Ознакомительная версия.
Тишину и покой нарушал лягушачий хор и звонкое теньканье синиц-лазоревок, прыгавших по прибрежным деревьям и кустам. Земноводные «пели» довольно стройно. Все новые и новые голоса подключались к хору, не выделяясь и не портя идиллии. И вдруг эти ровные «голоса» нарушило басовитое:
— Ква-а-а-а! Ква-а-а! Ква!
Это был «солист». Мало того, ему явно на ухо «наступил медведь». Он перекрывал всех, голося во всю силу лягушачьих легких и не собираясь подлаживаться под зеленых артистов. Хор на мгновение замолчал и вдруг распался на голоса. Каждый теперь орал сам по себе! Слаженная симфония пропала. Началась какофония. И все равно «солист» перекрывал собратьев.
Девушка тихонько рассмеялась и про себя назвала его «Шаляпин». Лягушка не унималась: раскатистое громкое «ква» разносилось на всю округу. Оксана неожиданно подумала: «Он, наверное, поет серенаду о любви своей подружке, раз так распаляется. Интересно бы посмотреть, какой этот Ромео из себя и как выглядит его Джульетта?». Улыбнулась своим глупым мыслям, продолжая слушать разноголосое кваканье.
В животе противно заурчало. Зиновьева вспомнила о закопанном щуренке. Ей сразу захотелось есть. Голодная слюна заполнила рот и она несколько раз сглотнула. Подхватив полотенце и нижнее белье со скамейки, решительно направилась к дому.
Оставив шлепанцы у двери, босиком прошлась по крашеному полу с домоткаными половиками. Покосилась на темную икону в углу. Не то, чтобы она не верила совсем, просто еще не научилась верить и была обижена на Бога за то, что тот забрал бабушку, оставив ее одну.
Бросила тряпки на кровать, скинула халат и натянула нижнее белье. Поразилась обилию комаров в доме. Сразу несколько кровопийц укусили ее в разные части тела. Она несколько раз звонко щелкнула по коже ладошкой. Беспричинная радость улеглась, напомнив о буднях. Оксана вслух пробормотала:
— Та-а-ак! Придется полог искать, иначе спать ночью не придется…
Мысли о еде пропали. Надо было срочно что-то делать с кровососами. Со вздохом вспомнила о городской квартире и хозяйственном магазине, где можно было приобрести баллончик с аэрозолем против летающей нечисти. Днем она еще могла как-то мириться с ними. Зато ночью, когда спать захочется смертельно, комарье могло довести до «белого каления».
Девушка выскочила за дверь и направилась в чулан. Там, насколько она помнила, в черном большом сундуке хранился марлевый полог. Его натягивали над старинной кованой кроватью, что постоянно стояла на сеновале.
Оксанка спала там каждое лето вместе с бабушкой и та, перед сном, рассказывала ей простые деревенские сказки. Под полог комары проникнуть не могли и всю ночь бабушка и внучка крепко спали, вдыхая ароматы свежего сена. Его заготовляли для большой безрогой козы со смешным именем Кутя. Так назвала ее Оксанка, когда была совсем крошечной. Потом Кутю сменили ее дочь Машка и полукровка-заанненка Василиса…
Зиновьева нашла полог на самом дне сундука. Распахнула дверцу сарая и принялась привязывать завязки полога к трем длинным шестам, подвешенным над широкой металлической кроватью с соломенным матрасом. Она вначале взбила матрас, подняв тучу пыли и всласть начихавшись. Пожалела, что не сделала этого перед баней, но сразу успокоила себя:
— Ополоснусь после ужина. Все равно баня теплая будет еще долго…
Минут через десять над постелью висело полупрозрачное сооружение, по форме напоминающее дом с крутой крышей. «Стены» свисали до бревенчатого настила и чуть колыхались.
Оксана притащила из дома простыню, одеяло и две подушки. Соорудила себе постель. Размахивая руками, повыгоняла и побила оставшихся внутри комаров. Закрыла дверцу сарая и приперла ее изнутри дубовой задвижкой. Огляделась в полутемном помещении и вздохнула.
Прежнего сенного духа не было, он давно выветрился, а ей так хотелось снова вдыхать этот сказочный аромат. Немного подумала. Спустилась в хлев, где раньше содержалась скотина. Сняла висевшую на шесте косу и распахнула ворота в хлев.
С великим трудом, вспотев от усердия, обкосила не клепаной косой траву возле стены. Собрала ее в охапку и поднялась на сарай. Разбросала свежую зелень по настилу. Снова спустилась вниз, чтобы повесить косу на место и запереть ворота в хлев.
Вновь захотелось есть и она вышла из дома. Подошла к кострищу. Лопатой отодвинула угли в сторону и легко выкопала запеченную рыбу. Глина затвердела до состояния камня, но девушка легонько стукнула по ней черенком и глиняная корка треснула.
Двумя палочками Оксана оттащила рыбу на траву. Присела на круглый катыш рядом с кострищем. Вместе с глиняной оболочкой разломила щуренка пополам и принялась за еду, прихватив импровизированную «посуду» листьями лопуха.
Ела не спеша. Выплевывала мелкие косточки, поглядывая в сторону воды. То и дело по ней расходились широкие круги и слышались громкие всплески. Рыба вовсю «гуляла» и дразнила девушку.
Одного щуренка, да еще и съеденного на вольном воздухе, оказалось явно недостаточно. В животе глухо заурчало снова. Варить гречку не хотелось. Конечно, можно было испечь в углях десяток прихваченных картофелин, но Оксана рассудила иначе.
Обсосав последнюю косточку, зашла в дом и переоделась в спортивный костюм. Прихватила пару удочек и неизменный спиннинг. За сараем, в старой куче перепревшего навоза, с помощью лопаты быстро насобирала червей в ржавую консервную банку. Отправилась к лодке…
Остановилась, как и днем, посредине озера. Это место было у нее с детства самым любимым. Наживила червей на крючки и забросила удочки в воду, закрепив в специальных пазах для воды на днище лодки. Сама принялась кидать блесну. И снова удача ей улыбнулась. В блесну вцепился пятнистый судак и с ним пришлось повозиться. Девушка то ослабляла леску, то осторожно натягивала ее, потихоньку наматывая на барабан. Подтянула к борту и улучив момент, когда рыбина «успокоилась», сцапала за жабры, порезав пальцы об острые пластинки. Несмотря на боль, втащила судака в лодку. Сунула порезанные пальцы в рот, как в детстве и мысленно посетовала, что не захватила с собой сачок.
Одна из удочек еще во время ее борьбы с судаком согнулась над водой в дугу. Бросив спиннинг, Оксана кинулась к ней. Крупный полосатый окунь шлепнулся на дно лодки и заплясал, выгибаясь в дугу. Вторая удочка еле заметно подрагивала. Девушка вытащила и ее. На крючке болтался крошечный, размером чуть больше мизинца, ерш. Он зацепился за крючок верхней губой. Висел, встопорщив колючки и широко разинув круглый рот, словно пытаясь напугать рыбачку своим устрашающим видом. Зиновьева тихонько рассмеялась. Осторожно освободила пленника и швырнула назад в озеро:
Ознакомительная версия.
