Мой план состоит в том, чтобы забрать Питера с работы. Если ждать, когда он вернется домой, чтобы потом отправиться на свидание, весьма велика вероятность, что один из нас лишится стимула и предпочтет, чтобы мы прилегли: он перед телевизором, а я — с кипой журналов. Кроме того, даже если мы оба будем чувствовать себя достаточно активными, чтобы отважиться отправиться куда-то, есть риск, что Ориол еще не уснет, когда мы будем уходить из дому. Она станет хныкать и причитать, настаивая, что ей необходимо, чтобы мы остались, скажет, будто не видела нас целую вечность и скучает о нас. Ее слезы непременно приведут к тому, что вся радость от предстоящего вечера улетучится. Эта девочка пила бы нашу кровь, дай ей только волю.
Я уже позвонила Сузи, секретарю-референту Питера, и поделилась с ней своим планом. Она знает, что не следует назначать встречи после пяти часов и записывать их в календарь Питера, и не позволит ему ускользнуть в бар до моего приезда.
— Хорошо, Люси, не беспокойтесь. Я позабочусь о том, чтобы он дождался вас и ничего не заподозрил. — Сузи сможет справиться с этой сложной на первый взгляд задачей, поскольку она превосходный секретарь. — Годовщина? — Она знает, что это не настоящая годовщина свадьбы, она прислала роскошный букет шесть месяцев назад.
— Нечто вроде того. — Я не стала объяснять подробнее.
Компания по вызову такси присылает сверкающий серый «мерседес», поскольку я хороший клиент. Шофера зовут Боб, он уже возил меня прежде. Садясь в машину, я замечаю, как он разглядывает мои ноги (сдержанно выставленные напоказ благодаря юбке-карандашу) и ложбинку на груди (которую демонстрирует почти прозрачная блузка от Анны Сью[9]). Он с усилием отрывается от зеркала и заставляет себя сосредоточиться на дороге. Меня это ничуть не оскорбляет. Я не считаю, что такого рода усилия следует игнорировать.
Когда машина остановилась у офиса Питера, никто и ухом не повел: «мерседесы» с тонированными стеклами — обычное зрелище в Сити. Каждый здесь — шишка на ровном месте. Питер явно обрадовался, когда увидел меня в приемной. Сузи придумала историю, будто какой-то клиент хочет срочно переговорить с ним и с нетерпением ждет в стеклянном фойе.
— Боже мой, Люси! Я ожидал, что придется выслушивать всякую чепуху от какого-то мрачного клиента, а вместо этого ты! А это совсем не чепуха!
Питер целует меня в губы. Я не отстраняюсь и не говорю, что он размажет мне номаду или помнет одежду. Напротив, я прижимаюсь к нему, демонстрируя свои чувства.
— По какому случаю? — спрашивает он, одобрительно оглядывая меня.
— Скажу тебе за обедом. Давай, мы едем прямо сейчас.
— Я не могу просто так уехать, Люси. Мне нужно проверить свой календарь, поставить Сузи в известность, что я уезжаю, выключить компьютер.
Внезапно его лицо принимает озабоченное, даже раздраженное выражение. Я прикусываю язык и воздерживаюсь от комментариев по поводу спонтанности или скорее отсутствия ее. Забавно, но, когда у нас был роман, Питер никогда не беспокоился по поводу своего календаря или необходимости выключить компьютер. Он всегда был готов посвятить себя мне и позволить мне посвятить себя ему. Теперь я его жена и должна больше значить для него, но, похоже, для меня остается меньше места в его деловом расписании. Я глубоко вздыхаю:
— В твоем ежедневнике нет никаких записей. Сузи в курсе. Она выключит компьютер и закроет его на замок до завтрашнего дня.
Питер смотрит на меня, и я вижу, как раздражение исчезает и возвращаются восхищение и удовольствие. Он смотрит на меня так, словно мы только что встретились на улице и он смутно узнает меня, но точно не помнит, где мы встречались прежде.
— Ты действительно все предусмотрела?
— Думаю, да. Пойдем. Шампанское уже во льду.
Я мягко тяну его за обшлаг, как обычно Ориол тянет меня за юбку. Питер не сопротивляется, но позволяет мне повести себя навстречу нашему счастливому свиданию.
— Я ощущаю себя преступником, покидая офис точно в 6.30, - смеется он.
Все знают, что настоящие мужчины не смотрят на часы. Нас охватывает радость, веселье. Мы полны приятных предвкушений. Я вдруг ощущаю, что по-настоящему влюблена в своего мужа, и чувствую уверенность, что и он влюблен в меня. Меня охватывает волна воспоминаний о том, какой радостной становится жизнь, когда мы развлекаемся вместе.
Мы приезжаем в «Фифтин». Я уже была здесь дважды с коллегами, но насколько приятнее приехать сюда с Питером. Мы болтаем о том о сем, в основном обсуждаем меню. Мы заказываем коктейли, и я подбиваю Питера заказать вино, которое стоит более пятидесяти фунтов стерлингов. Коктейли словно смывают дневные заботы Питера (и жжение от жестоко впившихся в тело бикини у меня). Мы уютно устроились, готовясь насладиться сказочной едой.
— Итак, Люси, по какому случаю? Определенно какой-то повод есть, — спрашивает Питер, подцепляя на вилку нечто кроваво-красное. Его открытый рот выглядит так сексуально.
Усмехаюсь, но молчу — еще не решила, скажу ли ему, что мы празднуем; еще не решила, смогу ли сказать.
— Это же не одна из наших годовщин, не правда ли?
Питера забавляет, что у нас их три: первая — день, когда мы встретились, вторая — день, с которого мы вместе, и третья — день нашей свадьбы. Нельзя сказать, что я слишком сентиментальна, — просто очень люблю подарки.
Я смотрю на мужа. По его лицу видно, что он расслабился — довольно редкий случай в последнее время. Он красивый мужчина. Самое лучшее в нем — его глаза, они живые и умные. Раньше они находились на лице с точеными чертами, резко выступающими скулами и сильной челюстью, но в последнее время он слегка набрал вес. Это не слишком беспокоит меня, хотя немного жаль. Я стараюсь видеть в этом не нарушение стандартов или провал в наших взаимоотношениях, а скорее подтверждение нашей удовлетворенности. Я напоминаю себе о том, что худые люди редко бывают довольными. Они могут быть сосредоточенными, амбициозными, красивыми или только что влюбившимися, но они часто подвержены депрессиям, склонны к адюльтеру или принимают наркотики. Лучше уж иметь дело с жировыми складками.
Явное проявление удовлетворения с его стороны побудило меня решиться поделиться с ним своей радостью.
— Как давно мы женаты? — спрашиваю я.
Питер продолжал энергично жевать, но, поскольку он чрезвычайно хорошо считает, у него ушло всего несколько минут на то, чтобы ответить.
— На четыре месяца дольше, чем ты был женат на Роуз, — усмехаюсь я.
Мне не удается скрыть своей радости. Я торжествую победу.
