Ознакомительная версия.
Пострадавшая нога болела и Батон с трудом шел. Растертая шея аккуратно прикрывалась высоким стоячим воротничком рубашки. Из-за этого Батон вынужден был напялить на себя ненавистную «бабочку» и в данный момент очень сильно напоминал циркового клоуна. Возможно из-за багрового пиджака, а может и по причине одутловатого лица. Эта встреча была необходима и авторитет не стал ее отменять, решив, что уж двести-то метров до кабинета как-нибудь дойдет…
Оксана старательно выбила на улице матрас, одеяло и подушки, оставив их проветриваться на шестах под легким ветерком и прожариваться на солнце. Тщательно вытрясла за двором домотканые пестрые дорожки с пола. Стащила занавески отовсюду и замочила их в большой оцинкованной ванне, нагрев для этого воды на костре.
Его она развела на старом месте: еще бабушка разжигала костер на берегу озера, метрах в ста от дома. Она когда-то кипятила воду в цинковом закопченном ведре, подвешенном над костром на двух рогатинах, вбитых в землю. Старые палки сгнили и девушка вбила новые рогульки, вырубленные ею из куста ивы. Они ярко белели очищенным деревом на фоне травы и костра. То же черное ведро тяжело висело над огнем. Вода в нем блестела и чуть рябила от ветерка.
Оксана тщательно протерла в доме пыль и обмахнула влажным веником паучьи тенета, скопившиеся за зиму и весну на мебели и потолке. Вымыла окна и стекла заблестело в солнечных лучах. Промыла полы в стареньком домике, расстелив дорожки по влажному полу. Затхлый запах ушел. Светлые квадраты света легли на чистые половики и в доме стало уютнее. На стол девушка поставила поллитровую банку с простенькими цветами, нарванными ею на берегу.
Закончив с уборкой, перестирала на улице занавески. Натянув между двух берез длинную веревку, развесила прополосканное в озере белье сушиться. Уже после обеда натаскала воды в баню, с утра стоявшей с распахнутыми дверями для проветривания. Протопила ее, попутно промыв скамейки с полами внутри и в предбаннике.
Пока баня «устаивалась», девушка достала из сарая пару весел, спиннинг и направилась к густым кустам на берегу озера, примерно в полукилометре от дома…
В гуще ивняка у самой воды, на семи совершенно круглых катышах, лежала просмоленная лодка, привязанная брезентовым ремнем к толстому стволику старой ивы. Заметить ее в густой зелени было сложно. Оксана размотала ремень и легонько толкнула лодку. Она с шумом поехала по скатням вниз.
Девушка дала ей сползти с катышей до половины. Когда корма коснулась воды, приподняла нос и оставив катыши на берегу, столкнула плоскодонку в воду окончательно. Запрыгнула внутрь и с силой оттолкнулась веслами от берега. Ветки ивы прошелестели по спине, когда она выбиралась на открытое водное пространство.
Вставив весла в уключины, Оксана села на сиденье посреди лодки и широкими взмахами погнала ее на середину озера. Темная вода с легким журчанием касалась бортов. След из пузырьков оставался за кормой.
Положив весла на борта, отцепила крючок от барабана и принялась бросать спиннинг. На третьем броске спиннинг упруго «заводило» из стороны в сторону. Зиновьева начала осторожно наматывать леску на барабан, не сводя глаз с водной поверхности. Вскоре, к ее искреннему удивлению, на дне плоскодонки прыгал довольно крупный щуренок граммов на семьсот.
Оксана еще несколько раз бросала спинниг, но больше ничего не поймала — время для лова еще не пришло. Ее добыча, она и сама это понимала, была случайной. Девушка понимала, что выехала днем на озеро лишь для того, чтобы вновь почувствовать себя дома. До вечернего клева было рановато и девушка направила лодку к берегу.
Втаскивать наверх не стала. Затащила под кусты, чтоб не было видно и привязала ремнем. Прихватив спиннинг и пойманного щуренка, направилась к домику. Весла забирать с собой не захотела, оставив их в лодке.
По дороге наковыряла глины возле огромной лужи, похожей больше на пруд, глубины которой никто толком не знал. В свое время деревенские называли глубину от метра до трех, но она знала, что лужа значительно глубже. Темная вода лежала ровным зеркалом. По краям выросли камыш и осока. Обойти ее можно было лишь пробираясь по кустам или по гребню холма с другой стороны. Но это для тех, кто не знал секрета бочажины. Знатоки могли пройти и по ней, почти не замочив ног.
Раньше в этом месте деревенские умельцы набирали глину для изготовления горшков, кувшинов, глиняных кружек, топников, мисок и другой посуды. В эту глину практически не требовалось примешивать песок — бери и лепи. Такие пласты попадались редко. Мастера обжигали и глазировали посуду, покрывали хитрыми узорами. Их изделия, во времена царей, славились на всю губернию.
При советской власти промысел быстро зачах. Строить здесь заводик в верхах почему-то посчитали не рентабельным, хотя деревня в то время насчитывала аж двести дворов. Мастеров, пытавшихся работать на себя, всячески притесняли, вплоть до ссылки на Соловки. Обзывали кулаками и подкулачниками. Люди стали бояться собственного ремесла. Вот так и угас древний промысел. Горшечных дел умельцы умирали, так и не передав никому своих секретов.
Бабушка Оксаны была из семьи горшечных дел мастера. Еще ребенком Матрена переняла у отца премудрости лепного дела и умела изготовлять посуду из глины. Долгое время хранила это умение в себе. Надеялась, что дочь перехватит у нее ремесло, но… не получилось. Постепенно, в виде игры, передала свое умение внучке. В старом полуразвалившемся сарае за домом сохранилась печь для обжига изделий, уголь и круглый стол-верстак, приводившийся в движение ногами.
Зиновьева еще ребенком научилась лепить горшки, миски и кувшины. В детстве она могла часами просиживать за верстаком, но была тут одна загвоздка. Постоянно лепить одно и тоже Оксанке быстро надоедало. Она пыталась придумывать что-то свое. Из-под ее рук выходили самые невероятные изделия.
Бабушка Матрена ругалась и называла ее выдумщицей, не понимая стремлений внучки. Хоть и ругала, но не отказывалась обжечь в печи ее нелепости, продолжая обучать. Сейчас эти кособокие, несуразные изделия с десятками ручек, носиков и крышек, стояли запыленные на полу все в том же сарае.
На этот раз глина требовалась Оксане для другой цели. Она собиралась запечь в углях обмазанного глиной щуренка. Секретам рыбной ловли Зиновьева научилась у деревенских мальчишек, с которыми в детстве была неразлучна. Когда бабушка была жива, они довольно часто лакомились таким образом приготовленной рыбой. Садились рядышком на бревно у костра и сплевывали косточки в угли, глядя на озеро.
Ознакомительная версия.
