и все веселье. Я скоро вырасту, бабушка и меня перестанет пускать. Один Федька
будет ходить.
Юрка прошел чуть вперед, повернулся и шагал задом наперед.
— Но ведь юбилей же! — сказал он нам. — Надо что-то придумать! Пусть будет
праздник твоей бабушке. Позовем наших.
Это было просто и гениально. Два человека много не навеселят. А если
двадцать?
Сашка загорелась идеей:
— Надо всех позвать! Тин, пойдем ко мне, будем обзванивать народ! Юрка, ты с
нами?
— Не, я домой, — улыбнулся Юрка. — Надо же подумать, что твоей бабушке
подарить.
— Точно, подарки! — еще больше обрадовалась Сашка. — Завалим бабушку с ног
до головы. День рождения в пять. Готовься!
— Музыку там можно на чем-то проигрывать? — поинтересовался Юрка.
— Радио? — с сомнением сказала она.
— Ясно, — сказал Юрка. — В общем, о музыке я позабочусь.
Уже темнело, надо было еще собраться в школу, но у нас впереди были великие
дела. Сашка обзванивала народ из нашего класса, из параллельных, из художки.
— К бабушке! На день рождения, да! — кричала она в трубку. — Потому что
детский праздник! Еще какое дите! Тащи что-то, чтобы оформить красиво. Подарок
не забудь! И что подарок должен быть для бабушки, тоже не забудь! В пять! Все,
жду!
Я рассылала приглашения по электронной почте. Федька сидел тихонько и щелкал
кнопками на мобильнике. Я завистливо посмотрела на него — мой мобильник остался
где-то в лесах.
— Ты что там, смс-ки отправляешь? — подозрительно спросила Сашка.
Федька испугался и тут же убрал мобильник за спину.
— Ничего я не отправляю! — выпалил он. — Я ничего не отправляю! Я сижу
просто! — Федька усиленно заболтал ногами.
— Не смей, — прищурившись, сказала Сашка.
В комнату заглянула Сашкина мама:
— Чем это вы заняты?
Сашка и Федька молчали, только по-идиотски широко улыбались. Я тоже несмело
улыбнулась за компанию.
— Ну, развлекайтесь, — озадаченно сказала Сашкина мама и ушла.
Когда я пришла домой, то коротко поздоровалась с мамой и папой и зашла в
свою комнату, не включая свет. Но было не темно — с улицы светили фонари. Я
сняла с полки кружку с вопросительным знаком. Кружку Игната. И вопросов было так
много… Почему он не стал приходить? Он не любит тех, кто опаздывает? Ему
некогда, он занят? Я что-то значу для него? Я представила себе Игната, и мне
стало тепло. Не может быть, чтобы мы не встретились! Я поняла, что очень хочу
увидеть его, больше всего на свете. Больше, чем завтрашний день рождения
Сашкиной бабушки. Если мы увидимся, мир снова закрутится в нужную сторону.
Наверное, если стать в чем-то похожей на него, наши дороги вновь
пересекутся, и я замечу его, и он не исчезнет.
Но я уже не пользуюсь мобильником — и что? Всего лишь, что Сашка не может
дозвониться до меня, если ей вдруг взбредет в голову позвонить ночью.
Свет с улицы был таким ярким, что я увидела на дне кружки пылинки. Я
почему-то раньше не решалась пить из нее. Но этот налет пыли испугал меня. Я
медленно поднесла чашку к уху — может быть, в ней слышно море?
Было тихо. Только лишь завелся где-то на улице двигатель машины. Я опустила
чашку и, не глядя, сунула ее в один из выдвижных ящиков.
Когда на следующий день мы уходили из школы, я заметила знакомую фигуру у
забора. Рамбаль стоял рядом со своим байком и смотрел на меня. Я оторвалась от
Сашки и пошла к нему.
Мы остановились друг напротив друга и какое-то время так стояли. Рамбаль
смотрел мне в глаза, но мне казалось, что он боковым зрением пытается разглядеть
меня. Я резко убрала челку со лба, взмахнула головой и, наверное, чуть грубо
спросила:
— Что тебе?
Рамбаль опомнился. Он достал из кармана мой мобильник и протянул его.
Мобильник был поцарапанный, но целый.
— Вот, нашел. Крепкий. Работает.
То, что он нашел мобильник, было понятно. Но мне было интересно, как он
нашел меня? Мне не пришлось ничего спрашивать, он сам объяснил:
— Я позвонил твоей маме узнать, где ты учишься. В твоем телефоне был номер.
Просил не говорить ничего, чтобы было сюрпризом…
Я забрала мобильник с раскрытой ладони и сухо сказала:
— Спасибо.
Рамбаль сунул руки в карманы и сказал:
— Если ты сейчас не занята, можно покататься или пройтись…
Я посмотрела на Сашку, которая изнывала от любопытства, и сказала:
— Нет, мне некогда. Извини. Счастливо.
— Счастливо, — тихо сказал мне вослед Рамбаль.
Я оглянулась и посмотрела на него. Он был очень холодно одет — наверное, его
водолазку и брюки ветер продувал насквозь. Рамбаль казался маленьким и
беззащитным. Меня внезапно обожгло чужой болью. Я заторопилась к Сашке.
— Кто это?! — нетерпеливо спросила Сашка. — Прикольный! Ты позвала его к
моей бабушке?
— Нет, — сказала я, еще раз помимо воли взглянула на Артема. — Не надо его
звать. Пойдем.
— Где-то я его видела, — озадаченно сказала Сашка. Я потащила ее за руку
прочь, а Сашка все оглядывалась.
Обувь складывали друг на дружку, уже в третий ряд. Люди все приходили и
приходили. Больше всего незнакомые мне — и откуда Сашка их только знает? Стоял
веселый гул. Юрка подключал ноут и растаскивал с мальчишками колонки по углам.
Сашкина бабушка была нарядная и несколько озадаченная. Она коротко улыбалась
всем приходящим.
— Детский праздник! — кричала ей Сашка прямо в ухо. — Как ты и хотела, ба!
Все несли цветы, и на кухне получилась настоящая оранжерея.
— Красиво, — качала головой бабушка, принося очередной букет. — Как на
похоронах.
— Ты что, ба! — возмущалась Сашка. — На похоронах венки! А это просто
букеты!
— Все равно красиво, — настаивала бабушка.
На кухонном столе одиноко стоял испеченный бабушкой торт. Забравшись с
ногами на табуретку, его нюхал Федька.
А в большую комнату вынесли стол, и складывали туда еду, которую все
приносили с собой. Получался настоящий пир — чипсы, газировка, какие-то
случайные салаты, фрукты. Освободившиеся рюкзаки и сумки все уносили в коридор,
и в рюкзаках у мальчишек что-то подозрительно позвякивало. И это несмотря на то,
что Сашка ясно сказала — никакого спиртного!
— С днем рождения! — слышалось в коридоре. — С днем рождения!
В свою спальню бабушка уносила подарки и складывала их на диван. В общей
