфорт. Появляется чувство неудовлетворенности и даже какой-то вины. Вампир может на какое-то время снять твою боль, но проблему не снимет – тебе все равно будет плохо.
– А кто тогда помогает?
– Это человек, обладающий тоже сильной энергетикой, но другого плана. Он принимает твою силу, пропуская ее через себя и как бы перераспределяя ее равномерно вокруг, в том числе и снова на тебя. Это очень сильный человек – ведь у него должно хватить мощи не только принять твой выброс энергии, но и отдать ее, чтобы ты не почувствовала опустошения. Обычно вокруг такого человека всегда толпа друзей. Он, как аккумулятор, заряжает всех хорошей энергией. Одним нужно получить энергию, другим – комфортно ее сбросить. Он помогает всем.
– Значит, такой человек все время находился рядом со мной в то время? – Аня смотрит куда-то вдаль и спрашивает просто риторически. – А я его не замечала?
– Не обязательно, Аня, совсем не обязательно, – качает головой Георгий Дмитриевич, – смотря сколько в тебе к тому времени скопилось «лишней» энергии.
– Я что-то не поняла… – Аня недоуменно смотрит на мужчину.
– Я тоже не понял, – впервые вступает в разговор Егор, – она могла периодически ее сбрасывать, что ли?
– Даже один раз, если ее было немного. – Георгий Дмитриевич снова улыбается. – Ребята, я сейчас объясню, но это только мои догадки, договорились?
Аня и Егор нетерпеливо кивают: «Понятно, понятно».
– Сила растет вместе с человеком до тех пор, пока не достигает своей вершины. Накапливается она постепенно, поэтому если в пятнадцать лет у тебя случился первый приступ боли, значит, до этого времени силы было немного. Но к пятнадцати годам она скопилась и начала давить – боли стали регулярными. Предположим, что через год или через два ты смогла, встретив нужный аккумулятор – пусть вас не коробит это слово, на самом деле это редкий дар, почти такой же редкий, как и настоящий дар исцеления, – встретив его, ты смогла сбросить накопившуюся энергию. Пробыв с этим человеком несколько дней, ты могла восстановить нужный для комфортного состояния баланс в твоем организме. И тебе стало хорошо, боли прошли. Расставшись с ним, твой организм еще некоторое время сохраняет этот баланс, а потом начинает понемногу накапливать энергию. Если накопление идет не очень быстро (а это скорее всего так и есть, поскольку ты еще очень молода), то «лишняя» энергия могла начать «давить» через несколько месяцев, а то и лет.
Аня какое-то время молчит, осмысливая услышанное. Потом медленно поворачивается к Егору и смотрит на него каким-то другим взглядом.
– Егор, это ты, – тихо говорит она.
Егор хмыкает что-то неопределенное, он не готов реагировать. Все это для него внове, он никогда серьезно не задумывался ни об этой необычной энергии, ни об экстрасенсах, ни о чем таком. Поэтому сейчас он слушает ее с известной долей скепсиса. Конечно, он видел, как Аня снимала боль и останавливала кровотечение. Он был поражен. Он был растерян. Он поверил. Но в себе он не ощущал никаких способностей. Он-то обычный человек. Но если Ане хочется верить, что он помогает ей, если ей так легче, он не будет спорить. Он не станет разубеждать ее. Он готов помогать ей любыми способами.
Сказать совсем честно, где-то в глубине души Егор чувствовал, что какая-то доля истины во всем этом есть. Они с Аней связаны. Они друг другу нужны. Он смотрит на Аню и улыбается:
– Никуда теперь от меня не денешься. Обижайся, сердись, люби других, но меня не забудешь. Я могу теперь вытворять все, что угодно, а ты будешь терпеть.
Аня смеется, и у Егора становится легче на душе. Вот во что он свято верит, так это в силу психологии: если человек убежден, что он здоров, – он будет себя хорошо чувствовать. Раз Аня убеждена, что рядом с Егором она в безопасности, – значит, она будет в безопасности, а уж он ее не оставит.
– Ну что, Аня, убедил я тебя? – улыбается Георгий Дмитриевич. – Помнишь, я сразу тебя назвал целительницей, а ты отнекивалась…
– Да я же не знала, – оправдывается Аня, – спасибо вам большое, Георгий Дмитриевич, это все так… неожиданно и… спасибо.
– Можешь теперь объявления в газету давать: «Исцеляю, снимаю порчу, верну мужа». – Егор подсмеивается над Аней. – «Качественно, недорого, подтверждено клиническими исследованиями».
– Да ладно, Егор, перестань издеваться, – Аня шутливо толкает парня, – начинаешь уже «вытворять что угодно»?
– Мне особенно нравится «верну мужа – подтверждено клиническими исследованиями». Добавляй в конце «Наследница графа Стомбальо» или даже лучше в начале, – включается в шутливый разговор Георгий Дмитриевич, – это здесь особенно популярно. Вон и колечко у тебя замечательное, на вензель похоже.
Аня с удивлением смотрит на свое колечко.
– Никогда не обращала внимания, – трогает она голубой камешек, покручивая кольцо, – странно.
– Ну и не бери в голову, – Георгий Дмитриевич почему-то смущается, – глупости все это. Но про дар свой не забывай, – опять серьезно добавляет он.
Егор поднимается и тянет Аню за руку:
– Пойдем купаться, целительница, Георгию Дмитриевичу мы уже надоели, наверное, да и Митька скучает. – Кивком головы Егор показывает на мальчишку, одиноко лежащего на большом полотенце и перебирающего разноцветные камешки.
– Нет-нет, – Георгий Дмитриевич протестующе поднимает руку, – вы мне не надоели, напротив, мне и самому все это очень интересно, но Митьке и правда пора уделить внимание.
Он подкрадывается к сыну, лежащему на животе, и, схватив его за бока, поднимает вверх. Митька радостно вопит, и они, взяв маску и трубку, отправляются на поиски маленьких крабов, частенько появляющихся около больших камней, неровной грядой уходящих в море. А Аня с Егором снова идут на пирс. Веселая толпа ныряющих и сочувствующих принимает их. Они прыгают в воду, вылезают по все той же знакомой лестнице и снова прыгают. Смеются, балуются, толкаются, брызгаются. Им хорошо. Об одном только жалеет Аня, что нет рядом Антона. Теперь ей кажется, что это она обидела его. Конечно, вчера она вела себя не лучшим образом, глупостей наговорила (на этом месте опять зажгло в груди – кто ее за язык тянул!), но он-то тут при чем? В чем он виноват до такой степени, чтобы не разговаривать с ним? Не признался в неземной любви? Не рассыпался в уверениях в вечной дружбе? Ах да, целовал ее… тут виноват, это точно. Аня с разбегу прыгнула в воду.
